Дворф улыбнулся, когда одна из них схватила мякиш, потревожив поверхность воды. Тут же подплыло ещё несколько, издавая булькающие звуки и производя круги ряби на воде.
Ринго некоторое время наблюдал за этим представлением, затем взял одно из своих вёдер и поднёс к кромке воды. Он встал на колени и наклонил ведро к полоске тени, намереваясь его наполнить.
Как только он стал доставать ведро обратно, нахлынула волна, и вода из ведра выплеснулась, намочив дворфу руки и волосатые предплечья.
— Ба! — фыркнул Ринго, отступая от ледяной воды.
Он упал на пятую точку лицом к пруду и поджал ноги так, чтобы их не окатило холодной волной. Его взгляд устремился на воду, где образовалось ещё больше кругов, и их восточные гребни катились к нему.
Ринго почесал голову. Пруд был небольшим, ветер слабым. Поблизости не было холмов, откуда с вершины могли бы упасть камень или дерево. Не видел он и тени падавшей птицы.
— Волны?
Дворф встал, уперев руки в бока, как только вода успокоилась. Взгляд, брошенный в сторону, показал ему, что рыба исчезла.
Вода замерла, и волосы у Ринго на загривке встали дыбом от нервного предчувствия.
— Давай поскорее там с водой! — позвал один из дворфов в лагере.
Ринго знал, что должен крикнуть им об опасности или повернуться и побежать в лагерь, но он стоял, уставившись на замершую воду тёмного водоёма. Тонкий солнечный луч пробивался сквозь облака на западе и отбрасывал полосы света на гладкую поверхность пруда. Он знал, что за ним наблюдают. Он знал, что должен потянуться и отстегнуть свой тяжёлый деревянный щит и боевой топор. Ведь он был воином, закалённым годами походов и сражений.
Но он стоял и смотрел. Ноги не реагировали на его призывы вернуться в лагерь, руки не слушались его безмолвных криков выхватить оружие и щит.
Он видел огромную тень под поверхностью воды вдали от берега, чёрное пятно в серой глуби. Ничто не нарушало покой водной глади, но Ринго инстинктивно понял, что тёмная фигура поднимается из глубин.
Столь плавно, даже не создавая волн, из поверхности пруда в десяти метрах от берега возникла пара рогов. Рога продолжали подниматься вверх на полтора метра … два … и вот меж ними появилась чёрная макушка головы рептилии.
Ринго начало трясти. Руки сползли с боков и безвольно повисли.
Он понимал, что происходит, но разум отказывался в это верить, не давая ни закричать, ни убежать, ни схватить оружие, несмотря на всю его бесполезность.
Рога поднимались выше, и прямо вслед за ними из-под воды показалась чёрная голова. Он увидел ряды остроконечных пластин, чёрных, как мрак пещеры, покрывавших голову чудища бронёй лучшей, чем любой кузнечный мастер дворф мог бы изготовить. Затем он увидел глаза — жёлтые зрачки, как у ящерицы — и чудище остановилось.
Он знал, что внушавшие ужас глаза тоже смотрели на него и знали о его присутствии задолго до того, как чудище себя показало. Они впились в него, окружая своим внутренним светом, сиявшим отчётливо, будто луч сигнального фонаря.
— Скорее там с водой! — крикнули снова.
— Я хочу попить и отлить, пока не стемнело.
Но ответа не поступило.
— Ринго?
— Скалонос, ты болван! — присоединился другой дворф, использовав прозвище, которое они дали их главному носильщику.
Шутливое оскорбление не достигло разума Ринго, его мысли были захвачены внушающими ужас глазами рептилии.
«Бежать!» беззвучно кричал Ринго себе и остальным.
Но ноги будто глубоко увязли в засасывающей грязи. Он не побежал, когда вода, мягко расступившись, открыла сужающуюся длинную морду, такую же длинную, как и его тело, только изящную и грациозную. Из воды показались раздувающиеся ноздри, из которых выходил пар. Затем появилась огромная пасть. Вода с обеих сторон стекала по зубам — клыкам, размером с ногу бедного дворфа. Над серой поверхностью водоёма поднялась голова и с застрявших между зубами водорослей, свисавших из пасти, сбегали капли воды.
Как только это произошло, чудище двинулось вперёд медленно и тихо, так что буквально через несколько мгновений голова дракона возвышалась над парализованным дворфом в каких-то трёх метрах от илистого берега.
Дыхание Ринго перешло в короткие вдохи. Его собственная голова, захваченная силой внушавших ужас глаз рептилии, опрокинулась назад, когда голова чудища поднялась на чешуйчатой змеиной шее. Дракон медленно покачнулся, и Ринго покачнулся вместе с ним, совершенно не отдавая себе в этом отчёта.
Великолепен, подумал он, не в силах сопротивляться мощи и грации змея.
Было что-то сверхъестественное, какая-то сила, свободная от известных простым смертным ограничений, что-то богоподобное и находящееся за пределами чувств дворфа. Мысли о том, чтобы поднять оружие против столь величественного существа, испарились. Как он мог позволить себе бросить вызов богу? Кто он такой, чтобы даже осмелиться просить такое существо считать его достойным битвы?
Прикованный к месту, зачарованный, поражённый мощью и красотой, Ринго едва заметил движение, змеиную скорость удара, когда голова дракона метнулась вперёд, и челюсти распахнулись и сомкнулись на своей жертве.
Дракон находился в заводи, методично покачиваясь.
Было темно.
Больше Ринго ничего не знал.
— Ба, Скалонос, ты там будешь шевелиться? — простонал Нордвиннил Молотобой, сидевший со скрещенными ногами у костра. Он начал подниматься. — Мои губы уже…
Слова застряли у Нордвиннила в горле, когда он обернулся посмотреть на пруд и Ринго… или пару ног-половинок от колен до пят, стоявших в сапогах Ринго там, где только что был сам Ринго. Зрачки Нордвиннила расширились, челюсть отвисла, когда одна из этих ног опрокинулась и со шлепком упала в грязь.
— Да, у меня уже горло… — произнес другой дворф и также внезапно оборвал собственную фразу, как только повернулся в сторону пруда и увидел гигантского чёрного дракона, притаившегося в воде недалеко от берега.
Чудище чавкнуло, и одна из рук Ринго со всплеском упала в воду.
— Д-д-д-д-дракон! — завопил Нордвиннил.
Он попытался броситься в сторону, но повернулся так резко, что ноги переплелись, и он рухнул головой прямо в палатку позади себя. Пока он молотил руками и ногами, пытаясь выкарабкаться, остальные дворфы стали кричать. Он услышал глухой удар и узнал в нём звук, с которым по деревянному щиту демонстративно бьют топором.
Земля задрожала, когда чудище вышло из пруда, и Нордвиннил задёргался сильнее, ещё больше запутавшись в брезенте.
Его ушей достигли другие крики, вопли ужаса и вызывающий рык. Он услышал звук спускового рычага арбалета и последовавший за ним резкий щелчок вылетевшего болта, шипение змея, оборвавшийся крик арбалетчика и небрежный хруст смыкающихся клыков дракона, перекусившего дворфа пополам.
