Из украшений имелись большие, невероятно красивые модели парусных кораблей, стоявшие на подставках меж полками. К какому времени относятся корабли, Сварог определить не смог – насквозь незнакомые суда. Был еще огромный глобус, то ли в самом деле старинный, то ли отличная подделка: надписи со старомодными кучерявыми завитушками и лихими вертикальными хвостиками у согласных, пышно-вычурные розы ветров, морские страшилища и сухопутные чудища, очертания суши изображены так, как она представлялась малосведущим географам древности. Суша…
Суша. Сварог покрутил глобус – высотой ему по грудь – и уверился, что он изображает совершенно неизвестную планету. В одном полушарии – большой континент, напоминающий широкий осколок снаряда с рваными краями. В другом – россыпи островов, несколько крупных архипелагов, два длинных острова, протяженных и широких, которые, если учесть размеры планеты, могли и гордо назваться континентами. Второсортными, правда. Вроде Гренландии или Новой Зеландии, каковые, как ни крути, все же не континенты.
Совершенно ясно, что глобус изображал не Землю. Сварог пожал плечами, перешел к черной раме, наугад нажал несколько клавиш. В черной раме возникло удивительно четкое и ясное изображение – кроны деревьев, казавшиеся тугими клочками зеленой ваты, видимая с птичьего полета извилистая лесная дорога, по которой ползли темно-коричневые повозки, запряженные парой лошадей каждая. Казалось, Сварог парит над ними в каком-то бесшумном летательном аппарате, глядя в незастекленный люк в полу. Он крутанул большим пальцем вертикальное хромированное колесико.
Теперь какой-то уард отделял его от парусиновых крыш повозок и чуточку большее расстояние – от голов в вязаных колпаках. Двое, сидевшие на облучке, безмятежно беседовали. Гнусавый голос поучал:
– …это если пшеничка ронерская, дурья твоя голова, тогда и можно пускать ее по два баранчика за гарнец, а над горротской трястись особенно не стоит – мало того что она похуже, народишко против нее имеет жуткое предубеждение, как против происходящей из королевства колдунов. Все это сплошное суеверие, кум, между нами-то говоря. Не настолько, сдается мне, они там в Горроте коварные, чтобы пихать всякую злую магию в каждое зернышко. Сколько лет Горрот торгует лесом, и что, из бревен черти вылазят? У меня самого амбары из горротского леса, стоят себе двадцать лет, мороком не пугают… Но поди объясни ты это всякой сиволапой деревенщине. Значит, что? Значит, покупателя нужно искать специфического – тюремное ведомство или военного интенданта, их клиент все сожрет и рыло воротить не будет. Понял? Но пока ты его найдешь, семь потов сойдет, другие не дурней тебя, и не ты один имеешь дело с горротской пшеничкой. Да и они, покупатели, будут стараться заплатить подешевле, знают, канцелярские крысы, что выбора у тебя особенного нет. Так что не связывайся ты больше с горротской пшеницей, опять в убыток вгонишь…
Сварог выключил прибор. Безусловно, можно было при должном терпении наткнуться на сцены и поинтереснее. Он собрался было от скуки этим и заняться, но что-то мешало ему забавляться «всевидящим оком», смутное беспокойство тянуло назад к глобусу. Очень странному глобусу. Совершенно чужому.
Обернувшись к ячеистому стеллажу, Сварог задумался, шевеля губами.
Наконец протянул руку ладонью вверх. Одна из «спичек» метнулась наружу, словно ракета из кассеты боевого вертолета, проплыла по воздуху, опустилась на ладонь. Сварог вставил ее головкой вверх в отверстие усеченного конуса, тронул клавишу пальцем, запоздало спохватившись – ведь мог включить и мысленным усилием.
Воздух над конусом сгустился, потемнел, превратился в шар бархатистого мрака, усыпанного искорками звезд. В нем возникли золотые буквы, отплыли в глубь шара, уменьшаясь, сложившись в слова: «История Талара. Краткий курс». Потом буквы исчезли, на их месте появилась неспешно вращавшаяся планета, крайне похожая на уменьшенную копию глобуса – правда, очертания материка и островов были несколько иными, да еще добавился большой треугольный остров у северного полюса и другой, формой близкий к кругу, – почти на экваторе. Впрочем… Может быть, это и не острова. Они окрашены в иной цвет, совсем не такой, как прочая суша, и кромка их прорисована как-то иначе…
Ласковый, вкрадчивый женский голос заговорил:
– Мой юный друг! Ты, должно быть, уже знаешь, что именно так выглядит из космоса наша планета, Великий Талар, обитель властелинов-небожителей…
Сварог ударил по клавише. Изображение погасло. Он опустился в кресло, мысли беспорядочно прыгали.
При всем своем невежестве в геологии он помнил: для того чтобы превратить привычные земные континенты в то, что он сейчас видел, потребуются миллионы лет… или страшная глобальная катастрофа. Выбор невелик – неспешная естественная эволюция или катаклизм. Или одно из двух, как говорят в Одессе.
А может, кое-что третье?
Он, не вставая, резко выбросил руку в сторону. Вторая «спичка» спикировала на ладонь, больно царапнув кожу, – так он торопился.
Вновь золотые буквы: «Строение Солнечной системы. Краткий курс». Во мраке вспыхивает косматое, ослепительное солнце. На смену ему возникает планета, наполовину затянутая облаками, но все равно можно разобрать, что она не похожа ни на Землю, ни на Талар. Вокруг нее кружит крупный, серо-коричневый спутник. Женский голос вкрадчиво сообщает:
– Нериада, первая от Солнца планета, владение Великого Талара, и ее спутник Голг.
На смену загадочной Нериаде появляется бело-голубая планета, кое-где увитая белоснежными струями облаков, – вокруг нее кружит спутник еще крупнее, зеленый.
Женский голос сообщает:
– Сильвана, вторая от Солнца планета, владение Великого Талара, и ее спутник Селена.
Сварог остановил изображение, потом пустил медленнее. Это, несомненно, Земля – только меж Европой и Америкой протянулся с севера на юг неизвестный континент, и еще один, довольно большой, обнаружился в Индийском океане, а третий тянется от северного побережья Азии к Канаде (лишившейся Гудзонова залива), и в океане обнаружились большие, совершенно неизвестные острова, и Австралия сплошной полосой суши соединена с Индией, и от знакомого Сварогу Средиземного моря почти ничего и не осталось, на его месте лишь три озерца, и нет Каспийского моря, зато в Центральной Азии голубеет огромное озеро, и очертания материков иные… Но все же это – Земля.
Сварог почти все уже понял, но все же нажал клавишу.
Появилась светло-рубиновая планета с тремя маленькими спутниками, континентами диковинной формы. Женский голос торопится прокомментировать:
– Тетра, третья от Солнца планета, владение Великого Талара, и ее спутники Бадб, Амрун и Брес.
И, наконец, появился уже знакомый Талар.
– Четвертая от Солнца планета – Великий Талар, Земля Ларов, Обитель Небожителей.
Когда возник Юпитер, Сварог выключил экран, не дожидаясь здешнего названия красного гиганта.
Такая вот космогония. Меркурия нет, Нериада вполне может оказаться Венерой, с Землей и так ясно, а Талар и Тетра (про которую еще неизвестно, мужского рода это название, женского иди же среднего) – сплошная загадка.
Одна из двух планет – несомненный Марс. Но откуда взялась вторая? Сколько же тысячелетий прошло? Лары ушли за облака пять тысяч лет назад… Судя по очертаниям земных материков, родную планету в прошлом сотрясали нешуточные катаклизмы…
Сварог помотал головой, пытаясь уместить в сознании груду тысячелетий, о которой подозревал, что она огромна. Рассудком он осознавал, насколько далеко от своего времени оказался, но чувства бунтовали – чересчур уж далек оказался путь, он предпочел бы что-нибудь поближе. Разницы, если подумать, никакой, но он чувствовал бы себя уютнее, окажись поближе к родному времени. Слишком далеко. Невероятная чужбина.
Очень уж другое все…
Звон гонга проник в библиотеку. Сварог недоуменно поднял голову.
Дверь распахнулась, и Макред возник на пороге в состоянии полной растерянности. На ливрее у него обнаружилась незастегнутая пуговица, он даже запинался:
