Реа неожиданно оказалась у него за спиной.
Неторопливо сняла перчатки. Студенты отпрянули — явно не ожидали такого от преподавателей.
— Сейчас тебе будут клинические испытания, — пообещала она. — Загадай желание, пока не поздно…
Её руки медленно опустились на голову Саванти. Хлыст перестал улыбаться, замер неподвижно. Реа сдвинула пальцы, продвигая их за уши Хлыста… Ну и выдержка у студентов!
Все затаили дыхание.
Хлыст так и сохранял каменное спокойствие.
— Надо же, — Реа провела ладонями по его шее. — Ну, ничего… не может не быть слабых мест… Сейчас отыщем, сейчас…
Хлыст оставался неподвижным и спокойным. Как древняя гора. Как безбрежный океан в ясную погоду.
— Ф-ф-фу, — Реа выпрямилась. — Вот доска! Неужели действительно получилось?
Хлыст хихикнул. Все вздрогнули.
— Я полагаю, мы пока остановимся? — поинтересовался он. Я заметила, что опьяневшим он уже не кажется. Интересно… доска доской, но… — До следующего пояса доходить не будем?
И тут это вновь случилось. Я… посмотрела на Хлыста… что-то увидела… трудно описать это словами.
Хлыст задержал дыхание.
Повернул голову в мою сторону.
— Что такое, Май? Хочешь вылечить это? — он улыбнулся так издевательски, что продолжавшие молчать студенты невольно отодвинулись от стола. Реа нервно массировала кисти, переводя взгляд с Хлыста на меня и обратно.
Я продолжала глядеть. Только глядеть. Вокруг Хлыста колебалось видимое только мне облачко… да, горело красным его горло, то место, где все прочие видели его знаменитый нос… Красное сияние слабело… слабело…
Саванти вскочил. Так стремительно, что едва не упал. Запрокинул голову, рукой начал шарить в кармане халата.
— Броклядье, — выговорил он, отыскав, наконец, платок. — Дедорабодка… М-м-м…
Отнял платок от носа. Тот был в крови.
— Ужас, — сообщил Хлыст, слегка покачиваясь. — Что ты сделала, Май? Голова звенит, как колокол.
Глаза Реа загорелись.
Она стала подкрадываться к Хлысту. Тот поймал её за локоть, вынудил сесть. Она пыталась вырваться — больше для виду; если бы захотела — вырвалась.
— Что за… — Саванти продолжал прижимать платок к носу. — У меня обход через минуту, слышишь?
Реа не унималась, смеясь. Встретилась со мной взглядом. Поймав её взгляд, я подмигнула.
— Да оттащите же кто-нибудь эту кошку! — Хлыст обвёл студентов страдальческим взглядом. — Кто загладит её хотя бы на полчаса, тому две дополнительных недели отпуска. Я скоро буду.
Все оживились. Реа — тоже. Усмехаясь, она отпустила Саванти и… неторопливо, лениво натянула одну перчатку за другой.
— Меня? На полчаса? Есть желающие?
Если предлагают…
Оживились все, кроме меня. Нет у меня настроения «ушки чесать». Тем более, Реа-Тарин — мастер спорта по двум видам единоборств. Не зря же она надела перчатки. Дескать, вот вам фора, да ещё какая…
— Ну, котики, кошечки? — Тигрица обвела всех взглядом. — Кто первый?
— Так, — я поднялась. — Я покину вас. Ненадолго.
Реа-Тарин засмеялась.
— Смущаешься, Май? Брось, это же игра…
— Я быстро, — пообещала я. Дойду до апартаментов, выпью минералки. Не пошло мне это вино. Нет привычки, точно.
Позади меня послышался взрыв смеха.
Одним желающим меньше. Одно утешение — спит сейчас и видит прекрасный, хоть и короткий, сон.
Решила подняться по лестнице, не на лифте. Чтобы побыстрее выветрились винные пары.
Что-то смущает меня. Майстен передал — звонили в Университет, спрашивали меня. Кто? Я помнила, но забыла. Нехорошо. Сняла телефон, глянула — нет пропущенных звонков. И на том спасибо.
Пунктир уже не казался пугающим. Ковровые дорожки — хорошая имитация меха, не очень глубокие, надёжно гасят звук шагов. Всюду тихо, горят огоньки сигнальных устройств, изредка попадаются терминалы связи. Все пустые, все выключены.
Раньше я не любила ходить по тёмным коридорам. С сегодняшнего утра — полюбила. Великое Море, сколько событий успело произойти! Я попыталась вспомнить все, начиная с похода в аптеку.
Что я должна была купить в аптеке? И зачем? Не помню. Неприятно.
…Шагов за тридцать до своей двери я остановилась. Почудилось? Нет, и звуки и… запах. Неприятный. Характерный. Сопровождающий некоторые типичные последствия неумеренных возлияний. Причём, похоже, поблизости от входа в апартаменты.
Я начала злиться. И непременно возле моей двери! Право, от таких «знаков внимания» я бы с удовольствием отказалась.
Тихий скрежет и тяжёлое дыхание. Точно. Кто-то пьяный, или притворяющийся пьяным. Я пошла осторожнее, глядя себе под ноги. То, на что не следовало наступать, обнаружилось шагах в десяти от двери.
Кто-то, склонившись над дверью, пытался попасть ключом в замочную скважину. Без особого успеха. Я оглянулась, высматривая ближайший сигнал вызова охраны. Ну ладно, в случае чего — пробегусь. Может, конечно, это — розыгрыш, но такую смесь запахов трудно подделать.
Готовая, в случае необходимости, немедленно броситься прочь, я приблизилась к неизвестному и тронула за плечо.
— Что за…
Человек вздрогнул и застонал. Я едва не потеряла дар речи.
Ласточка!
Провела рукой над сенсором. Тот опознал меня, включил входное освещение.
Лас-Таэнин была даже не горячей — раскалённой. Губы сухие, чуть потрескавшиеся. Глаза мутные, но спиртным от неё не пахнет. Вот так дела.
— Лас… — я потрясла её. — Лас, что с тобой?
— Мне… — она попыталась что-то сказать, но не смогла. Закрыла глаза, потеряла равновесие.
— Лас! Лас-Таэнин!
Дени уехал. Действуй, Май! Забыла номер Скорой?
Я открыла дверь… мне показалось, что на меня смотрят. Ощущение было таким жутким, что я поспешно включила повсюду свет, а добравшись до шкафа, где висел ремень и кобура со «Скатом», вооружилась.
«Скат» «осмотрелся» и сообщил, что движущихся объектов нет. Источников тепла нет. Нервы, чтоб их!
Сняла диадему. Прочие побрякушки.
Стон со стороны входной двери. Выругавшись, я бросилась туда. Едва перешагнула порог — вновь ощущение чужого внимания. Ладно, не до этого. Втащила Лас внутрь. Та уже не реагировала на слова, на тряску. Звуки, которые ещё долетали из её губ, походили на поскуливание.
Я принюхалась. Дыхание чистое, слабый запах ванили и яблок. «Тоже сладкоежка», вспомнила я. Запах вишни — ага, это «шипучка». Что с тобой, малышка?
Ладно. Сняла с неё тяжёлую куртку, — действительно ножны! Что-то там такое? Кинжал, короткий меч? Отстегнула, не интересуясь. Ох, и тяжёлая ты, Лас… Стащила с неё обувь. Как ты во всём этом ходишь — весит, словно стальной панцирь!
