Испуганные бесы отступили. Они стали звать смотрителя мамонтов. Но самец больше не двигался. Он стоял очень смирно, держа хоботом перед глазами что-то маленькое.
Матерый самец семнадцати лет продолжал вслушиваться в мысли, которые возникали у него в голове, пока мышь тихонько пищала, сидя на кончике хобота.
Это было необычно. Это было великолепно. Это было как прогулка по высокогорному лугу, покрытому новой роскошной травой. Это было то чувство теплой эйфории, которого он не испытывал с тех пор, как для него был утерян мир горных лугов и диких лесов.
Оказалось, что у него были друзья. Это были чудесные новости. Ему было плохо без друзей. Теперь эти новые друзья разобьют то, что привязано к его ноге. Он будет стоять тихо, очень тихо. Маленькие животные что-то сделают, чего он не может понять. Мамонтам был недоступен мир понятий. Потом, попозже он «взбунтуется». Это было новое слово для него, но он его отчетливо понял. Его гнев был спрятан глубоко, но вскоре должен был выйти наружу.
Здесь будет какое-то сражение. Хорошо. Самец был к нему готов. Его сжигало желание наказать виновных за то, что они сделали с ним, он был рад предстоящей драке. Его хобот будет наносить удары, а ноги – топтать и топтать поверженные тела.
Крапивник слетел вниз, поближе к мыши. Он чувствовал, что она осуществляет какую-то напряженную деятельность. Рибела работала над очень мощными чарами, быстрые маленькие всплески мышиного писка возобновлялись каждые несколько секунд. Лессис послушала их и поняла. Рибела была величайшим практиком. Ей удалось установить взаимопонимание с мамонтом. Лессис задумалась, какой путь выбрала Рибела. Возможно, это будет способ Беллана, немного из Биррака, прямой переход к пост-объему, основанный на фантастически сложной каденции, способной удержать это построение? Или это будет классический путь с эффектом маски для замещения потерянного объема? Правда, мышь была не приспособлена к манипуляциям с объемом. Или это было уникальное творение Рибелы, созданное без помощи магических книг? Если кто и был способен на такое, это могла быть только Королева Мышей.
Какое-то облако напряжения образовалось вокруг мамонта, словно перед грозой в горячий влажный день. Оно росло и росло, и вдруг внезапно оно распалось, без звука, без яростной борьбы оно ушло.
Дело было сделано. Крошечные глазки мыши и крапивника встретились, и Лессис вздрогнула от разрушительного всплеска интеллекта, полыхнувшего из глаз напарницы. В этот момент любой понял бы, что перед ним не просто мышь. Этот всплеск энергии был подобен горящей лампе в пустой Вселенной.
Уже не впервые Лессис ощутила легкий страх перед Королевой Мышей. Рибела достигала тех уровней, на которых действовали сами Повелители.
Она поняла, что Мезомастера внизу должны почувствовать пульсацию свободной энергии и поднять тревогу. Но все-таки это был единственный всплеск, возможно, он останется незамеченным. Мезомастера почувствуют лишь взрыв одной звезды на уровне эзотерической энергии. Они не смогут засечь источник.
И все же было жаль, что теперь враги, по меньшей мере, предупреждены, что кто-то работает с высокой магией, чужой магией в пределах Падмасы. Теперь наблюдение станет более пристальным.
Мамонт стоял тихо, полностью одурманенный. Две крысы, которых вынудили преодолеть страх, пробрались через загаженную навозом солому и начали грызть манжету из толстой кожи, которая держала заднюю ногу самца.
Бесы и собаки находились вне клетки. Собаки перепугались, и было отчего. Мамонт ненавидел собак. Даже сильнее, чем бесов.
Подоспела подмога, с копьями в руках. Казалось, охрана твердо решила убить крыс.
Но в этот самый момент послышался звук горна и бой барабанов. Затем отозвались другие горны, призывая к вниманию. Барабаны гудели. Бесы в растерянности затоптались. Люди с тяжелым взглядом, те, кто управлял программой выращивания, вышли из двери в конце перехода. Что-то случилось, что-то очень важное.
Крапивник вылетел за ворота, чтобы узнать, что происходит, и скрылся за стропилами. Ощущалось чье-то присутствие, чье-то очень опасное присутствие, присутствие самого Повелителя.
Крапивник был ошеломлен этой неудачей. Мощные чары Рибелы были замечены одним из Повелителей! И тот, кто приближался сюда, мог быть только самым великим из пяти, первым и главным Повелителем пустоты Вануса,{7} Херутой Скаш Гцугом.
Лессис погасила проекцию своей мысли почти целиком. Чары перевоплощения требовали мало энергии и не могли быть обнаружены в этом огромном помещении. И все же она попыталась не думать.
Рибела тоже приняла меры предосторожности, она скользнула вниз и скрылась в соломе. Самец спокойно жевал в своем углу. Крысы попрятались.
Теперь и Лессис и Рибела начали замечать признаки, внушавшие надежду. Атмосфера присутствия, которую они почувствовали, казалось, не была насыщена эмоциями, которых следовало ожидать, если бы их собирались захватить.
Через несколько секунд в голове Лессис возник яркий образ. Мысли Херуты пронизывали все вокруг. Он настолько привык проявлять свою власть, что не приглушал ничего. Самая обычная мысль выражалась с весомостью пирамиды. Образы замелькали в умах всех окружающих. Простые люди с трудом переживали эти ментальные взрывы. Часто они падали на колени, их опустошенный мозг не мог пережить шока.
Он пришел, он сам, во плоти, самый великий из Пяти, Повелитель пустоты Вануса, он пришел осмотреть клетки с мамонтами и расспросить Хозяина мамонтов. Эти вопросы были очень важны. План, разработанный самим Херутой, не полностью выполнялся. Почему производство великанов-людоедов не достигло положенного уровня? Хозяин мамонтов был выбран самим Херутой. Он все еще доверял своему выбору. Но великанов должно быть больше. Бесы у ворот клетки самца простерлись ниц, когда Повелителя несли мимо них в его кресле восемь сильных рабов, сгибающихся под этой тяжестью. Великий Повелитель был закован в блестящие стальные латы с золотым узором. Бесы не поднимались еще полминуты, после того как кресло уже скрылось из виду.
Прячась за балками стропил, крапивник последовал за Повелителем. Кресло внесли за двери офиса. Тотчас же возник молодой человек, могучий с виду, с длинными черными волосами. В знак покорности Великому он рухнул на колени.
Кресло плавно опустили на землю. Фигура в латах поднялась с сиденья и медленно сошла вниз. Когда она оказалась на полу, она решила пройтись – подобно любому смертному. Как они ни старались, в человеческом мире Повелителям приходилось жить как обычным людям. Они не могли переступить некоторые пределы, несмотря на все их ужасные силы.
