Пак Ен, от избытка чувств, ударил себя кулаком по колену и замолчал.
— Кэп Джед, у вас как с физикой? — спросил Винсмарт.
— Да вроде, неплохо. Но многое конечно… — капитан покрутил рукой над макушкой.
— И у меня, вроде неплохо. Давайте вспоминать, какие бывают поля, волны и излучения.
— Ну, — начал Олдсмит, — звуковые, электроманитные, корпускулярные и гравитационные, но их еще толком не исследовали. Со звуковыми ничего хорошего. Вибрация. Потеряем герметичность. С электромагнитными сложнее, их куча видов.
— Насколько я помню из техникума, — встрял Пак Ен, — чем короче длина волны, тем выше проникающая способность. Короче всего гамма, дальше рентгеновское, ультрафиолет и обычный свет. Ультрафиолет, кстати, микробов убивает.
— Но не проникает через плотные материалы, — добавила Кэтлин.
— Рентгеновское тоже убивает, — заметил Винсмарт, — а оно проникает довольно глубоко.
— Не очень, — возразила она, — Иначе бы плотные ткани не давали тень на рентгеновском снимке. А уж про металл я просто молчу.
— А напрасно молчишь, — возразил Олдсмит, — Я два года назад был в комиссии на верфи ASC в Мельбурне, когда испытывали первые эсминцы GIS. Так вот, бронелисты после crash-impact мы тестировали рентгеновским аппаратом. 120 миллиметров металла. Там используется жесткое рентгеновское излучение, оно почти как гамма.
В руке у Пак Ена, как по волшебству, оказался мобильник (будто сам выпрыгнул из кармана).
— An-nyong Chon yi a-bo-ji! Ni da rentgen yok yi isum-nika?… — начал он.
Ему что-то ответили, он тоже ответил, потом стал говорить практически непрерывно. Затем, встал и начал шагать вокруг столика, оживленно говоря и жестикулируя.
Минут через пять Олдсмит покачал головой и спросил:
— Кэт, док, может, по рюмке абсента, пока такое дело?
— Абсента? — возмутилась она, — 70-градусное пойло в такую жару? Ну, ты даешь!
— Так, ты не будешь?
— Почему же? — ответила Финчли, — буду.
Винсмарт только утвердительно кивнул головой. Они успели выпить абсента, и перешли к апельсиновому соку со льдом, когда Пак Ен, наконец, завершил свою телефонную сессию и уселся обратно за столик.
— Так, так. Пьем, значит, без меня. Друзья, называется.
— Ты кому звонил? — поинтересовался Олдсмит.
— Дяде Чону, который живет на Луайоте. Он мастер на металлургическом комбинате.
— И о чем вы болтали столько времени?
— Ну, про разное. Он стал ругаться, что я сразу о бизнесе. Типа, почему не спросил «как дела в твоем доме?» и «хорошо ли себя чувствует дедушка Тасан?» и «как маргаритки в саду у тетушки Ми?». Наехал на меня, как танк, что я не был на семейной тусовке, где знакомились с новым мужем кузины Хва. А я ему говорю: эта вертихвостка Хва меняет мужчин, как футболки. Если я буду знакомиться с каждым ее новым бойфрендом, то мне придется непрерывно ездить туда-сюда, туда-сюда. И вообще, Ли Сун Син не зря сказал: «надо разумно делить время между службой, семьей, торговлей и искусством».
— Это тоже твой дядя? — спросила Кэтлин.
— Нет, это наш лучший адмирал и военно-морской инженер. Он придумал первые в мире броненосцы, они назвались «кобуксон», корабль-черепаха, и применил их в бою за залив Танхпо. Он разбил японский флот, и обеспечил победу в Имджинской войне. Вообще, Ли Сун Син провел 23 морских сражения и ни одного не проиграл.
— Это когда Меганезия воевала с Японией? — скептически поинтересовался Олдсмит.
— Да не Меганезия, а Корея. Ли Сун Син жил в XVI веке. Но его книга по военной тактике частично включена в базовый курс для морских офицеров Меганезии.
— А мне казалось, что первый броненосец это «Монитор» конструкции Эриксона, — заметил Винсмарт, — построен в Нью-Йорке, в 1862, во время войны Севера и Юга.
— Нет, «Монитор» это первый цельнометаллический броненосец с поворотной орудийной башней, — поправил Пак Ен, — Он тоже у нас в базовом курсе.
— Слушайте, а к чему вообще эта тема? — вмешалась Финчли.
— Да, действительно, — поддержал Олдсмит, — Ен, ты звонил дяде, чтобы…
— Дяде Чону? Ну, я его спросил про рентгеновские установки. Он же металлург и…
— Это ты уже говорил, — заметил австралиец.
— А что ты все время перебиваешь? Я говорю по порядку, чтобы не сбиться. Значит, он металлург на Луайоте. Там на выходе с автоматических линий стоят дефектоскопы на жестком тормозном излучении. А для защиты там вот такая стальная стенка, — капитан «Фаатио» развел ладони, иллюстрируя толщину стенки.
— Это дядя тебе по телефону так показал? — подколола Кэтлин.
— Вот, блин… Да нет, дядя сказал, полметра.
Кэп Олдсмит присвистнул и переспросил:
— Полметра? Не полфута?
— Блин, Джед, ну не меряем мы в футах. У нас метрическая система. И еще дядя сказал, что счетчик Гейгера за стенкой все равно трещит, когда эта хрень включается.
— Черт, — сказала Кэтлин, — Неужели никому до сих пор не приходила в голову мысль применять эти излучатели для ликвидации биологического оружия?
— По-моему, это понятно, — заметил Винсмарт, — во-первых, с такой проблемой, как у нас, раньше никто не сталкивался. А во-вторых, выгоднее строить завод.
— То есть, как, выгоднее? — удивилась она.
— Простая экономика, — пояснил он, — Подряд на строительство завода это большие деньги, распределять их это очень неплохой бизнес.
— Я же говорю, — вставил Ен, консервативная буржуазная…
— Ну вот не надо опять, — перебил его Олдсмит, — короче, я звоню адмиралу. Надеюсь, он не надорвется прислать нам такую штуку с командой специалистов.
Винсмарт протестующее поднял ладони вверх.
— Стоп! Джед, если вы это сделаете, то нам пришлют первый попавшийся рентгеновский аппарат, а это совершенно не годится. Нам нужен аппарат, дающий высокую плотность жесткого рентгеновского излучения на довольно большой площади мишени. Так что мы не будем звонить никакому начальству, пока не разберемся, какая конкретно марка нам требуется и как именно мы с ней будем работать… Гм, это ничего, что я командую?
— Это то, что надо, док Джерри, — весело ответил кэп Олдсмит, — Вообще-то мы вас ради этого и приглашали.
… 9 ноября. Тероа. Поздняя ночь. Биологические процессы бывают неожиданными.
— Пиздец, — сообщила Келли, потормошив за плечо спящего Спарка.
— В смысле? — пробормотал он, открывая глаза.
— Fuck!..В прямом. У меня все началось. Схватки… fuck!.. Уже настоящие.
Спарк подскочил, окончательно проснувшись, практически в прыжке.
— Ты чего, уже рожаешь? Точно? Собирались же через три недели!
