Так или иначе, это была большая удача, и Антонов не собирался выпускать ее из рук. Он кинулся к винтовке, снова к окну – зеленокожий как раз опускался на землю – и выстрелил. Обидно, конечно, что пришлось засветить схоронку… Ну да, впрочем, и черт с ней.
Антонов хорошо знал, что когда эти гады летят по воздуху, поразить их из нормального автоматического оружия почти невозможно, поелику силовое поле, которое окружает всякого инопланетного десантника, отклонит в сторону любой предмет – кроме разве что крупнокалиберного снаряда. Но вот когда проклятые инопланетчики собираются спуститься с небес на землю, буквально на секунду-другую им приходится силовую броню убирать, и вот в эти-то секунды…
От выстрела инопланетяшка дернулся, завис на мгновение в воздухе, после чего грохнулся на землю, как мешок с ботвой. Но времени торжествовать у Антонова не было. Прихватив оружие и судорожно побросав в рюкзак все, что попалось под руку, наш герой выскочил из подвала на свет божий. Скоро тут объявятся остальные враги. Нужно было спешить.
Белые трещины змеились по некогда прозрачному гермошлему, расходясь от отверстия, оставленного Антоновской пулей, но, похоже, инопланетяшка был еще жив. Без всякой жалости Андрей вытянул из ножен полуторный меч и что было силы всадил клинок в гермошлем – единственное уязвимое место в броне зеленокожих. Инопланетный гаденыш дернулся еще пару раз и затих, Антонов бросил меч обратно в ножны и выдернул из безвольных рук плазменное ружье – тот самый предмет, ради которого он пожертвовал схоронкой, собственной безопасностью и, возможно, даже жизнью, поскольку уж теперь-то десантники должны были приняться за него всерьез. Всего мгновение он помедлил, колеблясь – слишком уж привлекательной выглядела броня инопланетианина вкупе с силовым доспехом и антигравитационным ранцем. Перебороть искушение помогла мысль о том, что броня эта вместе с прочим обмундированием весит почти пятнадцать килограммов, а если он попытается взлететь, то тут же станет такой превосходной мишенью, что на его примере можно будет показывать марсианским новобранцам, как сбивать взбунтовавшихся землян.
Поэтому, схватив одно только плазменное ружье (тяжелое, блин!), Антонов бросился прочь. На Васильевском острове у него была еще одна схоронка. Правда, Антонов уже давно не наведывался туда и не знал, в каком она состоянии. Но выбора не было.
Когда он уходил с Большого, в воздухе нарисовались два зеленокожих голубчика. Они заметили уходящего патриота, но дать залп не успели – двумя меткими выстрелами из плазменного ружья Антонов сбил эту парочку, очевидно, не ожидавшую обнаружить в руках у человека что-нибудь посерьезнее автоматического оружия. Сбил и побежал дальше.
Стараясь держаться в тени руин, Андрей Антонов пробирался в сторону Тучкова переулка. Где-то далеко визжала сирена, над развалинами, как очумелые, носились взад-вперед поисковые группы зеленокожих. Но до старой схоронки он добрался без приключений. Повезло.
Здание на набережной Невы – то самое здание, в котором до Катастрофы собирались разные писательские семинары – порядком поистрепалось за последние десять лет. Еще в самом начале, в результате землетрясения, вызванного взрывом космического корабля (либо, по версии патриотов – взрывом бомбы, сброшенной с марсианского бомбардировщика), рухнуло левое крыло дома. Оставшаяся часть здания пустовала недолго. Сначала ее заняли мутанты, потом мутантов выбила патриотическая группа во главе с Андреем Антоновым. Потом, когда группа перебазировалась в южные районы города, схоронку пришлось оставить. Андрей не был здесь, наверное, уже лет пять.
Зайдя во двор, Андрей залез в окно давно пустующей квартиры и через пролом в стене проник в ту часть помещения, где он прежде неоднократно квасил – сначала с писателями, собиравшимися на семинар Балабухи, а потом вместе с группой, сколоченной для борьбы с мутантами и марсианами. После Катастрофы они никогда не заходили в это здание с фасада – слишком приметно.
На пороге второго помещения Антонов замер. Здесь кто-то был. В комнате царил мрак – выбитые окна завалены всякой рухлядью, а кое-где и заложены кирпичом – но Антонов отчетливо ощущал: он в комнате не один. Какой-то смутный незнакомый запах, полупрозрачные волокна, колыхающиеся в слабом свете, льющемся из оконных щелей… Антонов подождал, пока глаза привыкнут к темноте и еще раз с порога осмотрел помещение. Если не считать подозрительных полупрозрачных нитей, ничего нового в комнате за прошедшее время не появилось. Антонов сделал шаг вперед и поднял глаза к потолку.
Этого-то момента и дожидался гигантский паук-смертоносец, чтобы броситься вниз на свою будущую жертву.
Только молниеносная реакция, выработанная за годы войны с мутантами и зеленокожими, спасла Антонова от гибели. Избежав объятий паучьих лап, он откатился в сторону. Стрелять из плазменного ружья в комнате с деревянной мебелью стал бы только полный кретин, а выстрел из снайперской винтовки вряд ли сильно повредил бы этой огромной мохнатой тварюге. Поэтому и марсианское ружье, и винтовка полетели в сторону, а из ножен был извлечен добрый старый меч, спертый из Эрмитажа незадолго до того, как там поселился Гипер-Гриб.
И р-раз! – две мохнатые лапы с правой стороны разом отделились от туловища и улетели вглубь зала. И два! – еще некоторое количество конечностей с левой стороны полетели в другом направлении. Андрей завертел мечом, не давая мохнатой тварюге приблизиться к нему ни на дюйм. Да паук, впрочем, и не собирался. Почуяв опасного противника, он развернулся и бросился, сшибая по пути стулья, в заднюю комнату. Естественно, Андрей Антонов не был бы Андреем Антоновым, если бы дал ему так просто уйти. Он прыгнул вперед, еще в полете вогнал меч в то место, где туловище паука соединялось с его массивным брюшком, и всем весом навалился на клинок. Острие, пронзив хитиновый панцирь, вошло в пол. Паук забился, разбрызгивая ядовитую слюну, заскреб когтями по полу. Антонов слез с его спины только тогда, когда монстр дернулся в последний раз и затих. С немалым трудом выдернув меч, он вытер руки, влажные от паучьей слизи, и сходил к рюкзаку за фонариком. Фонарик – электрический, но работающий не от батарейки, а на ручной тяге – неверным тусклым лучом осветил мертвую тушу насекомообразного монстра. Антонов обошел поверженного хищника, присел. Еще раньше, во время боя, в этом пауке ему почудилось что-то странное. Теперь он увидел, что не ошибся.
Вместо нормальной паучьей головы паук имел совсем другую, человеческую. Несомненно, это был мутант – человек, превратившийся в восьмилапое чудовище. А лицо… лицо показалось Антонову знакомым. Если мысленно убрать эти огромные фасеточные глаза… впрочем, они так похожи на обычные очки… Ба! Да это же Александр Прозоров!
