- Пойдем на прорыв, – закинув руки за голову, Дементьев поудобнее устроился на диване.
- Вот это уже ответ. Когда?
- В двадцать три ноль-ноль… Сбор в двадцать два ноль-ноль…
Видов бросил взгляд на наручные часы, подарок отца по случаю окончания университета. В запасе еще три часа. Скоро стемнеет, а потом произойдет сосредоточение войск, и словенцы пойдут на прорыв.
- Весь неисправный транспорт, орудия и тяжелые пулеметы должны быть уничтожены, - продолжал Дементьев. – Мы с тобой уходим с отрядом майора Верника. Собираемся на юго-восточной окраине городка. Штабные документы сжечь. При себе иметь только военные билеты, личное оружие, боеприпасы и продовольствие на сутки. Все понял?
- Понял. Только не ясно, почему сосредоточение на юго-западной окраине? Нам же в другую сторону.
- Эх ты, молодой… - зевнув, сказал есаул. – С восточной стороны нас точно ждут. А если мы пойдем навстречу противнику, тогда шансов вырваться больше.
- А с Михелем что?
Есаул поморщился:
- У него сильная кропотеря и он до сих пор без сознания. Поэтому останется в госпитале, который будет захвачен ромеями. Его вещи я оставил медбрату.
- Как же так!? – от досады поручик крепко сжал кулаки.
- Успокойся, Стойко. Иначе никак. Сам понимаешь. Или ты собрался пробиваться через позиции противника с телом Михеля на плечах?
- Нет.
- Тогда давай без нервов. Мы не институтки и здесь не паркет дворцовой залы, где проходит бал выпускников. Ты меня понял?
- Так точно.
Дементьев кивнул в сторону подвала:
- Тогда вперед. На тебе уничтожение всего лишнего и подготовка к ночному маршу. Бери только самое необходимое.
- А ты чем займешься?
- Вздремну, силы мне еще понадобятся, - казак снял кубанку, бросил ее на подлокотник и прилег.
- А брать ничего не будешь?
- Пистолет имеется. Автомат есть. Кинжал и документ, удостоверяющий личность, всегда при мне, а походный ранец с гранатами, боеприпасами и пайком собран еще позавчера, когда нас только стали брать в колечко.
- Может, в подвале ляжешь? Тут опасно.
- Стекло выбило. Диван в мертвой зоне. Так что опасаться нечего. Разве только прямого попадания. Но если оно будет, тогда и подвал завалит. Вытаскивать нас никто не станет, всем не до того. И придется ждать ромеев. Верно говорю?
- В общем-то, да, - поручик согласился с казаком.
- Вот то-то и оно. А я в плен не хочу. Ромеи казаков ненавидят, не забыли, как мои деды их в капусту под Иргизом рубали. Так что в лучшем случае меня просто пристрелят.
Сказав это, Дементьев повернулся набок и практически сразу задремал, а поручик, понимая, что его не переспорить, снова спустился в убежище и принялся разбирать вещи. Не только свои, но и сослуживцев.
Что есть? Два походных чемодана, Видова и полковника Марьина. Коробка с сухими пайками. Запасной мундир Михеля на спинке кресла. Два автомата ТК-60 и боеприпасы к ним. Два пистолета. Несколько ручных гранат ГРО-2. Кипа бумаг и документов по делу, которое расследовала группа. Пишущая машинка. Вот, пожалуй, и все. Теперь надо это разобрать. Ненужное уничтожить, а остальное сложить в солдатский вещмешок.
«Стоп! – взгляд поручика еще раз скользнул по подвалу. – А где взять вещмешок?»
Решение проблемы пришло сразу. В этом же здании, только в другом крыле, находились солдаты.
Через пару минут он вошел в просторное помещение и увидел седоусого унтер-офицера, который, поджав под себя ноги, расположился на расстеленном спальном мешке. Его серое от усталости лицо не выражало ни единой эмоции и казалось застывшей каменной маской. Явно, бывалому вояке не до поручика. Возможно, он переживал гибель товарищей, чьи тела лежали во дворе, или задумался о чем-то личном и не сильно приятном. Однако Видов его окликнул:
- Унтер-офицер.
- Ась?
Он посмотрел на офицера, и в его взгляде была такая неизбывная тоска, какую нельзя описать словами. Казалось, что вся боль мира в этот миг сосредоточена в нем, и Видов спросил:
- Что с вами?
Краткая пауза и ответ:
- Сын погиб… Вместе служили… Надо похоронить Мишаню… А я не в состоянии… Как подойду к нему, так труситься начинаю…
Мог Стойко ему что-то сказать, в утешение или поддержку? Нет. У него не было нужных слов. Поэтому он собрался уйти, кивнул унтер-офицеру и сделал шаг назад. Но потом остановился и предложил:
- Я могу помочь с похоронами.
На лице унтер-офицера появилась первая эмоция – жалкая улыбка, и он покачал головой:
- Не надо, ваше благородие… Я сам… Только соберусь с силами…
Снова Стойко сделал шаг назад и услышал:
- Ваше благородие, а вы чего заходили?
- Вещмешок нужен.
Молча, унтер-офицер поднялся, подошел к сваленным в угол солдатским шмоткам и поднял новый вещмешок. Все так же, без разговоров, он вытряхнул из него одежду и протянул вещмешок поручику. Он его взял и покинул комнату.
Взгляд поручика в очередной раз скользнул по вещам. Итак, что он мог взять с собой? Один ТК-60 и подсумок с четырьмя снаряженными рожками плюс один уже в автомате. Оба пистолета. Девятимиллиметровый «демидов», который принадлежал поручику, и оружие Марьина, превосходный «тарпан». Они под один патрон и к ним больше сотни патронов. В дополнение к этому гранаты, которых оказалось пять штук, и два сухпайка. Вроде бы все? Нет. Еще письмо покойного полковника, которое он перед смертью написал своей жене и дочерям, флягу с водой и плащ-палатку. Теперь все. Можно выдвигаться. Но перед этим уничтожение документов.
Собрав бумаги группы, вместе с ненужными вещами, пишущей машинкой и запасным автоматом, поручик вытащил все во двор и опять обнаружил здесь унтер-офицера, который стаскивал в угол тела солдат.
Свалив вещи и бумаги в одну кучу, Видов осмотрелся и увидел канистру с соляркой. Приволок ее, облил горючкой чемоданы, документы и вещи, а затем похлопал себя по карманам. Спичек нет. Видимо, придется снова обратиться к унтеру.
Только поручик к нему повернулся, как он сам подошел и протянул коробок.
Видов кивнул и поджег одну спичку, бросил ее на пропитанные соляркой вещи и костер заполыхал.
- Благодарю, - Стойко вернул коробок унтеру и спросил его: - Ты из какой части?
- Двадцать второй мотострелковый полк.
- На прорыв пойдешь?
- Нет, - он покачал головой и добавил: - Мы остаемся в прикрытии.
- А почему ты один?
- Взводный с уцелевшими бойцами в штабе батальона, боеприпасы получают.
- Автомат нужен?
- Да.
- Бери, - поручик передал ему запасной ТК-60 и подсумок с парой магазинов.
Больше говорить было не о чем и, отступив от костра, в разбитом осколке стекла на асфальте поручик увидел собственное отражение. Молодой светловолосый мужчина в камуфляже. Под глазами темные круги. Причем он узнал свое лицо не сразу и даже вздрогнул. Впрочем, встряхнулся, собрался и направился в дом. Очень вовремя, ибо послышался вой мин. Ромеи начинали новый обстрел Борисова…
