Яну было не до созерцания сомнительного архитектурного шедевра местного зодчества, так как, не евши с неизвестно какого времени, он еле стоял на ногах.
Видимо, заметив его невменяемое состояние, конвоиры, проведя Яна через внушительного вида ворота на двор, протопали к низеньким зданиям в дальнем углу площади и, попетляв между ними, втиснули валящегося с ног Яна в грязное помещение, похожее на кухню.
— Эй, Марфуша! Покорми новенького, пока кони не двинул, а то «Сам» потом с меня три шкуры сдерет за недогляд! — крикнул куда-то в темноту коридоров передний конвоир и пихнул Яна на лавку у стола. — А мы пока пойдем, доложимся об улове.
На звук его речи из темноты выплыла дородная дама с половником в руке, как и полагается заведующей по кухне. К этому моменту Ян уже терял сознание от сводящего с ума и вызывающего голодные спазмы запаха еды. Он только сумел разглядеть, что перед его носом появилась какая-то плошка с бурдой, вроде каши и воткнутой туда ложкой. Дальше все скрылось в тумане процесса поглощения пищи и воды. Наевшись, он чуть не упал тут же на лавку спать. Почувствовав на вороте своей рубахи тяжелую руку Марфуши, он послушно проплелся в угол комнаты и завалился прямо на пол — в любом случае, здесь было суше и теплее, чем в яме.
Его разбудил невежливый пинок под ребра и столь же неласковый окрик:
— Хватит спать! Как там тебя?! Пошли, тебя сам маг решил посмотреть! Это твой шанс — может еще куда и сгодишься! — над Яном нависла все та же знакомая харя его провожатого.
Впервые мысли Яна стали проясняться и он смог адекватно оценить обстановку. Он спал на полу в углу какого-то плохо освещенного помещения, наполненного различными запахами приготовления еды, смешанными с вонью пищевых отходов.
Скорее всего, это была кухня, а Марфуша — поварихой при этом заведении. Дольше оценивать достоинства окружающей обстановки не дал его конвоир:
— Давай, вставай! Нечего из себя несчастного строить, ты еще не знаешь, что такое несчастье. У тебя еще все впереди! — видимо, чем-то очень довольный мужик, пытался острить, и посчитал свою шутку весьма удачной, так как не замедлил тут же разразиться громогласно лающим хохотом.
Окончательно проснувшись, Ян с невозмутимым видом встал и пожал плечами.
— Как тебя звать-то? — смилостивился до знакомства мужичина.
— Ян.
— А меня, Петр. Вот и будем знакомы. Так что пошел ты Ян скоренько, пока наш маг не осерчал! — и, повернувшись к Яну спиной, нечесаный Петр потопал, не оглядываясь, на улицу под моросящий дождь.
Ничего не оставалось делать, и Ян проследовал за ним. Вокруг была какая-то средневеково-унылая обстановка: грязь на не мощеном дворе, маленькие окошки в серых каменных или деревянных зданиях. Неухоженные грязные люди, занимающиеся тяжелой работой. "Куда же это меня занесло?" — опять спросил себя Ян. И снова у него не было ответа даже на то, откуда его сюда занесло и кто он такой. Но он отчетливо ощущал, что не привык жить такой полуживотной жизнью. Значит, в его жизни бывало что-то лучшее.
Пребывая в таких мыслях, Ян не заметил, как они прошли весь двор и поднялись по каменному крыльцу в холл с высокими потолками. Здесь обстановка начала больше радовать глаз. Каким-то образом исчезла сырость, буквально пропитавшая все за порогом. В канделябрах по стенам горели газовые светильники, сколько-то разгоняя густые тени в углах коридоров. Они прошли по лабиринтам переходов, видимо поднявшись на второй этаж, и остановились перед невзрачной дверью. Петр с неожиданным подобострастием осторожно постучал в дверь и, кажется, что-то расслышав, тихонько ее приоткрыл, засунув голову в образовавшуюся щель. Через мгновение не очень умытая Петрова рожа показалась обратно и кивнула Яну приглашающим жестом:
— Входи и поклонись для приличия. Хозяина лучше не гневить! — при этих словах он открыл дверь шире, пропуская вперед Яна, а сам остался на стороже в коридоре.
Ян, с опаской оглядываясь, зашел в большую комнату с высокими потолками. Свет падал из узких, но высоких, и поэтому, довольно больших окон. Дойдя до середины комнаты, он остановился, продолжая разглядывать интерьер, который был выдержан в типично средневековой манере: с какими-то охотничьими трофеями и гобеленами по стенам, большим камином посреди стены напротив, резного стола тяжелого дерева, дивана с витыми ножками и шикарного кресла, в котором и размещался тот тип, под чьи светлы или темны очи он был приведен.
Почему-то у Яна сразу возникла ассоциация с тараканом. Таким напыжившимся, внимательно шевелящим усами, плоским и неприятным, готовым в любой момент смыться созданием, которого так и хочется раздавить тапком. К сожалению, у Яна не было под рукой сейчас такого большого тапка, который смог бы раздавить сидящего перед ним таракана. А таракан был умный, хоть и противный. Умный соперник — это нелегко. Почему-то Ян сразу определил сидящего перед ним типа, как соперника. Что бы ни случилось дальше, но больше чем на деловые и очень временные отношения с ним, Ян не будет способен. Поэтому единственное, что сумел выдавить из себя Ян, это был холодно-вежливый легкий поклон головы.
Черные бусины внимательных глазок ощупывали его, как таможенник, дорвавшийся до симпатичной блондинки и якобы выясняющий, не завалился ли у нее пакетик героина под лифчик. Было видно, что сидящий перед ним тип был не прочь вкусить роскоши, судя по шикарным одеждам, и весьма ленив в вопросах гигиены, судя по давно не мытым волосам.
— Тебя зовут Ян, — наконец сказал большой таракан и продолжил. — Может, ты уже слышал, кто я?
— Нет, не успел, — ответил нейтральным тоном Ян, решив не усугублять обстановку сразу, ведь может статься, здесь он получит сколько-нибудь полезную информацию.
— Хорошо, я маг этого Болотного волшера, и мое имя великий Сван! — при этом немытый брюнет ехидно хихикнул и выразительно пошевелил усами. — Здесь все принадлежит и подчиняется мне. И если ты будешь верен мне, то получишь защиту и покровительство мага, к которому боятся сунуться соседи. Но если начнешь строптивиться, то я тебе не завидую.
— А что значит строптивиться? — полюбопытствовал Ян, опасаясь, что именно этим он и займется, не сходя с места, настолько ему встало поперек горла упоминание «великий», произнесенное магом о самом себе. Это могло свидетельствовать только о его невменяемости.
— Ну это ты, кажется, и так понимаешь. В точности выполнять мои распоряжения или распоряжения моих помощников — вот твоя основная задача выживания здесь!
— А если я не захочу выживать? — спокойно переспросил Ян, чувствуя, как в душе нарастает яростный протест против такой постановки дела.
