Лиза шагнул вперед, не очень понимая, что именно и зачем делает. Кошка пошевелилась и молнией метнулась в сторону.
Лиза бросилась к окну, прижалась носом к холодному стеклу.
Покачивался под напором ветра фонарь, кружились, оседая на землю, крупные и какие-то лохматые снежинки. Береза размахивала ветвями, равнодушно светились окна дома напротив.
Животное пропало бесследно.
«Показалось, – решила Лиза. – Да и не бывает… не может быть таких крупных котов!».
Пришла мысль об оставленных на двери следах, но Лиза спешно отогнала ее. Не выпуская из руки кинжала, прошла на кухню и налила полный стакан воды. Руки тряслись, словно у пьяницы и она, пошарив в аптечке, отыскала упаковку аменазина.
Немного подумав, Лиза проглотила две таблетки. Транквилизатор подействовал сразу, накатила сонная одурь, захотелось полежать, а привидевшееся недавно стало казаться дурным сном…
Домой от остановки Лиза ходила через два переулка, дома в которых помнили, наверное, еще Николая Второго. Редкие фонари были не в силах разогнать царивший тут мрак, асфальт представлял собой сплошные выбоины.
Но путь по освещенному тротуару занимал на пятнадцать минут больше.
Значимый аргумент, когда все мечты только о том, как добраться до дому и вытянуть гудящие от усталости ноги.
Разгуливать в одиночку Лиза не боялась, в сказки про маньяков не верила. На темной улице заполненные грязью колдобины встречаются куда чаще, чем кровожадные насильники.
Поэтому ходила Лиза, внимательно глядя перед собой и не обращая особенного внимания на то, что творится вокруг. Пятничным промозглым вечером она следовала той же тактике и почти дошла до очередного оазиса света вокруг фонаря, когда краем глаза уловила шевеление.
В полумраке среди кустов, похожих на растопыренные колючие пальцы, что-то двигалось.
Лиза ощутила, как екнуло сердце. Остановилась и подняла голову, чтобы встретиться с холодным взглядом кошачьих глаз. Кошка сидела, подобрав под себя лапы и глядя на человека, а шкура ее как-то неестественно поблескивала, хотя свет фонаря до животного не доставал.
– Кис-кис, – сказала Лиза, ощущая себя ужасно глупо.
Кошка не сдвинулась, лишь раздраженно дернула хвостом и Лиза поразилась, до чего хорошо видит все ее движения в густой, как патока, тьме.
Страх вспыхнул было, заставил Лизу покрыться холодным потом, но тут же исчез.
«Кошки не нападают на людей, – сказала Лиза сама себе. – Это же не тигр, в конце концов, а просто очень, очень большой кот».
– Кис-кис, – повторила она, садясь на корточки.
Кошка поднялась и лениво двинулась вдоль кустов, к фонарю. Лиза встала и как привязанная, последовала за ней. Она не знала, куда и зачем идет, просто казалось очень важным не потерять из виду грациозное серое существо.
Из ведущего во двор проезда с ревом, достойным атакующего слона, вылетела машина. Свет фар ударил Лизе в лицо. Кошка присела и мгновенно исчезла, словно растеклась по асфальту. Колесо прошлось по тому месту, где она только что стояла. Раздался визг тормозов, а затем щелчок открывшейся дверцы.
– Ты что, дура? – выглянувший из машины мужик прятал за злобой собственный страх. – Зачем под колеса лезешь?
– Вы тут кошку не видели? – спросила Лиза совершенно спокойно. – Прямо на дороге…
– Кошку? – мужик опешил, в темных глазах блеснуло подозрение. – Ты что, подруга, пьяна? Никакой кошки тут не было!
Лиза не стала ничего объяснять, оправдываться, просто пошла дальше. Хлопнула за спиной дверца, взревел мотор и машина укатила, оставив переулок во власти мрака и тишины.
Николай Степанович, психиатр городского стационара, а некогда просто Колька с соседней парты смотрел на Лизу с нескрываемым сочувствием.
– Что, аменазин уже не помогает? – спросил он, когда Лиза избавилась от плаща и села.
– Дело не в нем. Меня беспокоит кое-что другое…
– И что именно?
Слушал Смирнов спокойно, ни жестом, ни движением брови не показывая, какие чувства вызывает у него рассказ Лизы. А она путалась, сбивалась, злилась на себя за это и еще больше путалась.
– Кошка, говоришь? – уточнил Смирнов, когда повествование оказалось завершено. – Большая? С синими, как у Ваньки, глазами?
Лиза судорожно кивнула.
– Ее кто-нибудь еще, кроме тебя, видел?
Последовало столь же конвульсивное пожатие плечами.
– Понятно, – Смирнов покачал головой. – Не хочу утомлять тебя специальными терминами, но, скорее всего, твоя «кошка» в реальности не существует. Посуди сама, откуда столь крупному животному взяться посреди мегаполиса?
– Так что, она мне… – Лиза замялась, будучи не в силах подобрать нужное слово.
– Привиделась, – мягко подсказал Смирнов. – Сама понимаешь, стресс от потери сына, увлекавшегося, кстати, котами. Психика напряжена, возникают разные болезненные состояния, небольшие галлюцинации…
– Так что, у меня бред? – напрямую спросила Лиза.
– Ну, я бы не стал так говорить, – уклонился от прямого ответа Смирнов. – Но кое-что похожее.
– И что же делать?
– Для начала – не верь глазам своим. Если что-то увидишь, то не обращай внимания. А для того, чтобы видения не одолевали, я пропишу тебе кое-чего, – он зашуршал бланками рецептов. – Эту штуку просто так не достанешь, но вот тут в уголке я напишу телефон. Позвонишь, сошлешься на меня. Яков Абрамыч – мой старый приятель, так что все будет в лучшем виде…
– Да, было еще кое-что, – сказала Лиза.
Выслушав про порезанную дверь, Смирнов изменился в лице, из уверенного в себе и чуточку надменного врача превратившись в просто встревоженного человека.
– Так, – проговорил он и недописанный рецепт, порванный на клочки, отправился в корзину для бумаг, – Якова Абрамыча мы тревожить не будем.
– Сразу вызовешь санитаров со смирительной рубашкой? – Лиза нашла силы чтобы пошутить.
– Нет, – психиатр покачал головой. – Никакие санитары тебе не помогут, даже со смирительной рубашкой. А вот человек, живущий по этому адресу, – он протянул бумажку, – вполне вероятно, что и поможет…
– А кто он? – спросила Лиза.
– Не он, она… – Смирнов на мгновение замялся, а потом добавил, чуть ли не на тон тише: – Ведьма.
Мокрый снег падал такой густой пеленой, что казалось, между небом и землей повешена занавеска из полупрозрачной ткани. Свет фонарей с трудом пробивался через сонмища снежинок, асфальт маслянисто блестел.
Лиза, измотанная до предела, медленно шла привычным маршрутом. В пятницу их обычно отпускали на час раньше, но сегодня пришлось работать сверхурочно.
Шаги ее глухо отдавались в тишине. Когда на них наложился еще какой-то звук, Лиза поначалу решила, что ей кажется, и только когда кусты на обочине затрещали, подняла голову.
