Вернувшись к мужчине, что не делал попытки встать, уверенно подняла его голову:
— Пей!
— Это что? — мне показалось, что красавчик из верхнего города сейчас скривится, как барышня при виде таракана. Да, запашок тот еще, но нечего носом вертеть! Особенно в таком состоянии.
— Отвар кровецвета. Пей! Еще немного и не то что я, придворный лекарь тебя спасти не сможет.
— Меня не так просто убить, — фыркнул ночной гость, но, кажется, немного успокоился, перестав отводить голову от края чашки.
— Да? Тогда тому, кто тебя до такого состояния довел, можно выдать медаль. Он почти справился, — чем больше я нервничала, тем лучше работал язык.
Когда кружка оказалась пуста, я медленно опустила темноволосую голову на подушку, поразившись мимоходом мягкости волос. Красавчик кривился, но молчал, не комментируя противный вкус лекарства. Это радовало. Может, будет не так много капризов, как я боялась.
— Сейчас будет неприятное. Я буду поднимать куртку и рубаху, и потом постараюсь обмыть и затянуть рану. Сильно. И только потом станем зашивать, как кровь остановится.
— На улицу Прачек…
— Ты не понял? — я вспылила, видя, что крови на полу стало слишком много. — Пока я туда-обратно обернусь, от тебя ничего не останется. Так что молчи и не мешай.
— Не слишком ли ты властная для простой горожанки, женщина? — темные глаза, пусть и слегка затянутые дымкой боли, смотрели внимательно. Пытливо.
— А ты выводов не делай раньше времени, — распуская шнурок на брюках, чтобы можно было вытянут рубаху, зло буркнула в ответ.
Мужчина тихо зашипел сквозь зубы.
Глава 2
Кажется, я поймал удачу за хвост. По-другому объяснить произошедшее никак не получилось бы. В доме, к стене которого я прислонился, жила лекарка. Совсем, правда, на оную не похожая, но девица явно знала, что делать.
Меня первым делом напоили кровецветом, отчего тут же отступило головокружение, а затем моя спасительница крепко-крепко затянула рану. Сил у нее явно не хватало, так что девица просунула в узел какой-то прут и стал крутить, затягивая.
— Потерпи, красавчик, — темные брови хмурились на круглом лице. Пухлые щеки порозовели от натуги. — Знаю, что больно, но тебя чем-то эдаким пырнули. Так просто кровь не остановится.
— Знаю, — отозвался, рассматривая девушку. Больно почти уже не было. Слабость прошла, и тело само принялось за восстановление. Рану жгло, и я мог с уверенностью сказать, что через пару минут яда в ней не останется.
— Вот и хорошо, — девица, почти прижимаясь ко мне, с трудом удерживая свой прут, тяжело дышала, — потому как потом придется зашивать.
— Хорошо умеешь? — мне стало немного весело, но это кажется, подействовало лекарство. Кровецвет имел такой эффект.
На меня посмотрели с усмешкой, скрытой в темных глазах. Хороша, зараза.
— Потайным или петельным? — и такой задор в голосе, словно мы не мою шкуру обсуждаем, а рубаху новую.
— Это уж как тебе удобнее. Все, отпускай, — велел я, чувствуя, что кровь остановилась. Повязка мешала дышать, стягивая живот.
— Рано еще. Хлестало, как из борова, — тут же посерьезнев, возразила девица, поджимая сладкие губы.
— Сама проверь, если мне не веришь. Не первый раз я у коновала.
— Еще раз меня так назовешь, так и оставлю, — разобидевшись, буркнула девушка, но все же отпустила прут, позволяя узлу растянуться.
— Так я не тебя имел ввиду, — фыркнул, пожимая плечом, и тут же кривясь.
— Ага. Знаем мы вас, благородных, — все же зацепил.
Отогнув край бинта, девушка удивленно распахнула глаза.
— И правда остановилась, — на меня посмотрели с сомнением и подозрением. — Колдовская кровь никак?
— Есть немного.
— Тот, кто за тобой гнался, тоже такой? — моя спасительница с опаской посмотрела в сторону двери, словно ожидала, что ее сейчас же сорвут с петель.
— Нет. Простые разбойники. Пошли кого на улицу Прачек. Брата или отца. Пусть меня сразу заберут, чтоб ваших не подставлять.
Но к моему удивлению девушка только покачала головой, немного затянув бинт.
— Нет тут никого.
Вот теперь мне стало по-настоящему интересно. **Пошли кого. Ишь, раскомандовался. Мне зашить его надо побыстрее, пока охранник не пришел, а он тут командует. И глазищами своими зыркает. Если к полуночи домой не вернусь, папенька скандал закатит и закончится моя свобода, с таким трудом выторгованная.
Прихватив швейный набор, окунула шелковую нить и иглу в раствор. Никакой горячки у моего первого шитого пациента!
Руки почти не дрожали. Наверное потому что мужчина лежал тихо, словно я ему не кожу протыкала, а в рубашке дырку штопала. Было подумала, что он от боли чувств лишился, но нет. Темные глаза следили за каждым движением
— В первый раз? — немного хрипло, но спокойно спросил пациент.
Я вздрогнула, едва не выдернув нитку из иглы.
— Откуда знаешь?
— Слишком стараешься. Лекари, они обычно не на аккуратность и красоту, а на крепость узлов смотрят. Но ты молодец. Тяни только сильнее.
— Я тебя тут на ночь оставлю. Вставать нельзя.
— На улицу Пра…
— Да не могу я! Сколько раз еще сказать! Успею — днем схожу. А так тебя никто здесь не достанет до утра. Воду и еду оставлю. Отхожее место там, — девушка махнула рукой за узкую дверь. — Отвары мои не трогай. Кровецвет оставлю и припарку. Сама вечером приду…
Затянув последний узел, я вытерла рукавом пот, выступивший на лбу. Не так это и просто, как казалось.**
* * *
Рану я бинтовала быстро. Времени осталось совсем немного, а дел невпроворот.
Бухнув мокрую тряпку на пол, наскоро протерла кровь, что уже начала подсыхать на полу. Завтра придется скрести, но что поделать. Если сейчас раствором залью, пациент ночью задохнется. Загнав тряпку в угол, там ее и бросила. Да, не по-хозяйски. Накидав на поднос того, что не испортится из еды за день, быстро, едва не разливая, накапала лекарств.
— Вода, еда, кровецвет…
Сбегала в кладовую, прихватив одеяло. Старое, но чистое. Если ночью знобить станет, хоть укрыться будет чем. Теперь надо…
В дверь, с обратной стороны дома, решительно постучали.
— Это что? — пытаясь сесть и ухватившись за оружие, резко вопросил красавчик.
— Лежать! — прошипела я в ответ, решительно толкнув этого неугомонного в грудь. — Это за мной. Домой пора.
— Здесь две двери? — мужчина подозрительно сощурился, глядя, как я накидываю на плечи темный добротный плащ.
В дверь постучали еще раз, уже более решительно. Если я сейчас же не открою, папенькин мужик все равно войдет. Но замок мне выбьет.
— Да. Но обе будут закрыты. Тебе ничего не грозит. Отдыхай и увидимся завтра. Постараюсь прийти пораньше.
Не слушая ворчание красавчика, прошла через соседнюю комнату ко второй двери. Большой ключ повернулся легко и без скрипа. Стоило распахнуть створку, как помещение залил свет фонарей. Этот вход вел совеем в иной мир, словно дом стоял на перепутье. Примерно так и было. Чтобы сделать такой фокус, папеньке пришлось выбить часть стены. Зато теперь я спокойно входила со стороны приличного квартала, даже не показываясь на улице бедняков. А пациенты… они сами разносили молву, куда и как прийти. И знали, что не всякого приму. Мужики с болячками неприличными ко мне и не думали приходить. И я рада и папенька спокоен.
— Долго вы, молодая госпожа, — проворчал высокий и плечистый Максимилиан, поводя плечами. Стражнику не нравилась вся эта затея, но против хозяина он пойти не мог.
— Завозилась, — отговорилась, зная, что никакого ответа от меня по сути и не требуется.
— Может, согласитесь и кого-то из домашних все же в первой комнате посадите? Барон сегодня едва ли от переживаний изжогу не заработал.
— Это не от переживаний, а от жирной еды. Столько раз говорила кухаркам, что загубят они папеньку своими деликатесами.
— Так не желает ничего другого, сами знаете…
— Знаю, — буркнула в ответ, поплотнее запахиваясь в плащ. На улице почти никого не было, час уже не тот, но все равно не хотелось, чтобы люди лишний раз обращали внимание на мои ночные прогулки.
