Она помчалась домой, волоча Кэми за собой, схватив за руку, будто той все еще было пять лет. И все же Кэми запыхалась. Тен сидел сгорбившись, уйдя в себя, а слезы на глазах Томмо мгновенно высохли, когда он увидел, как у него на глазах мать ведет себя как сумасшедшая.
— Мама ты пугаешь их, — сказала Кэми.
Тен и Томо украдкой пододвинулись к ней.
Мама выкидывала из шкафа одежду в чемодан, лежащий на кровати. У комнаты был такой вид, будто в ней побывал ураган. Она прекратила кидать вещи и взглянула на Кэми.
— Они и должны быть напуганы.
— Клэри, — окликнул её папа, стоя в дверном проеме. Он подошел к маме и развернул её к себе лицом, положив руки ей на плече. — Клэри. Прекрати.
— Джон, — резким голосом сказала мама. — Нет времени.
— Ты пугаешь детей, — сказал папа. — Ты меня пугаешь. Уехать из города? Именно ты всегда хотела остаться в этом городе. Это была твоя мечта.
Мама дрожала под его руками, хотя ни разу ни вздрогнула, встретившись лицом к лицу с Робом Линберном на окровавленном поле и пожаром.
— Я слишком долго мечтала, — сказала она. — А теперь нам придется выживать.
Кэми хотелось рассказать отцу что происходит, но Томо слишком сильно склонился к её ногам. Никто из них никогда не видели, чтобы родители так себя вели: Кэми не могла бросить братьев. Она села на пол и Томо взобрался ей на колени, как он делал, когда ему было четыре. Тен склонился к её плечу, прислонившись лицом к голове Томо, и Кэми почувствовала себя намертво прикрепленной к полу, беспомощной под весом любимых ею людей.
— Клэри, что происходит?
— Я не заслуживаю твоего доверия, — отрывисто сказала мама. — Я знаю, и мне жаль. Я хочу все объяснить. Но нам немедленно нужно уехать отсюда. Давай я позвоню Хелен и скажу, что мы поживем у неё.
— Я не могу уехать, — отозвалась Кэми с пола. — Я останусь с Анджелой и Ржавым.
—Нет! — всхлипнул Томо, вцепившись в неё, будто она пыталась встать и уйти прямо сейчас.
— Ты поедешь с нами, — сказала мама. — Линберны могут сгнить в аду, мне плевать, все до единого. Роб сказал мне связь разорвана...ты теперь в безопасности...
— Много беседовали с глазу на глаз, а? — огрызнулась Кэми.
— Если мне сейчас же не объяснят в чем дело...! — закричал папа. Кэми никогда не слышала, чтобы отец так орал. Тен, все еще прижимавшийся к Кэми, вздрогнул и тихо заплакал.
Папа перевел взгляд с мамы на Тена. Он отпустил её плечи и подошел к сыну, присел на колени и обнял его. Он встретился взглядом с Кэми и та кивнула.
— Позволь мне позвонить Хелен, — умоляла мама.
— Хорошо, — неохотно согласился папа. Мама подошла к тумбочке, нажала автодозвон на беспроводном телефоне, и включила громкую связь, чтобы у неё была возможность продолжить собираться.
Кэми укачивала Томо и думала. Она не могла поехать в Лондон: если бы она могла уйти, то её семья не последует за ней. Её родители должны будут спасать Томо и Тена. Она все еще думала, когда в тишине раздался голос тети Хелен.
— Привет? На проводе Хелен Сомервилль.
— Хелен, это Клэри, — сказала мама, и ни с того ни с сего расплакалась навзрыд. — Линберны вернулись, на самом деле, и ведут себя так, как в бабушкиных рассказах. Они уже убили девочку...я думала это один из них, один из молодых тронулся умом, я думала, это все прекратится и не будет все так плохо. Я думала, должен быть какой-нибудь способ вернуть наши жизни. Но они хотят крови, и нам придется бежать.
На сломленную маму было страшно смотреть, как побелели её костяшки, когда она вцепившись в телефон, рассказывала тете Хелен о сбывшихся ночных кошмарах из их детства.
Наступила тишина.
А потом тетя Хелен произнесла радостным голосом:
— Ну, я бы с удовольствием увиделась с тобой Клэри, но я буду загружена работой до Рождества.
У мамы перехватило дыхание, все её тело обмякло и его окутало нечто, похожее больше всего на отчаяние.
Кэми прижала Томо еще ближе и взглянула на папу. Папа, хмурясь, свел брови вместе. Он поднялся, ласково пододвинув Тена к Кэми, и забрал телефон из восковых рук мамы.
— Хелен? — сказал он. — Хелен, это Джон. Ты меня слышишь?
— Привет, Джон, — ответила тетя Хелен. — Разумеется.
Папа, задержавший на время дыхание, выдохнул.
— Я не очень понимаю что происходит, но Клэри очень расстроена, — сказал он. — Она хочет, чтобы мы все покинули город, что здесь происходит нечто ужасное. Что эта за ерунда с этими Линберными?
Комната наполнилась теплом и светом утра, солнечные лучи которого сантиметр за сантиметром отвоевывали себе место на ковре. Это был дом Кэми, где она, как ожидалась, должна быть в безопасности. И вот теперь её семья была напугана.
В телефонной трубке вновь раздался голос Хелен, такой радостный и нормальный, что Кэми внутренне сжалась.
— Рада, что вы так хорошо поладили с новыми соседями. Сама жду не дождусь встречи с ними.
Роб хотел весь город держать в страхе, но не хотел, чтобы им кто-нибудь помогал. Магия была связана с природой, она служила источником волшебству и питалась ею, так что Кэми не думала, что Роб был способен навести порчу по телефону.
Должно быть, Роб изменял голоса людей и смысл того, что они говорили, когда те звонили кому-нибудь в другой город.
Папа повесил трубку и уставился на мертвый прибор в своей руке. Потом он поднял глаза и взглянул на лицо своей жены.
— Что происходит? — спросил он, полным натянутого спокойствия голосом.
— Ты должна рассказать ему правду, — взорвалась Кэми. Она едва сдерживалась, видя, как её мать вновь лжет отцу. Только не этим утром, в дополнение ко всему происходящему.
— Я расскажу, — сказала мама, переплетая пальцы дрожащих рук и прижимая костяшки ко лбу. — Я собиралась, — добавила она. Она посмотрела на Кэми, бледная, не уверенная, что ей поверят, а потом посмотрела на папу. — Когда мы были детьми, я думала, что ты слышал те же истории, что и я. Никто не распространялся о Линбернах. Просто про них знали.
— Что именно знала ты? — спросил папа. — Что, Клэри?
— Они были чародеями, — прошептала мама. — Это они убили твоего отца, Джона.
— Моего отца? — недоверчивым голосом произнес папа.
— Я думала ты знал, а когда поняла, что это не так... я так сильно тебя любила, — сказала мама. — Я так любила Разочарованный дол. Я хотела, чтобы город изменился; мне хотелось, чтобы эти истории стерлись из памяти города. Мне хотелось, чтобы город был таким, каким ты его видел. Я не знала, как рассказать тебе правду, но я так же надеялась, что мне не придется никогда этого делать. Власть Линбернов была свергнута еще до нашего рождения. Они больше не убивали людей. Я думала, что смогу забыть предания, что они станут неважны.
