Впрочем, теперь это было неважно. А лоб, нестерпимо чешущийся из-за нарисованного на нём тройного полумесяца ("Скажи спасибо, что не выжженного", - серьезно сказал Санти, размалёвывая меня), и хлюпающий нос помогали немного отвлечься от мрачных мыслей.
Некроманты, закончив переговариваться, один за другим начали занимать места на лучах и изломах гексаграммы. Тихо шелестели одинаковые черные балахоны, глубокие капюшоны надежно скрывали лица, но знакомую фигуру я обнаружила немедленно. И, оглушительно чихнув, подрыгала ногами, насколько позволяли путы.
- Санти-и-и-и!!! Приносите же меня поскорее-э-э!!! Пока я тут от пневмонии не загнууулась! Или дай плааааащ!!! Придууурок!!!
Санти.
Мой прекрасный принц, мой ночной кошмар, мой личный некромант, мой тюремщик. Чуть ли не единственное здоровое на голову существо среди тринадцати верных приспешников местного Повелителя Зла. Среди мастеров - самый молодой, всего-то сорок шесть лет, только-только от ученической скамьи зад оторвал, в аттестате чернила не просохли. Самый талантливый - хотя его наставники скорее бы желчью изошли, чем в этом признались. И, безусловно, самый хладнокровный и терпеливый. Именно поэтому, а вовсе не из-за молодости, старшие и сгрузили на него заботы о жертве - мне, то есть - от дня призвания до дня принесения.
На некроманта Санти не был похож совершенно (если нужен худой, желчный, обиженный на весь мир старикашка - к Лардозиану! Всех к Лардозиану!) и при первой встрече оказал на меня самое благоприятное впечатление. Более того, практически спас от умопомешательства. Не каждый день узнаешь, что тебе выпала величайшая честь стать проводником Рхи… Рпи… словом, бессмертного мегаломаньяка, жаждущего пролить кровавые реки в тихом, спокойном и абсолютно не твоём мире! Подавленная оказанным мне доверием, я могла только трясти головой, как припадочная, истерически хихикать и уверять обеспокоенных вызывателей и колдомедиков, что современная медицина лечит всё, в том числе некромантов, розовых гоблинов и зелёных фей. Сектанты суетились вокруг меня, старательно мешая друг другу и не на шутку нервничая. Во время ритуала Избранница непременно должна находиться в здравом уме и твёрдой памяти: Владыка может обидеться, обнаружив, что товар "с изъянцем", а жертва с сюрпризом! И когда я, подавившись очередным смешком, буквально приклеилась взглядом к высокому светловолосому парню, похожему на голливудского Ахиллеса, от общего вздоха облегчения даже занавески на окне заколыхались.
Он был невероятно хорош собой. Таких ярких голубых глаз я не встречала ни разу в жизни: Санти смотрел, что называется, не в декольте, а гораздо, гораздо глубже. В растрёпанные льняные волосы некроманта так и тянуло запустить пальцы, а обязательный для всех братьев Полумесяца черный балахон скрывал весьма и весьма привлекательную фигуру. Он обладал невероятной харизмой, был умен, но знаниями не кичился, хладнокровен, но не черств и, что немаловажно, очень правильно воспитан - на идеалах верности, чести и бескорыстного служения. Но, к сожалению, не тем и не там.
Семеня за ним к порталу (магическая цепь не давала отойди дальше, чем на три шага) в замок, где мне предстояло провести последние две недели жизни, я решила, что Вселенная только выиграет, если в ней станет одним хорошим некромантом больше. И приняла твёрдое, хоть и самонадеянное решение поправить дела на личном фронте, а заодно - привести себя в полную негодность для ритуала. Совместить приятное с полезным.
Если бы я тогда знала, насколько хорошо воспитан этот некромант!
Морить голодом он меня не стал. В мрачную сырую темницу заключать - тоже. "У меня её нет, - пояснил Санти, непритворно удивлённый моим вопросом. - Зачем кормить тех, кто может сослужить науке хорошую службу в лаборатории?" Он позволил мне ходить везде, где я захочу ("Всё равно ты не сможешь пройти сквозь щиты"), и делать, что вздумается ("На большую пакость у тебя воображения не хватит, смертная"), только попросил пореже попадаться ему на глаза.
Я приняла его слова на вооружение и сделала с точностью наоборот. Висла у него на руке, томно обмирая и едва не выпрыгивая из стратегически зауженной блузки. Терзала несчастный чупа-чупс, валявшийся в кармане, кажется, с прошлого Нового года. Даже умудрилась пробраться в его спальню, где едва не отбросила коньки при виде шестиспальной кроватки, застеленной шелковыми черными простынями - Санти явно знал толк в праздном времяпрепровождении. Но мой Дамоклов меч, мой верный спутник - закон Мерфи, не мог не напомнить о себе. Блузка лопнула на спине по шву, от чупа-чупса меня всю обляпало малиновыми прыщами, а в спальне этот гад, этот хам, нахал и мерзавец так и не появился. Он заперся в лаборатории, где у него доходили какие-то хвосты каких-то вертишеек, ожидая, когда можно будет добавить лавандовое масло. И до тех пор, пока проклятые хвосты не начнут взаимодействовать с маслом, стащить некроманта с чердака (лаборатория в подземелье - ещё одна нелепая байка) не смог бы даже великан-людоед. Но про меня Санти не забыл, предупредительно прислав слугу с байковой пижамкой - замок каменный, сквозняки, то да сё… Не простудись, девочка!
Сволочь.
Кстати, должна сказать, шелковые простыни - ужасно неудобная штука. Задремав на некромантской кровати, я с непривычки едва не улетела на пол.
На следующее утро Санти почтил своим присутствием поздний завтрак, поданный мне, разумеется, в его спальне. Мельком оглядел мою фигурку, упакованную в то, что современные дизайнеры выдают за нижнее бельё, и бросил на меня чары Отталкивания - заклинание, не позволяющее приближаться к нему ближе, чем на пять шагов.
Я в приступе дикой ярости заскрежетала зубами. Первый раунд остался за некромантом.
За первым был и второй, и третий, и четвёртый, и седьмой. Крепость не только отказывалась сдаваться, но и раз за разом окатывала кипящим маслом. Молчаливые слуги, беспрекословно выполнявшие любые нейтральные приказы, мольбы о помощи, угрозы и льстивые предложения "ты мне - я тебе" игнорировали полностью.
Руки у них были очень, очень холодные…
"Спасибо этому дому, пойдём к другому", - подумала я, проштудировала украденные из кабинета Санти карты потайных ходов замка и приступила к плану "Бэ" - бегство.
Первым делом было испорчено платье, вторым - причёска: в потайных ходах обитала тьма летучих мышей и пауков. Затем я рассадила о каменные плиты колено и сорвала голос - некромонгеры, обитавшие в тех же ходах, оказались на диво неприветливы. Не примчись на истошные вопли хозяин, я бы освободилась целиком и полностью: тело покинуло бы темницу, а душа - тело.
