Ирина Шевченко - И придет волчица

      - Угу, - надула она губки. - Немного.

      - Хорошо, прости, я - придурок. Демоны, как часто я в последнее время говорю это! В общем, мне нужно поговорить с твоим отцом. А потом, после ужина, перед ужином или вместо него я хотел поговорить и с тобой. Я понятно объяснил?

      - Нет. Но папа сейчас в своем кабинете. Пошли, я провожу.

      Идя вслед за ней по широкому, ярко освещенному коридору, глядя на гордо выпрямленную спину, густую шапку коротких пепельно-русых кудряшек, такого же окраса хвост, свисающий из прорези в плотно облегающих узкие бедра брючках, Лайс Эн-Ферро безуспешно пытался вспомнить некую студентку кафедры генной медицины, рядом с которой сидел однажды на банкете в свою честь. Не вспомнил. Может, напутал что-то дядюшка Клай? И не было тогда ничего. Или было, только с другой девушкой. Ведь если прикинуть, Мариза даже и не в его вкусе. Симпатичная конечно, стройная, высокая, по-кошачьи гибкая. И глаза тоже совсем как у кошки - чуть вытянутые к вискам, зеленые как... Бездна! Точно она! Абсолютная память и алкоголь - понятия не совместимые.

      - Папа, ты не занят? К тебе пришли.

      Магистр Пилаг собрался с духом. Сначала - дело, потом - личное. Хотя, если разобраться, для него теперь все это - личное.

      - Добрый вечер, доктор Гиалло.

      - Э-э... Эн-Ферро?! - выдержка у Богзара была хуже чем у дочери, не смог он сдержать ни удивления, ни возмущения. - Это ж надо, Лайс Эн-Ферро собственной персоной!

      Мариза пропустила гостя в кабинет и, оставшись снаружи, закрыла дверь.

      - И чем обязан такому счастью?

      - Твой внук пригласил меня на ужин.

      - Мой внук? - желчно переспросил хозяин. - То есть своим сыном ты его по-прежнему не считаешь?

      - Считаю. Просто я думал, что право называться его отцом еще следует заслужить.

      От этих слов, прозвучавших серьезно и веско, накопившаяся годами обида чуть утихла, и доктор взглянул на позднего посетителя уже несколько иначе.

      - Ты за этим пришел?

      - Да. Но не только. Есть еще кое-что, и прежде чем мы вернемся к беседе о... моем сыне, я хотел бы попросить, чтобы ты взглянул на это.

      Идущий осторожно вынул из кармана крохотную пробирку.

      - Что это?

      - Посмотри сам. Да не на свет! Для чего тебе эта штуковина в углу?

      Гиалло зло сверкнул глазами - будут тут еще командовать всякие! Но когда воспользовался все же "штуковиной"...

      - Ты... ты, - схватился он за сердце, - нашел девочку?

      - Да. И ей нужна помощь.

      - Ты расскажешь? Расскажешь мне о ней? - на глаза пожилого карда набежали слезы. - Она ведь уже совсем взрослая, да? Двадцать... семь, да? Какая она?

      - Хорошая. Самая лучшая, Богзар. И ей очень нужна твоя помощь.

      Последнее предложение произнес едва ли не по слогам, чтобы вернуть расчувствовавшегося медика в безрадостную реальность. Так нет же - все те же слезы, и улыбка идиотская.

      - Богзар! Ты меня понимаешь? Мне и ей нужна твоя помощь, она ждет ребенка...

      - Ребенка? - очнулся Гиалло. - Кто отец?

      - Не смотри на меня так. Я не могу быть отцом всех детей в Сопредельи.

      - Это важно! Он хотя бы человек? Или дракон?

      - Не тот, не тот. Он... он был эльфом.

      - О, небо!

      - С примесью орочьей крови...

      - Эльф и орк?! Демоны тебя дери, Эн-Ферро! Что за опыты вы там проводите?

      - Это не опыты, Богзар. Это жизнь.

      Разговор затянулся на целый час. Лайс рассказывал как мог короче, но Гиалло постоянно требовал уточнений и подробностей, а в конце честно высказал свое мнение:

      - Плохая это идея, Лайс. Я бы, как врач, не советовал. Со временем, может быть, когда она пройдет все необходимые тесты, мы изучим вариативность генетических совместимостей и сможем хоть в какой-то степени контролировать процесс... Да и не в том Мире. На Таре, как я понял, и оборудования нормального нет. Поговори с ней, объясни. Она должна понять.

      - Нет, - покачал головой Эн-Ферро. - Это ты пойми, Богзар, я не знаю, как все сложится, если она оставит ребенка, но я наверняка знаю, что случится, если ее его лишить. Ей и без того сейчас не сладко, и этот малыш - единственное, что может примирить ее с жизнью.

      - Не знаю, - медик нахмурился, - может и так, но риск очень велик.

      - Поэтому я и прошу тебя помочь. Ты наблюдал ее мать, у тебя есть опыт и ты...

      - И я не смогу пройти на Тар. Врата меня не пустят.

      - Как? Почему?

      - Кардиостимулятор. Уже девять лет. Врата ведь не пропускают в чужие Миры всякие там технические штучки, поди, и изъять на переходе попытаются.

      - Я не знал, - смутился маг.

      - Откуда тебе было знать? - усмехнулся Гиалло. - Для этого нужно было хотя бы наведываться в колонию. Возможно, будь ты тогда на Юули, в меня бы не вставили эту махину.

      - Магия не всесильна, - опустил голову Эн-Ферро.

      - Медицина тоже. Так что придется тебе решать проблему с Галлой без меня. Записи у меня кое-какие остались, объясню, что смогу. Если бы не карантин этот, то мог бы на расстоянии ее консультировать, но Мир все равно закроют, так что и такое решение отпадает. Можно было бы поискать другого врача, но я даже не знаю...

      Коммуникатор на рабочем столе доктора издал сухой щелчок, и ровный женский голос скромно поинтересовался:

      - Папа, а у нас в семье разве больше нет медиков?

      - Бездна! - Богзар поспешно выдернул шнур из розетки. - Сто шесть лет девчонке, а до сих пор подслушивает! Вот нахалка!

      - Это что, Мариза? - подхватился с места Лайс. - Она все слышала?

      - Естественно, - пробурчал Богзар. - Любопытная, как кошка!

      - Ну так зови ее сюда, - неожиданно просветлел магистр Пилаг, у которого как раз появилась идея, как разом решить все накопившиеся вопросы.

__________

      Тар

      Чтобы не мешал солнечный свет, они задернули тяжелые темные шторы. В образовавшемся полумраке исходящее от кристалла свечение стало более явным, а расплывавшиеся по туманной сфере точки и полосы видны отчетливей. Непосвященный не заметил бы и этого. Нужно было быть магом, чтоб суметь прочитать сделанную на месте сгоревшего Посольского дома запись событий, предварявших пожар.

      Запись эта далась волшебникам нелегко. Огонь - своевольная и беспощадная сила - уничтожил практически все следы: как материальные, так и остатки использовавшейся волшбы. Пришлось задействовать Память Стихий - сложнейшее из заклинаний, применяемых для энергетической съемки. Удалось наскрести лишь жалкие крохи. И эти-то крохи и изучали сейчас чародеи, собравшиеся в кабинете Старшего наставника Школы.