‑ Пожалуйста, вы должны нам помочь! Мы ничего не сделали в Эмелане, клянусь честью моей матери! Ди́хануры — животные, и мой бедный брат — тому доказательство…
‑ Так вот в чём дело. Вставай, ‑ сердито сказал герцог. ‑ Не пресмыкайся. ‑ Он бросил взгляд на барона, тот позвонил в колокольчик.
Сэндри отложила свою вышивку и поставила Рокату кресло. Тот с трудом поднялся на ноги и, плача, осел в кресле. Она посмотрела на него, затем взяла носовой платок из его пальцев.
‑ Шёлк вообще-то плохо подходит для платков, ‑ сказала она ему. ‑ Он дорогой и здорово смотрится, но очень плохо впитывает влагу.
Она дала ему свой собственный платок, а шёлковый положила сушиться на спинку кресла. Касам закатил на неё покрасневшие от слёз и страха глаза и уткнулся в новый носовой платок.
Тихо подошедшая служанка принесла бокалы, бутылку вина и бутылку гранатового сока. Сэндри налила мужчинам вина, раздала бокалы, затем налила себе соку. Маги быстро уясняли, что любые наркотики или алкоголь необычным образом влияли на их способности — иногда благоприятным, но чаще — плохим. Она не думала, что если бы все нити в комнате пришли в движение, Касаму Рокату это бы понравилось.
Несколько глотков вина похоже успокоили купца:
‑ Благодарю, ваша светлость, ‑ прошептал он.
‑ Мне не нужна благодарность. Ты подозреваешь, что здесь замешаны ваши соперники Дихануры?
Касам кивнул:
‑ Я точно знаю.
‑ И донёс ли ты эту информацию до миледи провоста?
Касам покачал головой.
‑ Почему? ‑ спросил герцог.
Касам ответил, не поднимая глаз:
‑ Миледи, она… она не имеет власти, в купеческом мире, не понимает нас, и не сочувствует нам.
‑ Его светлость прекрасно это знал, когда попросил её занять этот пост, ‑ язвительно бросил Эрдоган.
Сэндри, вернувшаяся к вышивке, смотрела как заворожённая. Она решила, что барон и герцог проделывали это неоднократно. Она знала своего двоюродного деда; если барон отпускал в таких ситуациях едкие замечания, то только потому, что так хотел герцог.
«Они размешивают котёл и смотрят, не всплывёт ли что», ‑ подумала она.
‑ Провост полагает, что дело не в бизнесе, когда убийство совершено таким насильственным способом, ‑ объяснил Касам, глядя на бокал в своих руках. ‑ Она ожидает найти обиженного мужа, любовника или безумца. ‑ Он вновь начал дрожать. ‑ Она не понимает Дихануров. Они бессердечны, практически животные…
‑ Ты это уже говорил, ‑ перебил его барон. ‑ Поведай нам что-нибудь новое.
Теперь Касам поднял взгляд. Его кожа блестела от пота.
‑ Мы — конкуренты. Они торгуют ладаном и также алкают нашей монополии на мирру, жадные свиньи. И каким-то образом они узнали, они обнаружили… ‑ он осушил свой бокал и поставил его на стол, едва не уронив — настолько сильно дрожали его руки. ‑ Сегодня я получил известие о том, что они взяли верх. В Бихане, в Джанале. Мой… мой отец мёртв, моя мать, их родители, мои сёстры, их мужья… ‑ он уронил лицо в ладони.
‑ Ты полагаешь, что убийство твоего брата — часть всего этого, ‑ Герцог Ведрис произнёс это как утверждение, а не вопрос.
Касам опустил руки.
‑ Они собираются стереть наш дом с лица земли. В Бихане, в Джанале им это удалось. Теперь они послали убийц сюда. Мой брат Джамар был первым — они не остановятся, пока не убьют каждого Роката в Эмелане.
Герцог встал; барон и Касам сделали то же самое. Сэндри начала вставать, но герцог покачал головой.
‑ Я им не позволю устроить здесь массовую резню, ‑ сказал Ведрис Касаму. ‑ Расскажи всё это миледи провосту и её ястребам — им это пригодится. Удерживая эту информацию, ты, возможно, затруднил их поиски, и подумай об остальных твоих родственниках в Эмелане — им потребуется защита.
‑ Не сбивайтесь в кучу в одном здании, ‑ сказал Эрдоган. ‑ Не облегчайте им задачу.
Касам кивнул. Эмоции совсем его выжали; Сэндри не могла понять, спал ли он вообще прошлой ночью.
‑ Мне вот что интересно, ‑ заметил герцог, приняв ленивую позу. ‑ Сказали ли тебе, в каком виде нашли твоего брата?
Купец кивнул, снова вытерев лицо.
‑ Убийцы редко останавливаются для того, чтобы привести результаты своей работы в должный вид. То, в каком виде всё было оставлено, указывает на… ‑ Ведрис сделал паузу, пытаясь найти верное слово, и всё это время его взгляд не сходил с поникшего Касама, ‑ …указывает на послание. В частности — выставление на показ головы твоего брата. Я прав? Это замышлялось как послание?
‑ Это указание на то… что было совершено, ‑ прошептал Касам. ‑ Мой брат был несдержан в Джанале. Кто-то из Дихануров протолкнулся вперёд нашего двоюродного деда, когда они с Джамаром входили в храм Тирпу. Оскорбление было отмщено на Палаке Дихануре, их патриархе. Тогда мой брат показал всему городу, что именно случается с теми, кто не проявлял должного уважения к старейшинам Дома Рокат.
‑ Он выставил голову напоказ… ? ‑ подтолкнул его барон.
‑ На городских стенах. Над южными воротами, на всеобщее обозрение.
‑ Неудивительно, что они в ярости, ‑ с отвращением проворчал Барон Эрдоган.
Касам покачал головой и посмотрел на герцога.
‑ Вы поможете? Пожалуйста, я не… Мои братья, дяди, отец, все они пролили кровь, защищая наш дом. Я — всего лишь счетовод, они даже не прислушиваются ко мне. Пожалуйста, скажите, что мы под вашей защитой.
‑ Каждый в Эмелане находится под моей защитой, ‑ спокойно произнёс герцог. ‑ Не забудь сообщить миледи провосту, что я предложил тебе объяснить ей все дополнительные детали.
Касам поклонился, касаясь лба и груди. Сэндри укоризненно посмотрела на деда. «Он что, и вправду отправит этого беднягу обратно в город без охраны? Учитывая обстоятельства, у Касама будут его собственные охранники, но присутствие Стражи Герцога покажет, что дед приглядывает за ним». Герцог бросил на неё взгляд. Его губы дёрнулись.
‑ Эрдо, отправляйся с Мастером Рокатом. Отряди пару стражей, чтобы сопроводить его к миледи провосту.
‑ Я должен заехать домой, ‑ лицо Касама посветлело. ‑ За бумагами…
‑ Да, хорошо, ‑ сказал герцог. ‑ Мои стражники останутся с тобой.
Эрдоган своим поклоном передал уважение, смешанное с упрёком за то, что герцог даёт этому человеку дополнительную защиту.
‑ По вашему приказанию, ваша светлость, ‑ бесстрастно сказал он и сопроводил их гостя к двери.
Алзэйна ждала на противоположной стороне улицы, на которой стоял дом Касама Роката, устроив свой изогнутый меч на коленях. Она была облачена в эссенцию ничего, как и её муж Нурхар, а также маг, сидевший в нише стены рядом с ними. В ничём заключалась особая сила мага, в безмагии, с помощью которой они проходили мимо самых сообразительных стражей и самых могущественных заклинаний. Ничто плащом закрывало её, Нурхара и самого мага. Стражи и магические защиты не видели и не ощущали ничего. Она даже не могла видеть Нурхара или мага через тонкую щель в заклинаниях, которая позволяла ей видеть реальный мир. В темноте ночи она иногда размышляла, каково будет ей, если эта щель закроется. Съест ли её ничто так же, как, похоже, съело мага?
