Подходя к магам я решал, как их зарезать так, чтобы не было крови, потому что я боялся блевануть. Старался не думать, что это люди и я впервые в жизни буду тыкать ножом в живого человека. Всё время, мелькала мысль, если я промажу и он сразу не умрёт, начнёт хрипеть, биться в конвульсиях и драться со мной. Куда надо ударить ножом человека, чтобы сразу его убить? Бить в сердце, но там рёбра, я уверен, что не попаду с первого раза. Горло резать я боялся, у меня вообще фобия похоже на тему ножа и горла. Как представлю, что я перепиливаю кому-то горло, так моё собственное начинало болеть.
По мере приближения к ним, шаг замедлялся и нож начал подрагивать в руке. Напомнил себе, что они сейчас очухаются, мне конец, сделал маленький разбег и ударил ногой в голову того, что стоял на карачках. Удар получился так с себе, но видимо хватило, тело распласталось на земле и не шевелилось. Подошёл ко второму магу, он хлопал глазами пытаясь сфокусировать взгляд и шарил по земле руками, долго так продолжаться не могло. Прицелился, ударил его ногой в голову, не помогло, отключаться он не хотел. Чего делать? Примерился и наступил коленом на грудную клетку, маг попытался перевернуться, но так вяло, что я легко не дал этого сделать. Приставил кончик ножа к горлу, замер, собираясь с духом и с силой вдавил нож до упора. Хорошо, что нож был кинжальной формы, а не в виде тесака. Легко скользнув на сантиметров пять, нож отчётливо проскрежетал по костям, изменил направление и провалился вонзившись в мозг. Сначала маг хрипел, но сразу затих и обмяк.
Мать перемать, я встал, руки и ноги отчётливо дрожали, а я тихо матерился на чём свет стоит. Повернул голову ко второму тёмному магу, он лежал в отключке на животе. Наклонился, выдернул нож, обильно хлынула кровь из раны, подступил комок рвоты. Блин это, что я такой маньяк, что ещё не блюю или кинематограф двадцать первого века так закалил детскую психику? На ватных, дрожащих ногах сел на спину мага, приставил нож к основанию черепа зафиксировал двумя руками и навалился всем телом сверху. Нож легко и плавно погрузился почти на всю длину. Человек дёрнулся пару раз и обмяк. Я долго буду помнить этот эпизод.
Поднялся, отошёл к ближайшему дереву и уселся, прислонившись к нему спиной. Бездумно сидел и смотрел на открывшуюся картину побоища, учинённую этими маленькими ручками в крови. Интересно, сколько бы мне дали опыта, если бы это была компьютерная игра, мелькнула дурацкая мысль. Попал, мать его, в сказочный, магический мир. Через какое-то время рядом появился домовой и сел рядом.
— чтоб мне лопнуть, это так бутылка взорвалась?
— ага, с шампанским.
— с чем? — Повернул голову домовой.
— забей, долго объяснять.
— угу. Знаешь, Эван, гореть тебе в огненной реке вечно, если ты кого-то научишь делать эти бутылки с шампанским.
— согласен.
Заметил наверху башни Брина и Иллу, которые пялились на меня и махнул им рукой. Магичка посмотрела вниз и быстро отвернулась. Подумалось, что сегодня всё-таки кто-то проблюётся.
***
Когда малой за ужином сказал, что по нашим следам могут прийти смертельные неприятности, у меня в мозгу, что-то щёлкнуло и я отчётливо понял, он на все сто прав. Как раньше такому опытному оперативнику, льстил себе всё-таки, не пришли такие простые выводы? Усталость наверное. Подросток выдал истину, которая лежала на поверхности и никому из нас не пришла в голову, стыдно.
Потом когда утром, Эван, позвал за собой, у меня даже мысли не возникло отмахнуться от него. За это время он заставил относиться к себе серьёзно, как к члену отряда. Странно вроде бы ничего не сделал такого, но его рассудительность, ответственность, умные, проницательные глаза не позволяют видеть в нём ребёнка. Он опять поступил максимально разумно, позвал меня поговорить наедине и натолкнул на мысль о засаде, после чего и выдал вполне разумный действенный план. Честно сказать, такое решение в голову бы мне не пришло.
Я даже не могу сказать, за сколько минут нас порвали, если бы мы вышли из башни. Три упыря, пять скелетов и два тёмных мага, при правильной засаде эта компашка, вполне способна похоронить отряд захвата особо опасных. А там лошпетов нет, не живут они там долго. Если мы как-то выберемся, то все мы, будем должниками Эвана.
Эти мысли гуляли у меня в голове, пока я стоял за наспех возведённой баррикадой из стола, стульев, полок, бочек, другой габаритной утвари и смотрел, как дверь крушат топоры скелетов. Понимая, что держаться двери осталось не долго, я мысленно прощался с этим миром, со своей непутёвой жизнью. Больше двадцати лет носился по этому лесу, за отбросами и преступниками, не нажил ничего, всё спустил на кабаки. Дом и тот родительский, жены нет, детей нет. Ни хрена после меня не останется.
Ребят жалко, если с Петром пожили, уже не молодые, то Иллу жалко, она ж только из академии, практику проходит. Эвана жалко, больше всех, зелёный ещё со всем и попал непонятно за что. Вообще, вся его история это череда случайностей, смертельных для него. Он же не виноват, что дебильный жребий его выбрал и не виноват, что не позволил себя сожрать и сюда бежал, не виноват, что с нами встретился, что у нас это здание дурацкое.
Когда дверь упала, мысли выветрились из головы, осталось только бить и защищаться от ударов. Упыри лезли вперёд пытаясь прорвать оборону, если им удастся это конец. Успокоить упыря тем оружием, что мы имеем практически нереально. У нас в руках лёгкие походные топорики, это надо метко и удачно попасть, чтоб пробить толстый череп и повредить мозг, от других ран упырям ни холодно ни жарко. Через секунд десять пришлось выпустить рукоять топора, он застрял в ране и выхватывать меч. Илла работала на пределе своих возможностей, но опять же, упыри очень плохо поддавались магии. В общем, дело было очень плохо, часть баррикады уже развалилась.
И тут грохнуло за порогом башни. Нас с Петром, ветром приподняло и швырнуло к дальней стене. Хорошо, что прикрывались щитами в этот момент. Я когда очухался и посмотрел на свой щит со стороны взрыва, даже мат застрял в горле. В щите торчало штук десять гвоздей и другой ржавой хрени. Часть этого мусора пробило крепкий щит и торчала с внутренней стороны. Осмотрев себя на предмет ранений, увидел торчащий гвоздь в груди, хорошо что не глубоко. Он пробил щит, кольчугу и встрял в толстую стёганую куртку. Обычный гвоздь? Заметил несколько глубоких царапин на наручах.
Посмотрел на Петра, он вроде бы был нормально, приходил в себя, по беглому осмотру, крови видно не было. Его щит тоже был похож на мой, а на шлеме была внушительная вмятина. Поднялся и залюбовался видом, если можно так сказать. Стол, который недалеко отъехал от входа, был весь в дырочку и красиво пропускал через себя свет. Повернул голову на Иллу, она замерла на лестнице, от туда она бросала заклинания в упырей и скелетов, с поднятыми руками и держала щит. Стояла и смотрела в полном афиге в проход. Ладно, что она там увидела?
За двадцать лет службы я такого не видел. Упыри превратились в фарш, скелеты в костную муку, а их доспехи в кусочки железа. Утрирую, но не сильно. Что это взорвалось? Тёмные что-то применили? Зачем им бить по своим, когда победа была так близка, ещё минуты три боя и всё. А что с ними, кстати?
Пробираться по морю крови и мяса не хотелось, решил подняться на верх проверить Эвана и осмотреться. Показал, пришедшему в себя Петру, занять оборону. Илла тоже пришла в себя и опустила щит, я прошёл мимо неё и услышал, как она последовала за мной.
Картина открывшаяся с третьего этажа была сказочно мрачной. То, что было под башней я не видел, я смотрел на Эвана, который одним коленом прижимал тёмного к земле, левой рукой держал за одежду, а правой прижимал нож к горлу мага. Некромант слабо шевелился и пытался вывернуться, шарил руками по земле. В следующую секунду мальчишка вонзил нож в горло мага. Поднялся на подрагивающих ногах, осмотрелся, наклонился, выдернул нож из мёртвого мага и пошёл ко второму, который лежал на животе, раскинув руки и ноги. Подошёл, сел сверху приставил нож к основанию черепа и зарезал его. Посидел, встал и не твёрдой походкой пошёл к дереву, прислонился к нему спиной и сполз на землю, что-то забубнил себе под нос. Мелькнула мысль, что он сошёл с ума, но Эван поднял окровавленную руку и махнул нам. Рядом опустошала желудок Илла.
