- Как ты думаешь, много нам еще осталось до взрослости?
- Чего это ты? – удивилась она, перестав напевать, но продолжая пританцо-вывать. – Так это ж, наверное, у каждого по-своему. А вообще-то совсем чуть-чуть.
- А поконкретнее? - настаивал Гагик.
- Да почем я знаю. Года три, наверное, - пожала она плечом.
- Три-и!? Э нет, столько я не смогу.
- Чего не сможешь?
- Столько ждать не смогу. Молчать еще целых три года! Да я ж лопну.
Она с любопытством воззрилась на него.
- Тайна что ль какая?
- Ага. – Он предательски покраснел.
- А ты сейчас скажи, - шепнула она ему в самое ухо и тихонько рассмеялась.
- А вот возьму и скажу. – Нерешительный Гагик вдруг стал ужас каким решительным.
- Ну давай. Я жду, - озорно подначивала Нана, прокрутившись на одной ноге. Ее глаза в лучах солнца светились зеленоватым светом, как два прозрачных изумрудных камушка.
- Чего «давай»! - взъерошился вдруг Гагик и, набрав в легкие воздуха, выпалил, как в колодец прыгнул: - Хочу, чтоб замуж за меня пошла. Вот. Нана так и прыснула со смеху от неожиданности.
- Ну ты даешь! Чего это ради?
- Чего ради, чего ради. Люблю я тебя. С первого класса. И пожалуйста не смотри на меня так. Сама захотела, что б сейчас сказал, - вконец расстроился Гагик.
Став вдруг серьезной, Нана внимательно посмотрела на него, задумалась. Весна, должно быть, и ей кружила голову. А тут, на тебе, первое в ее жизни признание.
- Откуда ты знаешь, что любишь меня? – лукаво спросила она, пытаясь поймать его смущенно убегающий взгляд. – Может тебе это только кажется.
- Ничего мне не кажется, - обиделся Гагик. – Я все время только о тебе и думаю. Разговариваю с тобой... мысленно. И во сне тоже. Да я про себя уже раз десять тебе в любви признавался. А так... в глаза, думал не сумею.
- А вот я, знаешь, о чем всегда жалею, - доверительно проговорила Нана, беря его под руку. – Что не родилась в те времена, когда рыцарь бился за свою даму сердца на шпагах, когда он мчался к ней верхом на коне, совершал безумные подвиги, защищал ее и спасал от злодеев. И вообще был готов на все ради нее. Вот это, я понимаю, была любовь. А теперь что? Скукота одна. – Нана конечно же даже не подумала о том, что мало чем отличается сейчас от сотен и тысяч молоденьких девушек, мечтающих о сказочном принце.
- Ну почему же, - не согласился Гагик. – Вот я думаю все время о тебе, и мне вовсе не скучно.
- Думать легко. Думать каждый дурак может. - Нана сложила бантиком хорошенький пухлый ротик. – А вот что бы такое, особенное ты мог ради меня совершить, чем пожертвовать? – задала она извечный девичий вопрос.
- Да все, что захочешь! – воодушевился Гагик.
- Пустые слова, - заскучала Нана, взмахнув зажатым в руке жакетом. – Конкретно.
Гагик начал мучительно соображать. Броситься с парапета в холодную грязную воду? Валерка только что собирался это сделать. Подраться из-за нее с кем-нибудь? Так ведь никто не задирается. Да и драки он терпеть не может. Уличный язык кулаков не для него.
- Что ж замолчал?– насмешливо спросила Нана.– Ничего не придумывается?
- Так ведь... – Он даже слов нужных не находил. – Вот если бы на тебя кто-нибудь напал. Или тебя бы похитили. Или угрожала бы опасность какая. А то все вокруг до того благополучно, до того обыденно, аж противно.
- Если б да кабы, - передразнила Нана. – Вот и я про то ж. – И она красноре-чиво вздохнула, сверкнув глазами и дыркой на подброшенном колене.
«А молодостью своей, если потребуется, ради любимой пожертвовать сможешь?» - вдруг явственно услышал Гагик и, споткнувшись от неожиданности, застыл на месте.
Остановилась и Нана, с недоумением озираясь по сторонам.
- С...слыхала? – заикаясь, почему-то шепотом спросил Гагик.
- Что это было?! – Нана нервно сглотнула. – Кто это сказал? Может нас подслушивали? Но кто?
- Мефистофель, - пробормотал Гагик, подозрительно вглядываясь в лица прохожих.
- Так ведь, если я не ослышалась, не получить, а отдать молодость тебе предлагают. А, Гагик, – лукаво добавила она, - ты способен ради меня на такую жертву?
Сказать ей «нет» значило признаться в том, что его любовь ничего не стоит, что он всего лишь обыкновенный трепач и малодушный трус. Но ведь это не так! Нана должна поверить, что он без колебаний готов на любые подвиги и жертвы ради нее. К тому же смешно и глупо было бы принимать всерьез какой-то бредовый шепот из ниоткуда.
- О чем речь! - с беспечной, отнюдь не свойственной ему самоуверенностью заявил он, и добавил с улыбкой: – При условии, что ты будешь любить меня и в облике глубокого старика. Ладно, шутки в сторону, все же, кто это провякал?
- Видимо кто-то, бессовестным образом подслушав наш разговор, решил нас разыграть, - разочарованно отмахнулась Нана.
«Не разыграть, а испытать. Все ваше поколение, - снова оба услышали голос, гулкий и емкий как колокол. – Так пожертвуешь, Гагик, или нет?»
Ну вот опять! Этот чертов голос знает его имя! Гуляющие парочки, занятые друг другом, фланировали мимо, не обращая на них внимания. Какой-то самодовольный парень с огромным догом на поводке прошел так близко, что дог, не менее самодовольный, чем его хозяин, хлестнул Гагика своим крысиноподоб-ным хвостом. Сема с Валеркой отстали шагов на десять и о чем-то взахлеб спорили. Выходит, дурачить их было просто некому. Тогда кто же, кто говорит с ними и откуда?! Задрав голову, Гагик на всякий случай оглядел полуголые ветви деревьев – никого.
- Р...ради нее в...всем пожертвую, - растерянно пробормотал он, глядя на Нану округлившимися глазами. – С...скажи, кто ты. Назовись.
«Этого тебе знать не дано. Но послушайся совета: Не упусти свой шанс. Другого не будет. Я отправлю вас в путешествие...»
- В путешествие!?. – одними губами повторил Гагик.
«В очень далекое путешествие. На другую планету.»
- Ерунда собачья! – разом успокоившись, отмахнулся он.
«Спрашиваю последний раз, - прогудел в мозгу Гагика бестелесный голос. – Влюбленных на вашей планете хватает. Желающие себя испытать найдутся.»
- Соглашайся, балда! – нетерпеливо шепнула Нана. – Это же интересно! – И храбро заявила в пустоту: - Не знаю, кто ты, но, коли не шутишь, мы согласны.
- Погоди! – Гагик испуганно схватил ее за руку. – А назад мы вернемся?
«Вернетесь... Если выдержите испытание», - последовал бесстрастный ответ.
- Только, чур, все вчетвером! Мы всегда вместе, - поставила условие Нана, со всей серьезностью отнесшаяся к этой, более чем странной беседе, при которой их неведомый собеседник не только оставался невидимым, но и голос его звучал как бы сразу у обоих в мозгу.
