– Неужели Ориана добилась этого у императора?
– Твоя мачеха тут ни при чем. Хотя, если бы эта глупая баба не затеяла тяжбу, может, ничего и не было бы. Нет, брат, в дело вмешался Святой Трибунал.
– Он-то здесь при чем? Я всегда был верным сыном церкви.
– Это ты так думал. – Из пресловутого разреза на камзоле Бран извлек несколько смятых листов бумаги. – У меня по старой памяти есть агент в Тернберге. Городишко провинциальный, там некоторые вещи скрыть нельзя. Вот почитай-ка его донесение.
Сигвард с трудом вчитался в писанину, придвинув к себе свечу. А вчитавшись, выругался.
– Бред собачий! Ну, ходили такие сплетни промеж дворни. Но мне, когда я еще мальчишкой был, Давина рассказала правду.
– Ага. Нам в Фораннане, в университете, знаешь ли, тоже объясняли, что такое sectio caesarea. Штука в том, друг мой, что церковь и впрямь строжайше запрещает эту операцию. И у женщины, ее совершившей, были все основания бояться за свою жизнь. А твой отец повинен в укрывательстве преступницы.
– Но они умерли!
– Для церковного суда это значения не имеет. К тому же эта баба, помощница повитухи, закладывает всех подряд. Впервые я порадовался, что отец не дожил до сего дня. Впрочем, сомневаюсь, что они потревожат его прах, равно как прах господина Торольда. Зачем, когда есть ты?
– Бран, что ты несешь? Даже если эта операция незаконна, я тогда новорожденным младенцем был!
– Ты и сейчас как младенец, право. Когда кого такие вещи волновали? Еще скажи, что на Юге ты защищал христиан от магометанской угрозы.
– А разве нет?
– Это будет сочтено особо хитрой уловкой коварного преступника. Так что если ты решил направиться ко двору, чтобы напомнить о своих военных заслугах, – не трать времени зря. У меня есть сведения, что там настроены против тебя.
– Барнабиты, язви их в душу! Так я и думал. Они не простили, что ходили у меня под началом.
– И напрасно думал. Ты ведь умудрился под конец с ними спеться, верно? Адмиралу Убальдину твой альянс с барнабитами совсем не по нраву. И он охотно согласился оказать услугу Генриху де Сальса. Спросишь – зачем? Он вовсе не испытывает к тебе ненависти. Но адмирал хочет быть единственной силой, на которую мог бы рассчитывать император. Между прочим, напрасные мечты – грядет царство чиновничества, и счетоводы в будущем будут цениться выше воинов. Но до его наступления еще далеко, и Убальдин убирает возможных конкурентов. – Бранзард тряхнул головой, прерывая риторическую фигуру. – Однако не исключаю, что именно благодаря Убальдину ты до сих пор на свободе. Ему же надо и по барнабитам ударить. Поэтому отправили по его совету агентов Трибунала в Крук-Маур. Собирать сведения на предмет твоих и рыцарей из тамошнего капитанства связей с басурманами и этими… рахманами.
– Что?!
– Не ори. Они там, в Трибунале, люди обстоятельные, захотят найти связь – найдут.
– А если б я заподозрил неладное и сбежал до ареста?
– Не считай Генриха де Сальсу глупее, чем он есть. Тебя не выпустят из Тримейна. Да и приглядывают за тобой, чтоб не сбежал.
– То-то мне все эти дни мерещилось… – сквозь зубы проговорил Сигвард. Но тут же его поразила внезапная мысль. – Погоди! Но, значит, и твой приход… Ты понимаешь, чем рискуешь?
– Понимаю лучше тебя. Однако следят за гостиницей, а не за номером. А «Трилистник» славен тем, что здесь играют. Вот тебе и ответ на вопрос, к чему этот маскарад. От тебя я спущусь в зал и в самом деле засяду за карты или шашки. А потом начнется драка. За нее хозяину заплачено особо. Хорошая драка, чтоб всех повыбрасывали вон. А когда посетители бросятся врассыпную, за всеми фискалы де Сальсы не уследят.
Сигвард считал себя хладнокровным человеком, но воистину до предусмотрительности Бранзарда ему было далеко.
– Ну хорошо. Ты предупредил меня об опасности и о том, что бежать никак нельзя. Эх, черт, была бы здесь моя рота, никакие бы преграды меня в городе не удержали. А я, как назло, один, Ловел не в счет…
– Но положение не так безвыходно. Главное – не тянуть. Из тюрьмы Святого Трибунала я тебя не вытащу, настолько мои связи не простираются. Нужно бежать до ареста.
– Ты же только что сказал, что бежать невозможно.
– Возможно. Если встать на Дорогу Висельников.
В другой ситуации Сигвард бы рассмеялся. особенно учитывая серьезность, с какой Бранзард это произнес.
– От кого угодно ждал я таких слов, но не от тебя! Бран, Дороги Висельников не существует! Тайное братство, спасающее от казни невинно осужденных… я перестал верить в эти сказки еще до того, как начал бриться.
Но Бранзард по-прежнему не склонен был шутить.
– Им выгодны обе эти версии. И то, что их не существует, и то, что они – спасители облыжно обвиненных. На самом деле бескорыстием они не страдают и спасать возьмутся далеко не всякого.
– Все равно не верю я ни в какие тайные братства. Для того чтоб вывозить осужденных из-под носа стражи и служителей церкви, нужно что-то посильнее банды. А Площадь Убежища выжгли полтораста лет назад, и с тех пор в столице нет крупных преступных сообществ.
– Но преступники-то остались, этого ты не будешь отрицать! И выжечь их никто никогда не может, особенно наш добрый государь. Но сейчас речь не о нем, а о тебе.
– Даже если ты прав и такое общество существует, какая им во мне корысть? За мной сейчас нет настоящей военной силы, нет влиятельной родни, да и наличных денег не так уж много – доходы с Веллвуда мне перекрыли…
Бранзард вздохнул.
– Предположим, я их попрошу.
Воистину, это был вечер открытий, и Сигвард очень плохо знал своего лучшего друга. И Бранзард предупредил слова Сигварда:
– Знаю я, что ты скажешь. «Ты, императорский советник, – и преступная банда?!» Но в столице жизнь сложная. И не все, кто связан с Дорогой, – шайка грязных оборванцев. Некоторые – вполне солидные люди. С виду, по крайней мере… И кое-кто из них мне обязан. Достаточно, чтоб я мог просить о взаимной услуге. Конечно, за это будет заплачено. Кроме того, будь готов, что услуги потребуют и от тебя.
– Какой еще, к чертовой матери, услуги?
– Если человека выводят на Дорогу, желательно, чтоб он принес пользу Дороге. От ученого могут потребовать, чтоб он поделился знаниями. От куртизанки – чтоб она соблазнила нужного человека. Ты хорошо владеешь мечом? Возможно, придется подраться.
– Все равно не нравится мне это.
– А Дом Трибунала тебе нравится? Впрочем, как знаешь. Обычно люди в затруднении ищут помощи у родственников, но твои родственники… вернее, родственницы… И как это тебя угораздило вляпаться во вражду сразу с двумя стервозными бабами? Ориана – еще ладно… кстати, в канцелярии Сакердотиса болтали, что ты был ее любовником…
