– Т-тоже мне… достижение! – выдавил он и, поднатужившись, оттолкнул меня назад.
Я отлетел на пару метров, но тут же рванул вперёд. Юркнул чуть вправо, поднырнув под клешнями твари.
Я чувствовал, как клинки распирает от избыточной мощи – они были раскалены и подрагивали. Вдобавок я уплотнял альтеру вокруг них и пускал по ним молнии.
– У-А-Р-Р!!! – взревел сарнит, кода оба «когтя» моего «Золотого льва» друг над другом впились ему в бочину. В крохотный зазор между крупными хитиновыми пластинами.
С кончиков лезвий сорвались молнии. Уверен, если бы на мне сейчас не был надет шлем со всеми его фильтрами воздуха, в нос бы ударил резкий сладковатый запах рахны, из которой по большой части и состоит плоть местных сарнитов.
Но сейчас мне нельзя увлекаться!
Едва я об этом подумал, начал вытаскивать клинки из раны врага. И очень вовремя – лёд, появившийся внутри раны, пытался их задержать. Если бы я замешкался хотя бы на секунду, он сковал бы мои когти ещё сильнее!
А сбоку на меня уже летела тяжёлая клешня – враг ударил наотмашь.
Я не успел выйти из зоны поражения, поэтому встретил атаку блоком двух скрещённых рук.
Сарнит вновь запустил меня в полёт. Благодаря облаку альтеры я почувствовал стремительно приближающийся к моей спине сгусток энергии.
Форкхово дерьмо! Второй! Третий!
Грёбанные новые реалии, в которых сарниты не только гигантские прожорливые насекомые, но ещё и высокоранговые одарённые!
Развернувшись, я уклонился в воздухе от двух огромных ледяных кольев. Каждое из них могло бы оставить во мне дыру, в которую спокойно прошла бы мускулистая мужская рука. Жи́вы в этих техниках было немерено – Джон Бекингем предпочёл использовать сейчас мощные точечные техники, а не распылять силу на техники объёмные.
Слабая сторона такого подхода – атаки легче избежать.
Однако от третьего копья я уклониться не успевал.
Ледяное остриё я принял на перекрестие клинков. Мощная техника, точно обезумевший поезд, даже не заметила перед собой преграды и потащила меня в обратную сторону.
Спиной я приближался к клешням сарнита!
Казалось, что мощь ледяного копья безнадёжно накрыла меня, и мне остаётся лишь направить все силы на то, чтобы оно не проткнуло моё тело. И ждать, пока в спину ударит клешня сарнита.
Тяжело… Давит невероятно сильно. Так ещё и всё тело от переизбытка альтеры ломит. Из меня будто во все стороны тянут жилы! К тому же совсем скоро случится откат от использования двухсот процентной мощности космодоспеха…
А-А-А-А!!! ПЛЕВАТЬ!!!
Эмоции захлестнули меня с головой. В такие ситуации мозг отключается на мгновенья, и мы способны сотворить что-то поистине невообразимое!
Я и не знаю, как именно под таким невероятным давлением точечной техники уровня Гуру мне удалось столь удачно извернуться…
Я успел довернуть корпус на девяносто градусов и уйти с пути ледяного копья. Оно пронеслось мимо меня, шаркнув мой живот и оставив пустую борозду там, где только что был энергетический доспех из золотых молний.
– Г-Р-Р-Р-А-А-А!!! – по лесу вновь пронёсся полный боли рёв сарнита, когда мощное ледяное копьё, созданное Гуру, вонзилось в его грудь.
Нда, он не успел защититься от собственной техники…
И пусть через миг сарнит уже преобразовал ледяное копьё в ледяной нагрудник, это не могло изменить того факта, что под ледяной бронёй у врага появилась очередная рана.
– Т-ты! Гадкий! Монстр! – по слогам выплюнул раненный сарнит. – Мерзкая машина для убийств! Зачем такие, как вы, вообще нужны вселенной!
– Эгей, полегче! – я аж опешил от такого заявления. – Может быть, для того, чтобы паразиты вроде тебя не жрали других разумных?
– Мы просто утоляем голод! А кто-то убивает других разумных из-за всяких глупых причин!
– Не называй чужие причины глупыми. В конечном итоге всеми живыми организмами движет лишь инстинкт выживания и продолжения рода. И исключительно по этой причине ты, тварь, хочешь моей смерти. И по этой же причине, я убью тебя.
Минутка пустой философии дала мне возможность отдышаться и выжать из себя ещё немножечко сил.
С кончика правого «когтя» сорвалась золотая сверкающая «пушинка». Быстро и внешне легко она полетела к моему врагу.
Он не решился сбивать её клешнёй, возведя перед собой ледяной щит.
Врезавшись в ледяную преграду, неполноценная версия «Подарка Перуна» заискрилась и разорвалась.
Молнии озарили всю округу, превращая день в золотую ночь!
А я выжал максимум из космодоспеха. Мгновенье, и, обогнув ледяной щит, я вонзил оба «когтя» в давешние раны между хитиновыми пластинами. Сделать это было несколько сложнее, чем в прошлый раз – сарнит покрыл себя полным ледяным доспехом. Однако глазомер александрийцев стократ лучше глазомера землян – я знал, куда именно бить.
Сконцентрировав альтеру, я смог пронзить ледяную защиту, а за ней и плоть.
И снова выпустил в тело врага золотые молнии. А затем резко дёрнул «когти» вверх, увеличивая размер раны сарнита.
Отчаянно вереща, он попытался цапнуть меня клешнёй.
Осознание, что я не успею, и он схватит меня, тяжёлым молотом ударило по голове.
Форкхово дерьмо… Враг силён! Зазеваюсь, и прости-прощай… Несмотря на то, что я нанёс ему несколько ран, ещё ничего не решено!
Но я не планировал болтаться рядом с ним, ожидая печальной участи. Пусть я понял, что не успею – я всё же попытался разорвать дистанцию.
И… случилось неожиданное. Пусть совсем немного, но он замедлился! И этого «совсем немного» хватило для того, чтобы громадная клешня клацнула воздух, а не меня.
Не теряя времени даром, я рванул дальше. Хотелось нанести как можно больше повреждений врагу.
На этот раз целью я выбрал его промежность. Пусть в этой форме сарниты не справляют нужду (хочется верить), однако свою «внешность» они создают по образу и подобию прошлых тел. А значит, брюхо чуть менее защищено, чем остальные части тела.
Правда, если метиться в центр брюха, сарниты, бывают, ложатся – ценой собственных повреждений, могут придавить атаковавшего. Но если бить туда, где брюхо начинает «перетекать в спину» – свалить проще.
Но увы, не только космодесантники знают о слабых местах сарнитов. Жуки тоже о них прекрасно осведомлены.
Джон Бекингем попытался преградить мне путь, подняв заднюю левую лапу. Он едва не насадил меня на неё, но я увернулся, а в следующий миг из лапы во все стороны устремились ледяные копья.
Парочка копий чиркнула мой доспех, в ответ я чиркнул сарниту брюхо.
В итоге мы обменялись слабыми ударами, а я вылетел с другой стороны его тела.
И в этот миг в мою голову пришло сразу три осознания. Во-первых, я понял, почему совсем недавно сарнит неожиданно замедлился и не поймал меня. Он отвлёкся на приближающегося космодесантника. Во-вторых, я понял, что доспех космодесантника неисправен – фонари на его груди мигали в определённой последовательности, предупреждая союзников. Правда, предупреждали не о неисправности, а о ликвидации.
Так что в-третьих я осознал, что сейчас произойдёт, и что предстоит делать мне.
Летящий к нам космодоспех двигался за счёт активации отсека самоуничтожения. Он летел «животом» над землёй и в один момент распахнул свой зев.
Из космодоспеха выпал Артём Николаев. Падая на траву, парень пошевелил рукой – попытался выставить локоть, но не успел. Жив ещё! Отлично! Не зря я рванул в ту сторону.
Но сам Тёма явно уйти уже не в состоянии.
Я подхватил на руки Артёма через полсекунды, после того как он рухнул на траву, и вдарил по газам.
Я бросил косой взгляд назад как раз в тот момент, когда космодоспех врезался в покрытую льдом клешню сарнита.
На клешню брызнул тайгий.
Раздался взрыв.
Огромных трудов мне стоило выровнять свой космодоспех и не потерять контроль над полётом, когда его повело взрывной волной.
– Господин… там их подкрепление… – одними губами прошептал Артём.
– Понял. Спасибо тебе за службу. Держись, – произнёс я, приземляясь в двадцати метрах от сарнита и…
