- Чтоб ты сдох, старый хрен, - прохрипел Казимир, шатаясь и отплевываясь кровью, обильным потоком текущей из носа. - Чтоб тебя демоны порвали!
Старик бросился вперед. Молодой комес, всегда быстрый, точно рысь, не успел ни отскочить, ни отклониться. Казимир не пропустил удара клюкой, но не смог сдержать его, и его снесло на три шага по истоптанной траве. Старик прыгнул вперед и занеся клюку, наотмашь хлестнул рыцаря по голове. Казимир вновь попытался уклониться, подставив меч, но удар старика был довольно силен для раненого - через мгновенье тело комеса обмякло.
Перебросив меч в левую руку, с расширившимися от ужаса глазами - не за себя, за шляхтича испугалась Сколопендра - девушка лихорадочно пыталась избавиться от крюка с цепью. Не будь на Кале под курткой кожаного доспеха, болтаться сейчас девушке живой плотью на отточенном острие. Дед, несмотря на малое место и размах, вложил в бросок силу и сноровку. Острие крюка прочно засело в надключичном стыке.
Страшный дед выпрямился, отступаясь от распростертого Казимира, сверкнул злобно глазками.
- Покружим с тобой, девка! - клюка старика взлетела над головой, очертив шипящий круг, заставляя разбойницу отпрянуть. Воспользовавшись отступлением девушки, старик подхватил волочащуюся за Сколопендрой цепь и, намотав в два обхвата на жилистую кисть, рванул что есть сил. Разбойница прыгнула вперед, приближаясь к старцу.
- Сбежать вздумала, девка? - громыхал старец, дергая за цепь с такой силой, что Сколопендре, удерживающей равновесие, приходилось скакать, точно кролику на привязи. Упади она - и старик тотчас нанесет удар, обездвиживая её. - Разозлила дедушку! Раскровенила!
Капли оросили землю, упавшие на плечо седые космы слиплись кровавыми сосульками, мотаясь по холщовой рубахе, оставляя длинные росчерки.
- Кровью своей упьешься, умоешься! - очередной рывок приблизил девушку еще ближе к старику. Сколопендра заплясала на месте, уходя от крюка на конце палки старика, ловко мотнувшего клюкой по ногам разбойницы. - Но сперва отымею тебя, паскуду этакую! Во все...
Сколопендра прыгнула вперед, нырнув под удар клюки и используя рывок цепи, продолжая движение. Руны затекли кровью, дед страшно, нечеловечески взвыл, отскакивая назад, выпуская из рук цепь. Сколопендра выпрямилась, рванула, закинула за плечо длинный хвост звеньев цепи, пошла вперед, скалясь не хуже старого людоеда. Клинок запел, рассекая воздух. Кряжистый, распаленный похотью вместе с голодом, старик рычал, уворачиваясь, отступая за сарай. Каля наседала, сама точно обезумевшая волчица щелкая зубами. Старик сопел, роняя капли кровавой слюны: дразнящий запах крови плыл в вечернем воздухе. Сколопендра прыгнула еще раз, выбросила руку, растягиваясь в выпаде. И ухмыльнулась, увидев как сверкнули глаза старца. Руки, схватившиеся за клинок в груди, медленно разжались.
Сплюнув, Сколопендра отцепила, наконец, крюк и, пошатываясь, побрела к Казимиру.
***
... Душа комеса страшно тяжело, точно влекомая на толстых крюках, возвращалась в его тело. Уже понимая, что вернулся, Казимир все одно не мог открыть глаза. Ему казалось, что если он это сделает, от непомерного усилия душа его снова ринется прочь - на сей раз навсегда. И только когда его лба коснулось что-то холодное и противное, а по шее вниз потекли капли, он отчаянно напрягся и распахнул веки - лишь бы прекратить эту пытку.
Каля убрала мокрую тряпку от его лица. Девушка выглядела неестественно бледной и какой-то размытой. А может так ему виделось сквозь густую пелену тумана перед глазами.
Губы комеса дрогнули, но пересохшее горло отказывалось издать хоть какой-нибудь звук. Однако Сколопендра поняла его без слов.
- Сдох он. Там, за овином лежит. Вовремя ты успел, милсдарь рыцарь. Проваляться тебе чуть-чуть подольше и нам обоим долго умирать у старого поганца.
Казимир прикрыл глаза, а потом вдруг резко распахнул их и с неожиданной для себя прытью рванулся куда-то в сторону. Каля не успела ни помешать ему, ни удержать - его вырвало желчью. Обессиленный рыцарь откинулся на спину и наконец-то нашел в себе силы застонать.
- Хорошо тебя приложило, светлый комес. Вот ведь незадача! Ни назад не вернуться, ни вперед, ни тут оставаться не с руки! Что ж мне делать-то с тобой?
Рыцарь не отвечал, прикрыв глаза. Его бил озноб. Каля укутала его двумя походными плащами - его и своим, но это мало помогало. Удар по голове, способный расколоть череп, вот-вот мог оказаться смертельным.
- Пое...ай... сп...айся ...ма...
- Лежи уж, - Сколопендра с жалостью прервала Казимира, расталкивая на ладони какие-то травы. - Вместе выехали и до замка твоего доберемся вместе. Кому сказала, лежать!
Костерок старика сгодился разбойнице: пошарив по седельным тюкам, девушка извлекла котелок, всыпав в него травы. Варево вскипело быстро. Сняв его с огня, девушка подхватила шляхтича подмышки и, упираясь пятками в землю, со стоном и ругательствами поволокла прочь, к забору, оградившему подворье.
- Ну и весу же в тебе, твоя светлость, - Сколопендра скользила, несколько раз плюхнулась назад, приглушенно пискнув от тяжести навалившегося на ноги Казимира. - Погодь помирать, шляхтич! Энто дело брось даже думать! Отлежишься, оклемаешься. Ну, чего ты там бурчишь, неугомонный? На войну поспеем, не шуми.
Подтащив, наконец, комеса к заборчику, Сколопендра, потирая плечо, сходила к сараю, вернулась с тюком сена, устраивая шляхтича поудобнее. Котелок, поставленный рядом, исходил травяным духом.
- Старый хрыч не предполагал, насколько у вас, выжигских шляхтичей, черепа-то крепкие. - Сколопендра опустилась рядом, осторожно зачерпывая из котелка настой. - Полегоньку, понемногу пей, - предупредила девушка, поднося к губам Казимира ложку с темной жидкостью. - Давай шляхтич... Вот так... Медленно...
В первый раз, кашляя и давясь выпив то, что предлагала ему Каля, Казимир опустил голову на тряпье, что ему подсунула спутница и попытался подумать. Им нельзя было оставаться здесь. Даже если у старого мерзавца не было детей, внуков или подельников, в селение вот-вот могли нагрянуть люди Зергина. Уходить нужно было немедля. Вот только ни идти ни даже ехать он не может.
- Каля, - с трудом удалось ему выдавить из себя. - Оставь... меня и... и поезжай. Возьми кольцо. Пусть солтыс напишет... королю...
