- Ладно уж, хвастайся!
Мы рассмеялись. Коньяк закончился, поэтому Оксана налила нам чаю.
- У нас все серьезно. – подруга выдержала паузу, давая мне в полной мере осознать степень серьезности, и продолжила. – Мы решили пожениться в конце августа! Лен, ты чего? Плачешь что ли?
- На кого ж ты меня покидаешь? – ревела я уж слишком наиграно, чтоб не испугать подругу. – Ну ничего, мужчина проверенный, такого чужой женщине отдавать жалко!
- С твоими шуточками, он от меня сбежит. – подруга вытирала скупые слезы.
- А я с ним побеседую, и он назад вернется! Мы сегодня уже убедились, что он – мальчик покладистый! Как вы, кстати, сошлись?
- Да из-за тебя и сошлись. – она вздохнула, вспоминая непростое время. – Нас первое время после твоего исчезновения постоянно на допросы вызывали, вот мы и начали общаться, поддерживать друг друга. А потом он как-то раз остался у меня на ночь…
- И решил домой не уезжать! – мы опять рассмеялись, забыв, что в соседней комнате спит объект обсуждения.
- Черт! – вырвалось у блондинки. – Три часа ночи, я - бухая, а скоро вставать на работу…
Она сперва печально взглянула на часы, а потом начала глупо хихикать.
- А ты сможешь меня полечить?
- Клизму поставить? Или на голову тебе лечь? – ехидно хмыкнула и подмигнула подруге. Сама не лучше… - Кошки же всегда ложатся на больное место. Ле-е-ечат!
- Ну тебя! Помнишь, как меня Гиви лечил?
- Надо попробовать… - я задумалась: а как долго останутся со мной мои способности? Скоро я, как раньше, буду дрыхнуть всю ночь, а потом еще чувствовать усталость. Вставлять спички в глаза на работе, тупить в монитор, читая одну страницу по две минуты. Прощай мегамозг! – Тащи воду и стаканы! Буду ставить эксперимент.
Сперва я решила вспомнить метод, приведя в порядок себя. В Ригоре в последнее время с похмелья я не болела ни разу. То ли сказывалось умеренное, хоть и постоянное употребление, то ли повысилась устойчивость организма. Сейчас пьяной себя не ощущала. Так – слегка навеселе. Набрала в рот немного воды, закрыла глаза… и сразу, словно увидела внутренним зрением тонкие белые светящиеся нити. Они пронизывали меня, словно вторая кровеносная система. Все чувства обострились, сознание прояснилось, вода во рту приняла привкус продуктов полураспада этанола.
Сплюнув воду в пустой стакан, я посмотрела на подругу.
- Невероятно! – пролепетала Оксанка заплетающимся языком. – Ты трезв, как стеклышко! Теперь моя очередь.
Она набрала в рот воды и начала мычать с закрытыми глазами.
- Давай помогу, Буренка! – я протянула руки к ее вискам, подруга хихикнула, едва не подавившись. – Успокойся и сосредоточься.
Снова белые нити. Теперь уже тянущиеся от меня к вискам подруги. Странно… Раньше такого не наблюдала. Хотя, нет, наблюдала. Но совсем при других обстоятельствах.
- Ничего себе! – Оксана сплюнула в стакан мутную воду. – Ты же можешь теперь стать целительницей.
- Только я еще не знаю, какую цену придется заплатить за эти способности в мире, лишенном магии.
- Ты, как всегда, права. – она лишь зевнула в ответ. – Идем спать. Ты же не будешь против поспать пару ночей в спальнике? У меня совсем новый.
- Иди. Я спать не хочу.
- Как знаешь. – подруга махнула рукой. – Пароль от WI-FI прежний. Слушай, - она обернулась в дверях кухни. – тебя же уволили за прогулы! Никита уже два месяца, как нового сотрудника взял на твое место… Я завтра узнаю у начальницы. Ты же не просто прогуливала, а пропала без вести. Даже в полиции дело есть. В общем, попробую договориться, чтобы по статье тебя не увольняли. Большего не могу обещать.
- Спасибо! – я благодарно улыбнулась. В этом мире не так много людей, готовых поддержать меня в любой ситуации. С возрастом, начинаешь ценить это все сильнее.
***
Проведя остаток бессонной ночи в обнимку с ноутом, я поняла три вещи: в мире почти ничего не изменилось за время моего отсутствия, раньше я совсем не разбиралась во многих аспектах работы банков, и – мой комп тупит. Меняю с первой же зарплаты.
То, что безработной мне не стать, я теперь знала точно.
Мама с Серегой приехали в пол восьмого, когда Оксанка с Никитой только собирались на работу. Оксанка выдала нам запасные ключи и сказала чувствовать себя, как дома. Никита – молча закатил глаза. Покладистый…
А потом началась бюрократическая кутерьма.
Успеть мне нужно было многое.
Телефон мне заблокировали из-за того, что в полиции я числилась без вести пропавшей. По этой же причине была заблокирована банковская карта.
Хорошо, что у меня было достаточно налички!
В полиции нас мурыжили долго. Проницательный следователь средних лет и не запоминающейся, как у разведчика, внешности, долго задавал похожие вопросы о моей «потери памяти», в тщетной попытке вывести меня на чистую воду. Не представляю, что он там себе надумал, но, если судить по азарту допроса, истинные причины моего исчезновения, находились где-то между работы в эскорте и контрабандой наркотиков. А идеалом чаяний было повесить на меня хоть одного глухаря.
- Ну хорошо. – заключил он после полутора часов игры в гляделки. – Допустим, я поверю, что вас ударили по голове, что повлекло потерю памяти. После такой травмы должны остаться следы. Идемте.
Он встал и направился из кабинета, в дверях правда, обернулся и вопросительно посмотрел на нашу компанию.
- Идемте-идемте. Доктор вас осмотрит и сделает предварительное заключение.
Я лишь пожала плечами и направилась вслед за следователем. Мама с братом остались в кабинете.
Через двадцать минут в подвальном помещении соседнего здания, оказавшегося главным городским моргом, куда меня провели служебным подземным коридором, я сидела на кушетке в кабинете главного судмедэксперта. Это был тот самый, редкий случай, когда предварительное заключение пациенту делал патологоанатом…
- Спасибо, Влад, конечно, что в этот раз привел мне живую девушку! – Митрич на секунду отвлекся от осмотра моего затылка под ярким светом лампы, а затем, его пальцы нащупали относительно свежий шрам. – Но на счет направления – ты конечно загнул! На вскрытие вам пока что рано!
Патологоанатом был уже навеселе, немного хлюпал сизым носом. То ли от прохлады рабочего места, то ли от постоянных возлияний.
- Тепленькая… - бормотал он, осматривая затянувшийся рубец. – Как ты и сказал – около шести месяцев. Предположительно – травма тупым предметом. Кожа уже затянулась, и затянулась хорошо. Насколько серьезная травма, я смогу ответить после вскрытия. В общем, вам ко мне рано.
- Митричь, а после травмы головы, память может пропасть так, что все, что было до – помнишь, а после – ни-ни?
- Голова – штука такая, что тут все может быть. Люди, даже не травмированные, часто помнят выборочно. Вот Петров у меня в прошлом месяце занял тыщу, а не помнит. Как отрезало! Как пили помнит, а как деньги занимал – нет. –Митрич выпучил глаза и крякнул, доставая из кармана халата пачку сигарет. Взял одну и протянул следователю.
- Нет, у меня свои. – отмахнулся тот и тоже полез за сигаретами. – У тебя мохра голимая, так совсем без легких остаться можно!
Я продолжала сидеть на кушетке, сливаясь с мебелью. Митрич открыл, находящееся почти под потолком, маленькое окно и затянулся.
- Травмы головы – вещь непредсказуемая. Вот у меня племянник: в детстве упал с качелей и сперва, вроде бы ничего – нормальный ребенок. А на прошлых выходных на даче с ним столкнулся – чуть кирпичей не наложил! Темный эльф, блин! Нет, Влад, ты представляешь – парню двадцать пять, у него черные дырки в ушах, как его там… Тоннели! И какие-то накладки сверху, чтобы уши были как у чебурана из Звездных войн. Так этот упырь еще и налысо побрился и с топором куда-то на ночь глядя попер!
- Он орк, наверное. – подал голос Влад и снова затянулся.
- Орк, эльф – я в психических отклонениях не разбираюсь. – философски заметил Митрич. – А девочку обследовать надо. Тут все серьезнее может быть. Хорошо, если просто потеря памяти…
