Крас сделал медленные движения пальцами над сферой, призывая видение орков. Изображение затуманилось, затем открылась гористая, каменистая местность в глуби этих земель. Суровая, но полная жизни земля, способная поддержать новых жителей.
Уже сейчас отдельные каменные строения возвышались в главной части поселения, где управлял Вождь и один из героев войны, Тралл. Высокие, круглые здания, разделенные на четыре части, были грубы по стандартам большинства других рас, но орки любили все основательное. Для орков долгое время было излишеством иметь свой родной дом. Они так долго были бродягами или заключенными, что понятие «дом» было для них почти утеряно.
Несколько крупных зеленоватых фигур вспахивали поле. Видя клыкастых, звероподобных рабочих, Крас удивился понятию «орк-пахарь». Тралл, весьма необыкновенный орк, охотно хватался за идеи, способные вернуть стабильность его народу.
Стабильность была тем, в чем очень сильно нуждался весь мир. Другим движением руки маг-дракон отбросил Калимдор, вызывая теперь более близкое место — некогда гордую столицу его любимого Даларана.Управляемыйволшебниками Кирин Тора, верховными магами, он был на передовой линии войны между Альянсом и Пылающим Легионом в Лордероне и одной из первых и самых желанных целей вернувшихся демонов.
Половина Даларана лежала в руинах. Некогда гордые шпили были разбиты вдребезги. Великие библиотеки сожжены. Знания неисчислимых поколений были утеряны… а с ними и бесчисленные жизни. Даже совет сильно пострадал. Некоторые из тех, кого Крас считал друзьями, или, по крайней мере, уважал как коллег, были убиты. Руководство было в смятении, и он знал, что должен предпринять меры помощи. Даларан должен говорить единым голосом, хотя бы для того, чтобы сохранить раскалывающийся Альянс целым.
Однако, несмотря на смятения и беды, ждущие впереди, дракон продолжал надеяться. Мировые проблемы не были непреодолимы. Не было страха перед орками, не было страха перед демонами. Азерот боролся, и Крас считал, что этот мир, в конце концов, выживет, и был полон надежды, что крайбудет процветать.
Он опустил изумрудный кристалл и поднялся. Королева Драконов, его возлюбленная Алекстраза, ждала его. Она подозревала о его желании вернуться, чтобы помочь смертному миру, и из всех драконов только она его понимала. Он стал самим собой, попрощался с ней, лишь на время, и отправился в путь раньше, чем сожаление остановило его.
Это место было выбрано им в качестве пристанища не только из-за его уединенности, но также из-за размеров. Выйдя из маленькой комнаты, Крас вошел в зубчатую пещеру,высота которойбез труда могла состязаться с ныне утерянными башнями Даларана. Целая армия могла расположиться в этой пещере и так и не заполнить ее.
В самый раз для дракона.
Крас вытянул руки… и его узкие пальцы начали вытягиваться дальше, становясь когтями. Его спина изогнулась, и рядом с плечами прорезалась пара отростков, которые быстро превращались в сильные крылья. Его длинные черты лица вытянулись, становясь змеиными.
Одновременно с этими изменениями Крас увеличивался. Он стал в четыре, пять, даже в десять раз больше человека и продолжал расти. Всякое подобие с человеком или эльфом быстро исчезло.
Из волшебника, Краса, он стал Кориалстразом, драконом.
Но, посередине перевоплощения, отчаянный голос наполнил его голову. — Кор… страз…
Он запнулся, почти вернувшись в человеческую форму. Крас моргнул и внимательно оглядел огромную комнату, в поисках источника крика.
Ничего. Маг-дракон ждал и ждал, но зов не повторялся.
Пожав плечами и посчитав это результатом своей неуверенности, он снова начал перевоплощение — и снова, отчаянный голос закричал:
— Кориалстра…
Еще раз… он был уверен, что ему не показалось. Немедля он мысленно ответил.
— Я слышу тебя! Что тебе надо?
Ответа не последовало, но Крас чувствовал оставшееся отчаяние. Сосредоточившись, он попытался достать, установить связь с тем, кто так сильно нуждался в его помощи, с тем, кто на самом деле не должен нуждаться в чьей-либо помощи вообще.
— Я здесь! — ответил дракон-маг. — Почувствуй меня! Дай мне знать, что произошло!
Он почувствовал едва заметное прикосновение, слабый намек о каком-то бедствии. Крас сосредоточил каждую йоту своего существа на скудной связи, надеясь… надеясь…
Ощущение присутствия дракона, чья кажущаяся маленькой магическая сила превосходила его собственную в тысячи раз, потрясло Краса. Ощущение веков, тысячелетий поглотило его. Крас чувствовал, как само Время окружило его, во всем своем ужасном величии.
Не Время… не совсем… но тот, кто был Аспектом Времени.
Дракон Времени… Ноздорму.
Он был одним из четырех великих драконов, четырех Великих Аспектов, из которых его любимая Алекстраза была Жизнью. Сумасшедший Малигос был Магией, а эфирная Изера влияла на Сон. Они вместе с постоянно грустно размышляющим Ноздорму представляли собой само мироздание.
Крас поморщился. По правде говоря, было пять Аспектов. Пятого когда-то называли Нелтарионом… Хранителем Земли. Но во времена столь давние, что Крас уже почти не мог их вспомнить, Нелтарион предал своих товарищей. Хранитель Земли обернулся против них и взял себе новое, более подходящее имя.
Смертокрыл. Разрушитель.
Сама мысль о Смертокрыле вывела Краса из шока. Он отсутствующе прикоснулся к трем шрамам на щеке. Неужели Смертокрыл снова вернулся в этот мир? Потому ли великий Ноздорму так страдает?
— Я слышу тебя! — мысленно обратился Крас, напуганный причиной зова. — Это… это Разрушитель?
Но в ответ, его ударил ряд удивительных изображений. Изображения выжигались в его сознании так, что Крас никак не смог бы их забыть.
В любой из двух форм, Крас, как бы ни был он приспособлен и одарен, не мог тягаться с необузданной силой Аспекта. Мощь мысли другого дракона отбросила его назад, к ближайшей стене, где он упал без сознания.
Спустя несколько минут Крас заставил себя подняться с пола, но даже сейчас у него кружилась голова. Отрывки чужих воспоминаний терзали его чувства. Он ждал, пока не прояснится сознание.
Медленно его мысли пришли в норму, достаточно для того, чтобы он смог осознать все, что сейчас произошло. Ноздорму, Повелитель Времени, отчаянно кричал, ища помощи… его помощи. Но странно то, что он обратился к более низкому дракону, а не к таким как он.
Но то, что было причиной такой нужды Аспекта, могло быть монументальной угрозой покою Азерота. Почему тогда он выбрал одинокого красного дракона, а не Алекстразу или Изеру?
