Кости стучали в сложенных чашечкой руках Эйлистри, словно настоящие кости, гремящие на страшном ветру.
- Один бросок за игру,- сказала она.- Я требую его сейчас.
Лолс помедлила, фигурка драйдера-Воина почти скрылась под лохмами паутины с ее пальцев. Секундная растерянность блеснула в ее красных глазах и исчезла.
- Бессмысленный бросок, - ухмыльнулась она. - Один шанс против двух пауков высок настолько же, насколько глубок Абисс. Кореллон, вероятно, простит наше предательство и позовет нас в Арвандор, если ты сделаешь этот бросок.
Гнев горел в голубых глазах Эйлистри
- НАШЕ предательство? - выплюнула она. - Это было твое темное волшебство, опутавшее мой разум.
Лолс выгнула бровь:
- Но всё же ты приняла изгнание без возражений. Почему?
- Я знала, что будут и такие дроу, которых, несмотря на твою порочность, можно вовлечь в мой танец.
Лолс села обратно на свой трон, все еще держа фигурку Воина. Она презрительно махнула рукой, и нити паутины затрепетали вместе с ней.
- Прекрасные слова, - сказала она с бесконечным презрением, - но пришло время завершить этот танец. Делай свой бросок.
Эйлистри держала перед ней свои руки, сложенные лодочкой, словно у молящегося, мягко мешая в них кости. Закрыла глаза, протянула руки над доской сава и позволила костям упасть.
Куилью склонилась над купелью, ожидая, пока в глубине ее сольются образы. Купель была из желто-оранжевого полированного алебастра, камня цвета полной луны. Надпись, бегущая по ее краю, высеченная в древних эльфийских традициях, напоминала порезы от мечей. Вода в купели была чиста, освященная танцем и песнью шести жриц-дроу, в ожидании стоявших вокруг Куилью. Однако сейчас в воде отражалась лишь сама Куилью в ореоле полной луны.
Её лицо все еще было прекрасным, на эбеново-черной коже не было морщин, хотя повидавшие жизнь глаза выдавали её возраст. Шесть столетий жизни тяжелым бременем лежали на её плечах, как и ответственность за заботу о многочисленных святынях богини. Волосы Куилью были серебристыми с момента рождения и сияли тем же светом, что и её одежды. Прядь волос упала ей на лицо, и она убрала её за одно из своих изящных острых ушей.
Другие жрицы знали, что лучше её не отвлекать, несмотря на напряженное ожидание. Они стояли, все еще тяжело дыша после танца, нагие тела блестели от пота. Ожидающие. Молчаливые, как заснеженные деревья, окаймляющие эту поляну в лесу Ардип. Стояла зима, была поздняя ночь, но женщинам было слишком жарко, чтобы дрожать. Следы, оставленные их танцем, кольцом темнели на снегу.
Что-то пошевелилось в воде купели, разбив отражение луны в кружащуюся рябь.
- Началось, - выдохнула Куилью. - Видение идет.
Жрицы напряглись. Одна положила руку на священный символ, висящий у нее на шее, другая шептала молитву. А третья в это время встала на цыпочки, стараясь заглянуть в купель. Такое видение было редкостью. Лишь объединив силы Эйлистри и Мистры, можно было отвести в сторону завесу, скрывавшую Ямы Паутины Демонов все последние месяцы.
В купели сформировался образ: лицо женщины-дроу, некрасивое, но благородное. Ее нос был слегка курнос, глаза пылали, словно раскаленные уголи. Она была одета для битвы - в кольчугу с серебряным нагрудником, на котором было рельефное изображение меча и луны, символ Эйлистри. Щит висел на одной руке, в другой она держала кривой меч – Клинок Полумесяца. Им она надеялась убить богиню.
Халисстра рубила что-то мечом - что-то, что не показывала магическая чаша. На секунду Куилью подумала, что воду купели потревожил ветер, шумящий в верхушках деревьев. Потом она поняла, что это была не рябь, затеняющая лицо Халисстры, а мерцание света на замерзшей воде.
Халисстра Меларн, чемпион Эйлистри, была поймана в ловушку сферической стеной льда.
Острие Клинка Полумесяца пронзало лёд. Халисстра испуганно смотрела на что-то, находящееся за пределами обзора магической чаши.
- Нет! - кричала она.
Пять зарядов магической энергии, прошедших сквозь стену, ударили её. Она отшатнулась назад, задыхаясь. С выражением решимости на лице она вновь начала кромсать лед, пытаясь освободиться.
Напряженность сковала тело Куилью. Если она не найдет способа вмешаться, всё будет потеряно. Волшебство чаши было пассивным. Она будет проводить простые поисковые заклинания или сообщения, и только. Тем не менее, Куилью была одной из Избранных Мистры, и в её власти был серебряный огонь. Она позволила ему разрастись внутри себя, пока он не вспыхнул на её волосах и не заставил потрескивать окружающий воздух, а потом пальцем направила его вниз. Огонь сорвался в воду, шипя на пути к своей цели. Полушарие льда, заточившее Халисстру, на секунду заискрилась, словно каждый из кристаллов стал сияющей пылинкой.
Следующий удар меча Халисстры разрушил сферу.
Халисстра вырвалась из разваливающегося льда, уже бегом. Она прошла мимо тела женщины-дроу, горло которой было перерезано. Это была жрица Улуяра. Мертвая.
Куилью проглотила комок в горле. Улуяра сыграла свою роль. Теперь она с Эйлистри.
Халисстра с криком бежала к дроу, держащей в правой руке адамантиновый нож, с которого капала кровь, а в левой - пятиголовую змеиную плеть. Это была Квентел, лидер экспедиции из Мензоберранзана, высшая жрица Лолс. Она повернулась спиной к Халисстре и презрительно пошла прочь. Мужчина-дроу шел рядом с Квентел, его изящная одежда была порвана и запятнана в путешествии. Это, должно быть, маг Фарон, решила Куилью.
Халисстра описала Улуяре каждого из членов экспедиции, отправившейся из Чед Насада, а Улуяра передала эти описания Куилью. Когда Улуяра прибыла в Променад обсудить с Куилью предстоящие дела, «Квентел» и «Фарон» были лишь именами, но теперь они стали угрозой, которая казалась очень близкой, несмотря на большое расстояние меж ними и Куилью.
- Стой, Бэнр!- кричала Халисстра в спину Квентел. - Сразись со мной, и увидим, чья богиня сильнее!
Жрица и ее мужчина игнорировали Халисстру. Они шагали к трещине в высокой каменной стене - входу в тоннель. Прозрачные силуэты - стонущие души мертвых - текли в тоннель мимо них. Едва души входили в него, их стоны становились воющим воплем. Квентел перекинулась парой слов с Фароном, потом вошла в проход, и тьма поглотила ее.
- Сразись со мной, трус, - кричала Халисстра мужчине.
Фарон кинул на неё краткий, неуверенный взгляд. И тоже шагнул во тьму и исчез.
Халисстра поковыляла к входу в тоннель. Рука, сжимающая Клинок Полумесяца, дрожала от гнева.
