— Так, а ты почему так рвешься стать служивым? — спросил я.
— У служивых жизнь славная, — улыбнулся Пахом. — Ну, и по правде сказать, кто же не хочет владеть магией? Кстати, я одно заклинание знаю… заманчивое да лукавое… Мало кто о нем ведает. Мне по секрету рассказали…
Он хитро взглянул на пацанов, подошел ко мне и тихо на ухо прошептал несколько слов. А когда отстранился, светясь довольной физиономией, пояснил:
— Любую девицу махом полностью раздевает. И для этого не нужно ей обручальное колечко на палец надевать, достаточно на своем пальце носить магическое кольцо.
— Потому ты в служивые и метишь? — усмехнулся я.
Пахом промолчал, но вид у него был как у мальчишки в подворотне, где он только что получил свои первые похабные знания о взрослой жизни.
— А почему вы меня так встретили? — спросил я. — За служивого приняли? Их бояться надо?
— Просто так они не нападают, лишь по приказу своих господ, — отозвался Пахом. — Основная задача у служивых — неусыпно охранять членов знатной семьи и защищать родовое поместье. Без приказа служивые магию не применяют. Опасно это. Поскольку есть закавыка: магия Родового Очага оставляет неизгладимый след. У каждого рода свой магический почерк. Его легко вычислить. А если выяснят, что служивый самовольничал, то его разжалуют тут же и накажут строго. Запросто на каторгу сошлют или даже казнят. В зависимости от вины. А вот что взбредет в голову кому-нибудь из господ — это уже вопрос. Могут, к примеру, отправить отряд на отлов богоотступников или еще чего другого удумают аристократы со скуки. И тогда руки у служивых будут развязаны.
— А за то, что мы в этом куполе хозяйничаем, не накажут? — остерегся я.
— Нет, это для всех, — улыбнулся Пахом. — Запасы завозят пару раз в год и пополняют по необходимости. Снабжают из ближайших поместий. Еда тут не скисает и не тухнет. Купола — они как маленькие Очаги. Защищают путников, но магией не делятся. Подарок Селены. Благородные семьи не посмели присвоить их себе.
— Выходит, тут и жить можно? — уточнил я.
— Можно, — пожал плечами Пахом. — А зачем свое время здесь тратить?
— Коль тебя выперли, с нами пойдешь? — то ли спросил, то ли предложил Фомка.
Я молча кивнул. Мне без разницы в какую сторону идти. А с попутчиками веселее. Тем более с такими: добрыми, открытыми и говорливыми. С их помощью больше и быстрее разузнаю об этом странном мире.
Едва мы выбрались из купола, прихватив предварительно собранную на дорогу снедь и запас воды, тряхнуло так, что ноги не удержали. А валуны, что находились чуть ниже, громыхая, покатились вниз по пологому склону.
Мы вскочили и бросились назад — под защиту желтой полусферы.
Через прозрачные стены около часа молча наблюдали, как бушует грозная стихия: почва приподнималась и, будто перекатывалась волнами, взметая непроглядные клубы серой пыли. Младшие пугливо жались к Пахому. Я же старался хранить спокойствие, но внутри — не находил себе места.
Когда затихло, мы еще какое-то время посидели в безопасном убежище, а потом осторожно выглянули наружу.
Оказалось, что совсем рядом образовалась глубокая расщелина. Земля буквально разверзлась. Я нервно передернулся. Для меня всё это было в новинку.
Но длинная и глубокая щель, зияющая в земле, и на моих новых знакомых произвела довольно жуткое впечатление. Это видно было по их лицам.
— Заночуем здесь, а то провалимся к Тейе, — тяжело вздохнул Пахом. — К утру планета сама себя залечит.
— К Тейе? — я наморщил лоб, пытаясь припомнить это название.
И тут меня прошиб холодный пот — я вспомнил…
Глава 10
В академии на занятиях о мироздании краем уха я слышал одну из гипотез, в которой предполагалось, что Тейя — это залетная планета, и когда-то она столкнулась с Землей. А из образовавшихся обломков сформировалась Луна. Да еще говорили, будто бы сама Тейя и стала Луной. Или, возможно, она раскололась надвое: одна ее половина полетела дальше бороздить космические просторы, а вторая превратилась в «сердце» Луны.
— Так мы сейчас на Луне? — сдавленно вскрикнул я, не сумев сдержаться.
— А где же еще нам быть? — удивленно хмыкнул Пахом.
— А Земля? — выдохнул я с волнением.
— Да вон она, — ткнул пальцем вдаль Фомка.
На горизонте на темнеющий небосвод выкатывался огромный желтый шар.
— А жизнь там есть? — тихо прошептал я на грани отчаяния.
— Да откуда нам знать-то? — хохотнул мальчуган. — Говорят, нет. Там такие вспышки часто бывают. Яркие очень. Кто ж там выживет?
Мои нервы взбесились.
«Всё нормально, — лихорадочно принялся я успокаивать сам себя. — На этой Земле пусть и нет никакой жизни. Но это ведь и не мой мир. Это просто параллельная реальность. И я отсюда когда-нибудь выберусь. Мне надо только отыскать светящееся пятно, в которое мы с Алиской провалились в той подворотне… То пятно или круг — это ведь проход между мирами. Значит, где-то здесь он тоже есть. Надо только его найти…»
Вспомнил смешное упражнение, которое позволяет абстрагироваться и привести нервную систему в порядок: пять раз крепко зажмуриться и пять раз треснуть себя ладонью по лбу. И так по кругу пока не поможет или пока не надоест…
Конечно, проделал я это, спрятавшись от своих новых знакомых за валуном, чудом оставшимся на месте после лунотрясения. Зачем им такое видеть? Подумают еще чего-нибудь не того. Вопросы лишние начнут задавать. Или станут сторониться меня. А это сейчас совсем не к чему.
На круге двадцатом действительно отпустило. Стало легче дышать. Мои мысли потекли в привычном русле, и я горько усмехнулся, пришедшему в голову каламбуру: «Раньше я жил в ПОДЛУНОМ мире, а теперь, получается, попал в мир ПОДЗЕМНЫЙ».
Возвратившись в купол, я устроился на широкой лавке и забылся в беспокойном сне. Мне почему-то снилась самоходная карета, в которой я несся по пустынной безжизненной Луне. Но прежде я отчетливо воспроизвел в памяти тот момент, когда Балистар обернулся к дворовым постройкам, выгнул кисть и выставил вперед безымянный палец, на котором заискрился массивный перстень с крупным темно-зеленым камнем…
По сути, я и не смог бы разглядеть свечения перстня, он был обращен в другую от меня сторону, но в своем сне я это увидел в мельчайших подробностях. Я наблюдал, как внутри мутного камня появились мерцающие тоненькие прожилки, они быстро расширялись и вот уже в их власти оказался весь камень. Он засиял так ярко, что на мгновение я ослеп…
А еще я увидел Алиску или Аделаиду, черт их теперь разберет!
Кто-то из них протягивал ко мне свои руки. Я понадеялся, что она желает заключить меня в объятья, и бросился навстречу. Но она своими тонкими изящными пальчиками неожиданно взяла и наглым образом принялась меня душить! Хищно вцепилась в мою глотку! Вот падлюка!
Тут я, заорав благим матом, вскочил и окончательно проснулся.
Мои новые товарищи недовольно пробурчали мне что-то бранное сквозь сон, и снова тихо засопели.
Мне оставалось лишь коротать время до рассвета.
Выходить из-под защитного колпака в темноту, я не решился. Надо сначала выяснить, какие еще сюрпризы поджидают меня в этом мире. Через прозрачную стенку полусферы я иногда с горечью поглядывал на желтый диск своей родной планеты, которая здесь была для меня совершенно чужой.
Я с сожалением понял, что мои невероятные способности — это всего лишь вполне естественная игра гравитации. И любой землянин, оказавшийся на моем месте, получил бы их просто так. К тому же наверняка распорядился бы ими намного лучше, чем я. Выходит, мое немыслимое перемещение в параллельный мир не придало мне никаких особенных свойств и не улучшило меня. Хорошо, что и не ухудшило. Я по-прежнему оставался обычным человеком.
Человеком с Земли.
Одно меня радовало. Если на Земле ты был слабаком, то здесь становишься как несколько слабаков вместе взятых.
