Именно в этот момент поведение подростка коренным образом изменилось, неизвестно откуда в его руках появился стилет, а глаза сузились и прищурились, как у охотника, высматривающего свою жертву. Отец попытался остановить и встать на пути сына, но тот ужом проскользнул мимо отца. В этот момент Филипп находился спиной к отцу и сыну-убийце, но по отражению в боковом зеркале он заметил, как парень стремительно обошел отца и сближается с ним с его спины. Не раздумывая, Филипп нажал тревожную кнопку на своем письменном столе, а сам попытался нырком в сторону уйти с дороги убийцы. В этот момент маленький звереныш и нанес подлый удар стилетом из-за спины Филиппа в его живот.
Отец этого звереныша не выдержал самого зрелища убийства, в тот момент, когда отравленный стилет его сына на половину лезвия вошел в живот Филиппу, он скончался от разрыва сердца.
Охрана Филиппа, ворвавшаяся в кабинет, в секунду скрутила подростка, который к тому времени не сопротивлялся и который успел снова превратился в наивного пятнадцатилетнего паренька. Парень стоял на дрожащих ногах и с глубоким недоумением в глазах рассматривал свои руки, которые были в крови. Он также недоуменно смотрел на тело своего отца, безжизненно распростертое перед ним на полу.
А в этот момент Филипп пытался руками попридержать тонкую струйку крови, бегущую из маленькой трехгранной ранки на своем животе.
2
Филиппу тут же была оказана медицинская помощь, но маг-целитель имперской службы безопасности тревожно качал головой, наблюдая за тем, как изменяется цвет бегущей из ранки крови. К себе на помощь он тут же вызвал других целителей Службы безопасности, все вместе они долго совещались, что-то обсуждали, вновь и вновь осматривая ранку, ни разу к ней не прикоснувшись руками. А затем консилиум магов целителей вынес потрясший ума всех вердикт. Стилет, оружие убийства, был отравлен неизвестным современной медицинской науке ядом.
К этому времени Филипп уже не мог стоять на ногах, его аккуратно уложили на кушетку, на которой он обычно ночевал, когда работал ночами.
Узнав о покушении на друга, я тут же потребовал, чтобы магическим порталом Филиппа срочно доставили в мой особняк на океанском побережье. Практически через десять минут Филипп на носилках и в сопровождении большой группы врачей и придворных магов-целителей был переправлен в мой особняк.
Полковник Герцег, командир императорской охраны, лично сопроводил Филиппа и его эскорт в отведенные им покои. Врачи и маги-целители тут же растворились в уголках помещения, когда в него вошел я, чтобы осмотреть и переговорить с другом. В тот момент Филипп еще не выглядел смертельно раненым человеком, он пока еще был бодр и жизнедеятелен. Ни у него, ни у его сопровождающих врачей и магов даже и мысли не было о том, что этому человеку осталось жить всего десять часов. Это сразу же показал мой осмотр раны Филиппа, а главное ее состояние.
Одного взгляда оказалось достаточным для того, чтобы определить, что мой друг Филипп уже не жилец на этом свете, тихая смерть постепенно уничтожала один внутренний орган этого человека за другим. Субстанция, нанесенная на лезвие стилета, подобно ржавчине на металле, поедала и разъедала организм Филиппа. Не было никакой возможности остановить эту смерть или несколько ее задержать магическими средствами. Поэтому было не трудно догадаться о том, что очень скоро душа Филиппа навсегда покинет этот мир земной. В момент моего Филипп первый раз потерял сознание, но я не стал приводить его в сознание, так как ничего утешающего я не мог сказать своему старому другу.
Герцег, мой гном телохранитель, который свою жизнь без остатка посвятил мне, охраняя мою особу, возник перед глазами и, склонив голову с пробивавшейся лысиной на макушке, замер в ожидании распоряжения.
— Найди Анжелу и ее дочерей, срочно пригласи их сюда. Они должны присутствовать, когда он будет нас покидать.
На эти слова Герцег поднял глаза полные слез, словно хотел задать один только вопрос, но я отрицательно покачал головой и сказал:
— Пойми, дружище, в этом случае даже я ничего не могу поделать.
В дальних углах помещения послышался шепот переговаривающихся людей, а один из сопровождавших Филиппа магов даже осмелился заступить мне дорогу, когда я, так и не переговорив с Филиппом, отправился на веранду. Этот был мужчина зрелого возраста, который на рукаве служебного сюртука имперской Службы безопасности носил генеральские знаки различия. Об этом маге мне часто и много рассказывал Филипп. Он совершенно случайно на него натолкнулся, когда тот тяжелораненым валялся и практически умирал на поле первого танкового сражения нашей гражданской войны. Может быть, полученное ранение, а может быть, этот парень нес в себе драгоценный магический дар, но, выздоровев, он уже не покидал Филиппа, перешел на работу в имперскую службу безопасности. За десяток лет службы он прошел путь от простого оперативника до одного из руководителей этой службы, одновременно развивая и совершенствуя свой магический дар.
По-видимому, Снег, так Филипп из-за ранней седины называл своего товарища, подслушал мой разговор с Герцегом и в этой связи у него возникли вопросы. Тогда я на ментальном уровне вскользь бросил этому магу:
— Внимательно присмотрись к зрачкам его глаз, такое воздействие на них оказывает обильно выделяемая отравой синильная кислота. Человеческие организмы не воспринимают этой субстанции, один за другим они сейчас прекращают функционировать. Когда перестанет биться сердце и функционировать головной мозг, то наступает смерть человека.
Снег бросился к постели, на которую уложили пока еще недавно бодрившегося его боевого командира и товарища. Магу хватило малой доли секунды, чтобы разобраться в существе дела и понять, что надежды на спасение Филиппа нет. Он остался стоять на коленях перед постелью, преклонив колени и склонив голову в знак выражения глубокого горя и сочувствия по поводу ухода из жизни их командира. Вслед за Снегом на колени становились и склоняли головы врачи и маги-целители, которые находились в этом помещении и сопровождали Филиппа в его последнем путешествии по этой земле.
В этот момент Филипп обрел сознание и, обратив внимание на стоящих перед ним на коленях людей, моментально обо всем догадался. Возникшая тишина время от времени прерывалась тяжелым дыханием раненого, который в этот момент исповедоваться со мной на ментальном уровне.
— Барк, мне не хочется покидать этот мир земной! Его нельзя было бы назвать райским местом, но он стал мне очень близок и родным за те годы, которые я в нем существовал. Твое появление в нашем мире изменило мою жизнь, я, наконец-то, стал востребованным человеком, много помогал тебе в осуществлении твоих планов и начинаний. Благодаря тебе у меня появилась цель в жизни. За те годы, что мы провели вместе, я многое успел сделать и сейчас горжусь этими делами. Я горжусь тем, мне удалось создать прекрасно организованную и отлично функционирующую имперскую Службу безопасности, которой не дал превратиться в кровожадного монстра по устранению политических и личных противников императора. Сегодня эта имперская служба безопасности непоколебимо стоит на защите законных интересов государства и его народа. После моего ухода генерал Снег в определенной мере может возглавить эту службу, через некоторое время он созреет и для того, что войти в твое ближнее окружение и тогда сможет полностью меня заменить. Но в тоже время не очень спеши передавать в его руки руководство и все бразды правления разведывательными, контрразведывательными имперскими службами и департаментами. Как бы этот парень не сломался от обилия вседозволенности?! Прости меня, но я так и не сумел узнать, кто убил Импертриссу, твою маленькую Ланочку и что, в конце концов, произошло с Лианой. Очень часто эту тему мы обсуждали с Герцегом и не раз мы приходили к единому мнению о том, что исчезновение Артура и нападение на летнюю имперскую резиденцию дело рук одной и той же организации, одного человека. Но это придется выяснять уже тебе вместе со Снегом, а сейчас мне предстоит долгий, тяжелый и не нужный разговор с Анжелой. Анжела склочная и дурная баба, она тебе не помощница, а вот дочери-девчонки, в них что-то есть, обрати внимание на среднюю Анну, всевышний многое заложил в ее разум и подарил магический дар. А теперь прощай мой друг!
