Дождавшись, когда экипаж остановится, гвардеец ни мгновения не колеблясь, оставил пост. И сняв со стены горящий факел, бросился к карете. Солдат опередил возницу и первым распахнул дверь экипажа. Тут же отстранившись в сторону, гвардеец вытянулся по стойке смирно и поприветствовал покинувших карету мужчин.
- Все спокойно? - первым делом осведомился высокий коренастый мужчина с орлиным профилем и короткой, постриженной на манер солдатской прической. Облачен он был в точно такой же, как и гвардеец, мундир, только бурого цвета. На груди доспеха без изменения красовались два парящих дракона.
- Так точно! - четко отрапортовал лейтенант.
- Хорошо, - похвалил гвардейца мужчина. - Но не кричи так. Не на параде. Да и ночь на дворе. Нечего спящих будить.
- Слушаюсь! - уже на тон тише произнес гвардеец.
- Кроме нас уже кто-то прибыл? - поинтересовался мужчина.
- Вы первые, - покачал головой офицер.
- Почему-то я этому не удивлен, - протянул незнакомец и с легкой усмешкой посмотрел на своего попутчика.
Его спутник ничего не ответил, лишь посмотрев вместо этого в лицо мужчины. Удивительно, но бывалый вояка, история побед и поражений которого запечатлелась на веки на дубленом ветрами лице, сразу стушился.
- Не стоит судить о людях поверхностно, лишь полагаясь на первое впечатление, Баурус, - тихо промолвил спутник воина.
- Разве не первое впечатление почти всегда бывает верным? - усомнился в словах спутника воин. - Мы, солдаты, привыкли полагаться именно ему и, конечно же, внутреннему ощущению. Иначе уже через мгновение будет поздно.
- Но то на войне, - поправил воина мужчина.
- Вся жизнь сплошная война, - не согласился Баурус. - И вы это прекрасно понимаете, Ваше Высочество. Закон суров - не ты, так тебя.
- Твое право так думать, - вздохнул тот, кого назвали Его Величеством. - Трудно убедить в чем-то кого-то почти не видевшего ничего кроме поля битвы, противника, крови и мертвых тел.
Мужчина устало вздохнул, сделал шаг вперед, и его изнеможенное лицо осветило пламя факела. Спутником воина оказался мужчина, годившийся ему в отцы. Годы не прошли для него даром, оставив на память о минувших днях много глубоких морщин, впалые щеки и абсолютно седые длинные волосы. Выглядел мужчина очень усталым, обессиленным, будто весь день проработал в кузнице или на рудниках. Лишь сапфировые глаза незнакомца продолжали излучать свет и жить отдельно от лица.
Одетый весьма скромно, мужчина тем ни менее выделялся статью и поведением. В нем явственно ощущалась благородная кровь. А заметь, кто торчащий из-под камзола амулет с ромбообразным рубином все становилось на свои места. Спутником воина в бурых доспехах являлся ни кто иной, как сам Император.
Названный Баурусом оглядел улицу и, увидев показавшихся караульных, буквально расцвел в лице, не без гордости отметив:
- Вот что значит образцовый солдат! Движутся точно по графику. Секунда в секунду!
- Поэтому именно ты являешься капитаном гвардии, - ответил на его замечание Император.
Лицо Бауруса осталось неизменным, но Император на что угодно мог поклясться, что похвала пришлась воину по душе.
- Не пора ли уже отправиться туда, ради чего мы все здесь собрались? - осведомился капитан гвардии у Императора.
Уриель Септим согласился со словами спутника, молча. От этой ночи зависело очень многое, и владыка немного нервничал, хотя старался выглядеть невозмутимым. Однако Баурусу удавалось это куда лучше. А возможно воин и в самом деле оставался спокоен. Когда за плечами годы бесконечных сражений и баталий поневоле научишься оставаться хладнокровным в любой ситуации. Даже такой серьезной и непростой, как предстоящая.
- Считаете, они явятся? - спросил капитан гвардии, вступая в ярко освещенное помещение башни. В отличие от улицы здесь за освещением следили строго.
- Послание получил каждый. Нет сомнений в приходе всех. Вот только каково будет их решение? Хотел бы я знать наверняка. Слишком многое требуется сделать и слишком многое зависит о такого, какою роль решат сыграть наши сегодняшние гости.
- Может не стоит все так близко преподносить к сердцу? - Баурус распахнул тяжелые, окованные железом створки, и первым вошел в зал Совета. - Пока наша информация не более чем слухи и истории из седых эпох.
- Древние пророчества имеют дурную привычку рано или поздно сбываться, - пробормотал задумчиво Септим, продолжая без интереса рассматривать мраморный пол зала. Как и на створках пол тоже украшал один и тот же символ - два дракона заключенные в ромб - символ и герб Империи.
- Обычно из нас двоих именно я всегда настроен пессимистично, - хмыкнул воин. - Воистину сегодня необыкновенная ночь.
Мужчины замолчали.
Император уселся в кресло и на первый взгляд, будто впал в паралич. Баурус сесть отказался, принявшись без всякой цели блуждать по залу. Тяжелая поступь кованых сапогов раздавалась эхом. Словно вместо часов отбивая время. Трижды обойдя по окружности немалый зал, капитан с безразличием поглядел на куполообразный потолок, заканчивающийся дырой в виде круга, сквозь который проглядывала луна.
Кто знает, сколько миновала минут, прежде чем створки в зал Совета старейшин распахнулись. Первым появился лейтенант Бриго. Кивнув Баурусу, он опять скрылся.
- Что там? - не поднимая головы, осведомился Император.
- К нам все же соизволили прийти гости, мой господин.
Гостей оказалось шестеро.
В полном молчании каждый из них проследовал в зал и уселся как можно дальше от прочих. Учитывая огромное количество пустых мест, удалось им это без труда.
Так и не вздумавший сесть Баурус, опершись о колону, успел немного рассмотреть прибывших. Чего и говорить, сегодня в зале собрались по праву самые выдающиеся личности Империи. Император был прав, когда говорил о легендах. Некоторые из них сейчас сидели в этом помещении.
Удивительно, но Императору удалось совершить практически невозможное, собрав в одном зале глав всех гильдий Имперского города.
Ближе всего к Императору сидел архимаг и по совместительству глава гильдии магов Бинариус Травен. Облаченный в неизменно синюю мантию, архимаг с легким интересом рассматривал своих спутников, время от времени покачивая седой головой с подковообразной проплешиной посередине.
Левее Травена устроилась Вилена Донтон или, как ее называли у себя Железная леди. Одета Вилена была в мужской наряд, но даже в нем Железная леди чувствовала себя неуютно. Куда привычней для главы гильдии Наемников было носить доспех. Но видимо женщина посчитала приход в броне признаком слабости. Старая матрона в отличие от архимага глядела на остальных с нескрываемой неприязнью, то и дело, бросая косые взгляды в сторону Франциска Овина, сидящего напротив нее.
