Отшумели празднества, гости отправились по домам, и тишина вновь воцарилась в цитадели. Белгарион возобновил изучение старинных Пророчеств, которые называли Мринскими рукописями. Странное пятно на тексте не давало ривскому королю покоя, пока он не сообразил прочесть его в свете, излучаемом Шаром. Таким образом он и узнал, что ни Темное Пророчество, ни обязанности Белгариона, Дитя Света, не ушли в прошлое со смертью Торака. Появилось новое Дитя Тьмы — Зандрамас, и с этим, противником Белгарион должен в будущем встретиться в Месте, которого больше нет.
С тяжелым сердцем он поспешил в Долину Алдура, чтобы поговорить со своим дедом Белгаратом. В то время, когда он вел беседы со стариком, пришла к нему недобрая весть: ночью в цитадель проникли злоумышленники и убили ривского сенешаля Бренда.
Вместе с Белгаратом и своей теткой Полгарой Белгарион поспешил в Риву, чтобы допросить одного из убийц, тяжело раненного и находившегося при последнем издыхании. Приехал и принц Хелдар. Он-то и узнал в убийце приверженца Медвежьего культа. Оказалось, культ собирает в Реоне, что в Драснии, армию и спешно строит флот в Ярвиксхольме, что на побережье Черека.
И король Белгарион объявил войну приверженцам Медвежьего культа. По совету других алорийских монархов он прежде всего двинул войска на верфи Ярвиксхольма, чтобы устранить угрозу с моря. Его наступление было быстрым и опустошительным. Ярвиксхольм сровняли с землей, а недостроенные корабли сожгли — ни один из них так и не попробовал воды.
Радость победы, однако, омрачила новая плохая весть из Ривы: у Белгариона похитили сына — наследника Ривского трона.
Белгарион, Белгарат и Полгара пустили в ход чары, превратились в птиц и в тот же день прилетели в Риву. К тому времени в городе уже обыскали все до единого дома, но поиски ничего не дали. Выйти на след похитителей помог Шар Алдура, указав на западный берег Острова. Похитителями оказалась банда черекских фанатиков Медвежьего культа. Почти все члены банды были перебиты, выжил лишь один, и Полгара сумела заставить его говорить. Злоумышленник показал, что действовали они по приказу Ульфгара, вождя Медвежьего культа, штаб которого находился в Реоне, на востоке Драснии. Прежде чем Полгара смогла добиться от фанатика более полных сведений, он спрыгнул со скалы, на которой они с волшебницей стояли, и разбился об острые камни.
Теперь пламя войны перекинулось на Реон. Поредевшее в боях войско Белгариона попало в засаду, и не миновать бы ему поражения, если б не пришел на подмогу принц Хелдар с наемниками из Недрака. С помощью надракийских войск удалось переломить ситуацию, и ривские войска осадили Реон.
Белгарион и Дарник, соединив свою волю, ослабили городские стены, а осадные машины барона Мандореллена довершили дело. Ведомые Белгарионом, ривско-надракийские войска устремились в город, тесня и уничтожая фанатиков.
Плененным оказался и Ульфгар.
Хотя Белгарион уже знал, что его сына нет в Реоне, он надеялся допытаться у вождя фанатиков, где находится малыш. Однако Ульфгар упорно молчал. И тогда Эрранду удалось прочесть его мысли.
Выяснилось, что Ульфгар организовал покушение на жизнь Сенедры, но не имел никакого отношения к похищению ребенка, хотя намеревался убить сына Белгариона, и предпочтительнее до его рождения. Он явно ничего не знал о похищении, да оно к тому же его и не устраивало.
Затем к делу приступил волшебник Белдин. Он быстро распознал в Ульфгаре Харакана, приспешника последнего из оставшихся в живых учеников Торака — Урвона. Сам Харакан внезапно исчез, и Белдин пустился на его поиски.
Из Ривы прибыл гонец с сообщением, что, как стало известно, один пастух видел человека, несшего на руках ребенка, и человек этот в Найсс поднялся на борт судна, отплывшего в юго-западном направлении.
Потом им предстало видение келльской прорицательницы Цирадис. Она-то и поведала, что ребенка похитил некий Зандрамас, который сплел клубок лжи с целью взвалить вину за это на Харакана. Хитроумный злодей так преуспел, что даже оставшиеся в живых члены Медвежьего культа верили в версию, изложенную Полгаре фанатиком на скале у Моря Ветров.
Похищение, сообщила прорицательница, связано с Сардионом. Теперь Белгариону и его друзьям предстоит пуститься в преследование Зандрамас.
Сказать что-либо помимо этого пророчица отказалась, разве что назвала, кто именно должен войти в экспедицию. И, оставив Белгариону своего сопровождающего, немого великана Тофа, Цирадис исчезла.
У Белгариона защемило сердце, когда он понял, что потеряна масса времени, — Зандрамас уже далеко, и след похитителя отыскать будет делом далеко не простым. И все-таки несмотря ни на что он собрал своих соратников, преисполненный решимости разыскать Зандрамас хоть на краю света, а если понадобится, то и где-нибудь подальше.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КОРОЛЕВА-ЗМЕЯ
Откуда-то из темноты до Гариона доносился монотонный хрустальный звон капель, падающих с равными промежутками времени. Воздух вокруг был прохладен, пахло сырым камнем и плесенью. Гарион напряженно вслушивался в мириады звуков, доносившихся из тьмы углских пещер, — тихую капель, шуршание мелких камешков, скатывавшихся по пологому склону, печальные вздохи ветра, проникавшего с поверхности через расщелины в скалах.
Белгарат остановился и поднял дымный факел — проход впереди наполнился мигающим оранжевым светом и скачущими по стенам тенями.
— Постойте-ка немного, — произнес он, а сам двинулся по мрачной галерее, осторожно ступая по неровной земле истертыми и не по размеру башмаками.
Его спутники остановились, окутанные густой тьмой.
— Не нравится мне это, — пробормотал Шелк едва слышно. — Очень не нравится.
Все стояли и ждали.
Мигающий красноватый свет факела Белгарата показался в дальнем конце галереи.
— Все нормально! — крикнул он. — Идите за мной!
Гарион обнял Сенедру за худые плечи. По пути из Реона на юг она делалась все молчаливее по мере того, как становилось все более и более очевидным, что их военная кампания против последователей Медвежьего культа позволила Зандрамас спокойно скрыться с похищенным Гэраном. Гарион от горя исступленно стучал кулаками по скалам и выл в бессильной ярости, Сенедра же впала в депрессию. Вот и сейчас она ковыляла по темным углским пещерам отрешенная, и ей было безразлично, куда ее ведут. Гарион обернулся и вопросительно посмотрел на Полгару. Судя по озабоченному лицу, его одолевали тягостные мысли. Ответный взгляд Полгары был тяжелым, хотя она и пыталась придать ему безмятежность.
