Здесь все выглядело по-другому. Как на другой планете.
Три десятка домов с маленькими окнами и не запирающимися дверями. Смысла запирать такие двери не было никакого: они слетали с петель от одного хорошего удара ногой. Ну, от двух. Поля стояли открытые всем ветрам и любым случайностям. Град, засуха, пожар, саранча, набег троллей — что угодно могло погубить их.
И защиты от этого нет.
— Как же они живут? — спросил Денис у своего спутника.
Арилье правил лошадью, Денис сидел на краю телеги, свесив ноги. Специфический груз в высоких плетеных корзинах стоял у него за спиной. За два дня Денис так притерпелся к запахам, что почти не обращал на них внимания, но теперь из полей доносился аромат цветущей гречихи, от которого кружилась голова, и Денису казалось, будто он помещен на границе двух миров — благоуханного и вонючего. Городской мальчик, Денис в теории понимал, что запах навоза для сельского жителя означает плодородие и грядущие урожаи. Но только в теории. На практике Денис все-таки находил навоз весьма неприятным.
— Кто живет? — переспросил Арилье.
Справа побежала рощица, слева потянулось поле. Шмели жужжали над ним так громко, словно вся вселенная принадлежала им.
— Ну, крестьяне. — Денис показал на деревню, видневшуюся впереди на холме.
— А что тебе непонятно? — удивился Арилье.
— Что заставляет человека вот так подставляться? — попытался уточнить Денис.
— Объясни. — Арилье оглянулся и глянул на приятеля.
Денис сосредоточенно думал, подбирая слова. Очевидно, вид мучительно соображающего Дениса, насмешил эльфа, потому что веселая ухмылка приподняла уголки его рта. Впрочем, от комментариев Арилье благоразумно воздержался.
— Ну, они так от многого зависят… Неурожаи там, голод, враги… Получается, что они выживают только чудом. Почему же они не бросят все и не уйдут?
— Их жизнь не так ужасна, как тебе представляется, — серьезно ответил Арилье. — Я, правда, немногое о ней знаю…
Он задумался о своем, а Денис вдруг попытался представить себе детство своего друга. Каким он был? Какими вообще бывают дети-эльфы? Вообразить себе беременную эльфийку он мог, а новорожденного эльфа — нет. И мальчишку эльфа — тоже нет. Разве что нечто вроде мультяшного Питера Пэна…
Наконец Денис спросил:
— А где ты вырос?
Арилье глянул на друга, улыбнулся.
— Мой народ — воины и кочевники. Мы живем в лесах. Далеко отсюда. Немногие остаются дома. Большинство из тех, кто живет на прежнем месте, — не те, кто остался, а те, кто вернулся. Может быть, и я когда-нибудь вернусь…
— Я хотел бы посмотреть на те края, — серьезно сказал Денис.
— Увидишь, — ответил Арилье.
— Правда?
— Я не шучу. Рано или поздно мы с тобой там побываем.
— Интересно, — сказал Денис. И больше не проронил ни слова: думал об эльфийских лесах и о том, что когда-нибудь окажется там. Эльфы добры, но надменны: для того, чтобы они всерьез воспринимали человека, нужно быть по меньшей мере супергероем. Так что, может быть, и не стоит торопиться там побывать.
* * *
В деревне посланцев из замка ждали. Местные крестьяне, как отметил Денис, внешне напоминали Хатру: крепкие в кости, светловолосые, со скуластыми лицами и ясными, широко расставленными глазами. Красивые, в общем-то, люди, подумал Денис, украдкой рассматривая их. Как будто сама здешняя земля нарочно вылепила для себя работников.
Один из них вышел вперед. Арилье натянул поводья.
— Привет посланникам замка! — проговорил крестьянин. Он прищурился, взглянул на возницу. — Никак, сам Арилье пожаловал?
— Это я, — сказал Арилье, бросая поводья и спрыгивая на землю. — Неужто ты не забыл меня, Хамтун?
— Тебя, пожалуй, забудешь!.. — Хамтун негромко рассмеялся и мельком глянул в сторону Дениса. — А это кто с тобой?
— Мой друг, — ответил Арилье. — Денис. Он — менестрель. Мы встретились на поле боя.
На миг лицо Хамтуна омрачилось, словно ему неприятно было слышать о «поле боя», но только на миг. Вскоре он снова улыбался как ни в чем не бывало.
— Что ж, — сказал Хамтун, посмеиваясь, — может быть, не все в этой деревне будут счастливы видеть Арилье, да еще не одного, а с приятелем-менестрелем, но я — точно рад вам обоим. Закончите грузить навоз — заходите ко мне выпить меда.
— Ага, — сказал Арилье. — Насчет выпить мы всегда готовы. Правда, Денис? Мы и сюда-то попали только потому, что кое-кто слишком увлекается выпивкой… Так увлекается, что даже забирается в закрытые винные погреба.
Денис зашипел сквозь зубы. Арилье и его деревенский знакомец дружно рассмеялись.
— Зачем ты ему это сказал? — сердито спросил Денис у эльфа, когда они остались наедине.
— Берись за корзину, — откликнулся Арилье. — Будем болтать — застрянем в навозе до ночи.
— Я тебя спрашиваю, зачем ты всем и каждому рассказываешь про мой дурацкий набег на винный погреб? — повторил Денис. — Это обидно, в конце концов!
— Да? — Арилье выглядел по-настоящему удивленным. — А я почему-то считал, что тебе это льстит.
— Чего уж тут лестного: забрался, куда не следует, чтобы спереть пива… Да еще попался так глупо. Это ведь ты все подстроил.
— Ничего, подобные приключения весьма украшают воспоминания о юности. Представляешь, будешь ты таким, как господин Эахельван, с трясущейся головой, подслеповатыми глазками и выпавшей челюстью… Кругом — внучата и правнучата. «И вот, детки, — зашамкаешь ты, — был такой смешной случай, когда я забрался в винный погреб…»
— Заткнись! — рявкнул Денис.
Арилье едва не выронил корзину.
— Что с тобой?
— Да то! — выкрикнул Денис. — Например, то, что когда я стану похож на господина Эахельвана, ты по-прежнему будешь молод и прекрасен.
— Ревнуешь? — прищурился Арилье.
— Дурак.
Остаток работы они проделали молча. Арилье поглядывал на Дениса и, очевидно, не без сокрушения думал о том, что, кажется, перегнул палку. А Денису было одиноко, как никогда в жизни.
Когда последняя корзина перекочевала с телеги под специальный навес, Арилье сказал примирительно:
— Так и будешь дуться?
— А что мне с тобой делать? — помолчав, ответил Денис. — Ты ведь все равно не изменишься?
— Нет, — признался Арилье.
— Как ты познакомился с Хамтуном? — спросил Денис. — Он, кажется, упоминал о том, что не все в этой деревне тобой восхищаются…
— Лет десять назад, когда Хамтун был помоложе, я подговорил его устроить скачки на коровах.
— Очень умно.
— Хамтун тоже так считал. И его невеста, кстати, как и предполагалось, после такого просто упала в его объятия, словно спелое яблочко. Да я, можно сказать, организовал их семейное счастье. Ине никогда бы не вышла за Хамтуна, если бы не увидела его тем лихим утром, когда он проскакал мимо ее окон на корове.
— И долго он продержался? — спросил Денис.
— Достаточно, чтобы она его увидела… Время между тремя хлопками ладоней, — ответил Арилье.
— А что корова?
— Перестала доиться, — нехотя признал Арилье.
— Еще бы, такой стресс! — посочувствовал Денис. — Тут кто угодно перестанет доиться, не то что корова.
— Вот ты меня понимаешь, — вздохнул Арилье, обтирая ручей об одежду. — Пойдем к Хамтуну? Он наверняка уже побывал на леднике и вытащил оттуда кувшинчик-другой медку…
* * *
Денис ехал домой, развалившись на телеге среди пустых корзин. Одна-единственная ленивая мысль ползала по его пустой голове, плутая средь извилин, как безумная старушка в бескрайних коридорах собеса: «Я слишком много пью. Приятель-эльф меня спаивает. Мама предупреждала… насчет приятелей. Которые будут спаивать. Что с этого начинается алкоголизм».
— Денис! — услышал он голос Арилье.
Денис открыл глаза и увидел голубое небо.
Сбоку от неба Арилье проговорил:
— Денис, мне тут подумалось… Кувшин-то так и остался в винном погребе.
— Ага, — сказал Денис, с трудом ворочая языком.
— Ну вот, — бодро продолжал Арилье, — кувшин, говорю, мы с тобой в винном погребе бросили. Умываться неудобно, да и вообще. Это же наш кувшин, верно? А мы его в винном погребе бросили. Это нехорошо.
— Ага, — повторил Денис. Теперь уже и губы не захотели разлепляться.
— Ну так вот, — сказал Арилье, — за кувшином надо бы обратно в винный погреб слазить.
— Нет! — закричал Денис в неожиданно бурном порыве. Затем он сник. — Сам полезай, — бормотнул он и вдруг погрузится в крепкий сон.
Арилье повернулся, посмотрел на спящего друга. Денис тихо, с удовольствием похрапывал.
— Ну ты и зануда, — сказал ему Арилье, нимало не беспокоясь о том, что Денис его сейчас не слышит. — Что же, нам так и обходиться теперь без кувшина?
На протяжении нескольких месяцев Денису удавалось ловко избегать встреч с настоящими менестрелями. Он даже не знал, сколько их может оказаться. Для катастрофы довольно было бы и одного.
