Спать я легла рано, сразу после ужина. Понимала, что ночью придется опять встать. Даже его мерзлявость можно объяснить потерей крови. Но простывать и болеть ему никак нельзя. Ночь прошла так же, как и предыдущая. Грела камни, подкладывала, один раз кормила и дважды поила. А вот утром меня ждал приятный сюрприз. Я сняла бинты, выложила его на солнце, полила соленым раствором и ушла. А когда вернулась, поняла, что раны подсыхают! Утром они не выглядели такими — я по-прежнему клала под бинты, на саму рану, кипяченые влажные тряпки. А сейчас, на солнышке, кожа высохла и стало видно, что все обошлось!
Понятно, что он еще чувствует слабость, но жить, я думаю, будет. Так я ему и сказала.
— Скоро ты поправишься.
— Откуда ты знаешь?
— Твои раны заживают. Они чистые, не гноятся. Через пару дней я вытащу нитки. А слабость ты чувствуешь из-за потери крови. Тебе нужно будет есть красное мясо, печень очень полезна. Это пройдет. Не за один день, но при хорошем питании — скоро. Ты сможешь один управлять лодкой?
— Да.
— Отлично.
Я решила поесть и поспать днем. Ночью плохо получается. Затащила этого лося в тенек. Помогла одеть рубаху и накинула на него рогожку. Тепло и он не должен замерзнуть.
Улеглась, но сон не шел…
Ворочалась, думала…
Возможно, я зря отказалась с ним познакомиться? Он местный, я, хотя бы, могла бы узнать название страны, куда мне нужно попасть. Понятно, что сперва я злилась на него за то, что пришлось вернуться… Но, если честно, даже в этом он не виноват. Решение принимала я сама. Так что злится — глупо… А я сейчас не желаю пользоваться единственным доступным источником информации. Это уж совсем дурь!
Заснула я незаметно для себя, но с вечера, еще до сумерек, взялась за больного. Он выспался и он сыт. Ему скучно. Самое время поговорить, до сна.
— Как тебя зовут?
— Ригер фон Крейг.
У него был низкий, чуть хрипловатый голос. Не противный.
— Можешь звать меня — …
Тут я сделала паузу…
Я никогда больше не буду зваться Лизой. Никогда! Это имя осталось в прошлом мире и прошлой жизни. Даже то, что старуха называла меня райга Элиза… Думаю, райга — указание на социальный статус. Что-то вроде — «дворянка» или «купчиха». Но не Лизой, ни Элизой я больше не буду. Анна — хорошее имя. Но это было имя для Дика. Новое должно быть другим. Необычным и не мягким. Акулина? Созвучно слову акула. И значение хорошее — «как орлица». Пожалуй, пусть будет так!
— Можешь звать меня Акулина.
— Ак-алина? — он был явно удивлен.
Черт, пожалуй, я не приняла во внимание, что и здесь имена имеют какие-то значения.
— Что значит — Ак-алина?
— На языке сфахиано так называют лакомство. Мягкая и сладкая масса с орехами. Такое имя часто дают в гаремах.
— Нет, мне не нравится…
— Почему ты не хочешь назвать настоящее имя?
Я уже давно понял, что ты беглая рабыня, но поверь, я не тот человек, который навредит тебе. Я видел, как ты ушла, и видел, как ты вернулась. Тебе знакомо понятие чести. Я принимаю свой долг перед тобой.
Пожалуй, сказать ему часть правды будет правильно.
— На мой корабль напали и меня взяли в плен. У меня была травма. Я не помню, кто я и откуда. Помню только, как убили пожилую женщину. Думаю, она была моей нянькой или служанкой. Я не знаю даже языка, на котором говорят мои соотечественники. Просто не помню.
— Тебя продали в Варрено?
— Варрено — это что?
— Это город, недалеко отсюда. Если идти по берегу, как ты шла, то через цинк выйдешь туда. Но там тебя снова схватят.
— Что такое цинк?
Он растерялся, потом подумал и стал показывать на пальцах.
— Вот, смотри, столько и столько — это цинк.
Десять дней…
— Я знаю счет и все действия математики на другом языке. На том корабле, который меня привез, меня учили.
Я произнесла фразу на том языке, который преподавали мне на корабле таируса Алессио.
— Это язык сфахиано. Я мало понимаю его и не говорю на нем.
— Вот на этом сфахиано я умею считать. А на том, что мы говорим сейчас, просто не знаю названий цифр и действий.
— Ты совсем не помнишь себя? Семью, язык?
— Нет. Математика не нуждается в языке. А сам язык я не помню.
— Очень необычно! Но тогда какое имя ты хочешь?
— Надо подумать…
— Я бы назвал тебя — Калина.
— Что это значит?
— Особый вид стали для оружия.
— Мне нравится. Пусть будет Калина. А теперь расскажи мне, кто эти трупы, почему они напали на тебя. И говори не слишком торопясь. Я знаю еще не все слова…
Глава 20
Мы разговаривали не так и долго. Он очень быстро устал и уснул.
Государство называется Вергия.
Нищий высокородный… Это что-то вроде дворянства нашего. Пустой, ветшающий замок. Даже не замок, а заброшенный дом без ограды. Она разрушилась от времени. Отец был игрок и спустил последнее село. Остался только дом практически без мебели и крошечный лесок. Там живет его мать — Тагина фон Крейг и с ней семья старых слуг. При доме есть маленький огород.
Пробовал служить короне. Воевал на границе. Ранили в стычке, свои бросили на поле — решили, что мертв. Еле выбрался. Денег по ранению только и хватило — послать матери на жизнь. Больше на войну не тянуло.
Чем заняться потомку старинного, но бедного и безвестного рода? Естественно — контрабандой. Ну, обманывать государство никогда не считалось зазорным. Государства же обманывают и обирают своих жителей, не стесняясь. Так что не мне осуждать этого Ригера фон Крейга. И да, это в его стране нет рабства и туда нужно добираться по морю. Только от этого мне не сильно легче. Там тоже другой язык. И злиться бесполезно… Проще — начать учить.
Ночь опять была без сна. Но или воздух потеплел, или он меньше мерз?
Утром я начала учить новый язык. Пока он голышом загорал, подставляя подживающие раны солнцу, я, развернувшись к нему спиной, учила слова.
Теперь он стал меня стеснятся! Можно подумать, я чего-то там не видела! Явно идет на поправку…
— Шталь фон Крейг…
Шталь — господин или госпожа. Разницы нет. Думаю, это хороший знак. Вряд ли, конечно, равенство мужчин и женщин, но, как минимум, женщина не просто скотина бессловесная. Хотя бы аристократка. Язык такие тонкости должен отражать.
— Зови меня Ригер, Калина. Так будет правильнее. Ты спасла мне жизнь, я должник.
Я помолчала, подумала…
— Ригер, скажи…
Я замолчала. Я просто не знала на местном слов документы и социализация. Как спросить?
— Как ты можешь доказать, что ты Ригер фон Крейг?
Пауза…
— Кто усомнится в моем слове?!
Ох ты ж… А стали то в голосе — порезаться можно!
— Ригер, я уже объясняла. Я потеряла память. Понимаешь? Вот ты приходишь в… Как называется дом, где кормят за деньги? Харчевня? Вот… Ты приходишь в харчевню, а там красивая девушка. Ты ей представляешься, как она может проверить, что ты не лжёшь?
— Никак.
— Ну, может быть высокородный должен носить перстень? Серьгу? Какой-нибудь особый знак… Или иметь при себе бумаги, где государство пишет, кто он такой?
— Калина, я понял, о чем ты говоришь. Первое — девушка не может быть одна в харчевне. Там может быть только девушка в сопровождении мужа, старшей родственницы, брата… Второе — все высокородные имеют татуировку. Она делается в первый год после рождения. Знак семьи. Её предъявляют в храмах или чиновникам, когда в этом есть нужда. В личных разговорах принято верить на слово. Но если человек выдаст себя за высокородного и его поймают — его казнят. Это серьезное преступление. Такие случаи единичны и очень редки!
Я насторожилась. А у меня на спине что? Что-то же рассматривали тогда таирус Алессио и вайта Салиния у меня на позвоночнике?
— А как выглядит такой знак?
— Я бы показал тебе, но ты опять будешь ругаться незнакомыми словами… Тогда ты обозвала меня «э-ди-во-том». Что это значит?
Мне стало неловко и смешно…
