— Ваську разорвало! — панически заорал Голубов, — А-а-а! Получайте, суки! Всех замочу!
Сказать, что я был в шоке — это ничего не сказать. Вид разрываемого тела полностью выключил мозг. Я превратился в оцепеневший манекен, тупо уставившийся на окровавленные ботинки — все, что осталось от солдата. Вокруг меня царил хаос — стрельба, крики, приказы о прекращении огня, но для меня ничего этого не было — только заляпанные кровью ботинки. Внезапно повисла тишина. Она была настолько пугающей, настолько вещественной, что я выпустил автомат, сжал руками уши и уткнулся лицом в землю, стараясь в нее закопаться. Казалось, что от тишины мои барабанные перепонки лопнут! От тишины!
Перевернувшийся БТР, под которым лежало несколько раздавленных тел, внезапно разлетелся на мелкие осколки, превратившись в огромную осколочную гранату. Если бы я не уткнулся головой в землю, стараясь победить навалившуюся тишину, то огромный осколок брони стал бы моей личной гильотиной. Тишина ушла, сменившись мольбой о помощи, дикими криками боли и монотонным гулом работающей трансформаторной будки. Я лежал на земле и совершенно не понимал, что делать — такого в учебке мы не проходили. Врага я не видел, стреляли только наши, мышцы от страха свело так, что больно было пошевелиться. Все, что мне удалось сделать — дрожащими руками вцепиться в бесполезный автомат. Словно в спасательный круг. Боевые патроны лежали рядом, но мне в голову не приходило сменить рожок. Отрешенно заметил, что плечо было разорвано едва ли не до кости, крови было много, но боли совершенно не было. Словно кто-то ее выключил.
— Отходим! — послышалось спереди, — Прикрывайте!
Кого прикрывать и от чего? Что вообще делать?! На второй БТР вскочил один из сержантов, развернул «Утес» в сторону движения колоны и сделал несколько выстрелов, словно понимал, что делает. Дальше началось светопреставление.
Вот стоит сержант и куда-то стреляет. Раз, и нет сержанта. Только оседающий дождь из кровавых ошметков говорил о том, что когда-то на этом месте находился человек.
Вот трое бойцов, оставшихся в живых из головного БТР, вскакивают на ноги и бегут к нам. Раз, и нет бойцов. Вновь кровавый дождь и ни единого выстрела! Чем в нас стреляют?!
— Рядовой, за мной! Бегом! — над ухом я услышал приказ сержанта отделения.
Я отрешенно поднял голову и ничего не видящим взглядам посмотрел на нашего сержанта.
— Встать, твою мать! Меняй обойму и за мной! Живо!
Не знаю, что на меня повлияло — четкая команда, страшный вид сержанта, вид взрывающихся бойцов, застывший между БТР Голубов, с огромными от ужаса глазами смотрящий на взрывающихся рядом с ним бойцов, но даже не пытающийся упасть на землю. Может, почувствовал себя героем. Черт его знает. Я вскочил, поменял магазин на боевой и, совершенно не думая о том, что сам могу превратиться в кровавый дождь, ринулся к БТР. Прикрывать можно только «Утесом», автоматом много не навоюешь. Главное добраться.
В нескольких шагах от машины я запнулся, пропахав носом каменистую дорогу. Руки тут же пришли в движение, вскидывая автомат и наводя мушку на медленно идущего по дороге мужчину с неестественно горящими руками. Вернее, даже не руками — кулаки были окутаны синим и золотым пламенем, словно два магических фаербола залетели по ошибке в наш мир и прилипли к рукам незнакомца. Развевающийся темный плащ с капюшоном скрывал лицо незнакомца, делая его похожим на персонажа из какой-нибудь популярной компьютерной игры. Боевой Маг. Мужчина сделал очередной шаг, поднял руку, и буквально в нескольких шагах от меня образовалось еще одно кровавое облако — останки сержанта оросили землю.
— А-А-А! — заорал я, вжимая спусковой крючок. Впервые в жизни я стрелял в живого человека, но сейчас эта мысль меня совершенно не терзала. Если этот хрен виновен в том, что все вокруг взрывается и умирает, то его нужно остановить.
Патрон за патроном я посылал в идущего навстречу мне мужчину, однако происходило что-то странное. На стрельбище я выбивал в среднем 40 из 50, однако сейчас все мои выстрелы уходили в никуда. Нет, не в молоко — именно в никуда! Небольшие огненные всполохи, возникающие прямо перед идущим мужчиной показывали, что стреляю я метко, но безрезультатно. Твою мать! Этот урод обладает каким-то навороченным защитным устройством! С обычного калаша его не взять, необходимо оружие помощнее! «Утес»!
Из рук врага потянулись две быстрые темные туманные змеи. Они обогнули БТР, за которым лежал я, и ринулись дальше. К крикам боли присоединился крик ужаса, поэтому я обернулся и увидел парящий метрах в двух над землей БТР моего расчета, который начал вжиматься сам в себя. Как шарик, из которого выкачали весь воздух. «Пипец котенку» — успела мелькнуть мысль, когда из бесформенной кучи железа полилась кровь. Кто-то сидел в машине до последнего.
— За ВДВ! — с диким ревом откуда-то кустов выскочил Синцов. Стреляя в надвигающегося противника с одной руки, высекая уже знакомые мне огненные искры, лейтенант держал во второй руке несколько гранат и бежал к врагу. Точно! Если нельзя уничтожить защиту извне, то можно попробовать взорвать ее изнутри!
Увидев Синцова, я отбросил пустой автомат и запрыгнул на БТР. Страх ушел вместе с появлением лейтенанта — сейчас я точно знал, что значит «прикрывать» и от кого. Я — солдат, который должен выполнить свой долг до конца! Весь борт был в крови, но меня это уже не смущало — блевать буду потом. Если это «потом» будет. Никогда не думал, что в такой критической ситуации смогу действовать спокойно и осознанно. Добравшись до пулемета, я навел его на врага и едва не потерял всю свою решимость — лейтенанта разрывали пополам. Двумя руками! Причем вдоль туловища, совершенно наплевав на бронежилет! В нескольких метрах от врага валялись оторванные руки Синцова — он так и не успел донести гранаты до нужной точки.
— За ВДВ! — прошептал я, сжимая пальцы на спуске. Враг обернулся и меня скрутило от адской боли. Я чувствовал, как меня вынули из кожи, посыпали солью и положили на раскаленные угли, поливая при этом кислотой. Боль затмила разум, по ногам потекло что-то теплое, не удавалось пошевелить ни одним мускулом. Не получалось даже вдохнуть воздуха, чтобы заорать. Только краем сознания я чувствовал — «Утес» начал стрелять. Если мне суждено уйти, то уйду я как боец.
В грудь ударило тараном, меня отбросило на несколько метров назад, оторвав при этом обе руки. Последнее, что я успел увидеть, перед потерей сознания — кровавый фонтан вместо головы противника. Оторванные руки, вжимающие спусковой крючок, сделали свое дело — враг был уничтожен. Остальное не моя забота… За ВДВ!
