– Ну да… – Серпенцев кивнул, не понимая замысла начальства.
– Отлично. Предупреди милицию, чтобы не вздумали к ней лезть. И коллег, чтобы относились так же, как и раньше. Главное – не напугать. А если этот… как его… Гогаберидзе вздумает что-либо предпринять… пусть предпринимает. А мы посмотрим. Понятно? – Квашенников преобразился. Известие, принесенное ему Серпенцевым, давало нить. Да какую нить, целый канат, и упускать этот шанс он не намеревался.
– Так точно! – немного шутливо откликнулся его зам, выходя из кабинета.
– Ай-ай-яй, убили негра, убили… За-мо-чили… – где-то в отдалении надрывался магнитофон. Рау оторвал взгляд от книги, и печально обведя взглядом пустынный пейзаж школьного читального зала, поморщился. Он прекрасно понимал неведомого убийцу. В данный момент ему тоже нестерпимо хотелось кого-нибудь убить. Если не негра, то хотя бы певца. Или, на худой конец, стоящего перед ним одноклассника с 'группой поддержки', отвлекших его на одном из наиболее интересных рассуждений автора.
К сожалению, убить их было нельзя… но вот наказать, заодно проверив одно из положений книги на практике… – Рау мечтательно улыбнулся.
– Ну так что молчишь? Что лыбишся, говорю? – угрожающе надвинулся Колька. – Зассал? Я к тебе обращаюсь, остроухий! – Николай Савченков был преисполнен решимости любым путем вернуть себе Татьяну, последнее время буквально не отлипавшую от наглого новичка и сейчас старательно подражал 'крутым' киногероям из популярных фильмов.
Вообще 'наезд на бледную поганку' был спланирован уже давно. Однако, подстеречь его по выходу из школы, или на переменах, в достаточном для реализации планов количестве, – дураком Николай отнюдь не был и вполне оценил быстроту с которой новичок отразил прошлое нападение, – никак не удавалось.
Уроки у параллельных классов редко заканчивались в то же время что и у них, а ждать кого-то после уроков приятели не соглашались. С этой точки зрения, большая перемена, которую этот ненормальный ролевик предпочитал проводить в читальном зале, для осуществления его планов подходила практически идеально. Проблема была только в библиотекарше, – Наталья Степановна практически никогда не покидала свое рабочее место, особенно надолго, и потому библиотека была малодоступна для выяснения отношений.
Но вот сейчас, им наконец-то повезло. Возвращавшийся из столовой Вовчик услышал, что Наталью Степановну срочно вызвали к директору, и как знал любой из учеников, быстро ей, от любившей поговорить Людмилы Семеновны, было не выйти. Потому-то, сейчас Николай, в компании пятерых своих друзей и стоял перед столом, за которым вольготно расселся его соперник.
– Да нет… – внезапно улыбнулся Рау. – Просто я вот думаю, почему большая часть людей обитающих в мире, где были рождены великие гении, подобные автору этой книги… – он кивнул в сторону аккуратно отложенного на стол внушительного тома и сделал длинную паузу.
– Что, 'почему'? – не утерпел один из 'сопровождающих' Кольки, невысокий коренастый паренек со сбитыми костяшками пальцев.
– Почему большинство людей, – особенно тех, с которыми мне сейчас приходится общаться, – такие придурки? – закончил свою мысль Рау, легким движением уклоняясь от направленного в лицо удара, и выскальзывая из-за стола.
– Ах ты… – бросаясь в атаку, проревел Колька, но споткнулся о вовремя подставленную ногу и рухнул на стол. Древняя мебель, через которую прошло уже не одно поколение школьников, подобного обращения не выдержала. Ножки подломились и с ужасающим грохотом стол, вместе с лежащим на нем телом Савченкова и выложенными на краю многочисленными книгами рухнул на пол.
'Команда поддержки', мгновенно позабыв о своих намерениях, кинулась поднимать глухо стонущего и зажимающего разбитый в падении нос Николая.
И как раз в этот момент, привлеченная совершенно нетипичными для библиотеки звуками, в зал вбежала запыхавшаяся Наталья Степановна. Вызов оказался ложным, – как ей сказали в директорской, Людмила Семеновна уже полчаса назад как уехала в гороно и разумеется, никого к ней с просьбой зайти не присылала.
– Что здесь происходит? – закричала она, близоруко всматриваясь в рухнувший стол, зажимающего нос Кольку, забрызганные кровью книги и окружающую весь этот разгром пятерку наиболее отъявленных хулиганов из девятых-десятых классов.
– Да вот, Наталья Степановна… Они мебель ломают, и книги портят…
– Я же просила тебя, Найденов! – библиотекарша всем корпусом развернулась к Рау, – присмотреть за библиотекой пока меня нет! Что же ты Марк?
Рау вздохнул. От этого печального тона, ему на какое-то мгновение даже стало немного стыдно. Быстро отогнав, столь неподобающее урожденному альфару чувство, он с максимальной искренностью развел руками.
– Наталь Степанна, так ведь их шестеро же… – добавлять так и просящееся на язык продолжение 'что я могу сделать' он не стал, поскольку мог он как раз многое, а лишней лжи старался избегать. Впрочем, сказанного им было вполне достаточно. Гневный взгляд обернулся в сторону его оппонентов.
– Так… – не предвещающим ничего хорошего тоном протянула все так же стоящая в дверях библиотекарь. – Никитов, Земчук, и Антонов… как всегда. Ну это понятно… милиция по вам давно горючими слезами плачет… Интересно, вы в тюрьму намерены сесть сразу после девятого класса, или же для приличия хоть годик в каком-нибудь ПТУ поучитесь? А вот Смирнов и Костюк… вы-то что здесь делаете? Вы ж в институт поступать хотели? И вместо того чтобы учиться, школьную мебель громите? А кто это там за носовым платком лицо прячет? Савченков? – Ну от тебя-то такого я никак не ожидала! Что ж, господа, – окинула она взглядом понурившихся школьников. Прошу к завучу!
– Наталья Степановна, – подал голос Рау.
– Чего тебе Марк? – Усталым голосом откликнулась женщина.
– Можно я пока эту книгу с собой возьму? – А то мне сейчас на урок бежать надо, а потом вы уже уйдете…
– Что за книга?
– 'Николо Макиавелли. Государь' – протянул ей свою драгоценность Рау.
– Ладно бери. Я на тебя запишу, – кивнула библиотекарь, освобождая проход. Радостно улыбнувшись, эльф быстрым шагом вышел из читального зала, и начал спускаться по лестнице. За ним, подгоняя перед собой потупившихся 'мстителей' шествовала Наталья Степановна. Впрочем, вскоре, понурая процессия скрылась за дверью с грозной надписью 'учительская'.
Весело улыбнувшись, тот, кого здесь знали под именем Марк Найденов тихонько произнес: – Да… этот Макиавелли, – действительно гений. Как жаль, что эту книгу я не прочел лет тридцать назад. Ведь все могло быть совершенно по-другому. Интересно, если такова в этом мире школа, то чему я смогу обучиться в академии? – после чего, аккуратно выбросил в урну у лестницы несколько гаек, еще совсем недавно крепивших ножки библиотечного стола и поспешил на очередной урок.
Курсы юмора для начинающих.
Возвращаясь из школы, Рау обнаружил что за ним следят. В этом не было ничего странного, – умение отслеживать направленное на тебя внимание, было весьма полезен для воина, немалое время проводящего в тылах врага, и, разумеется, боец его класса не мог не владеть этим полезнейшим навыком. Странным было то, что как он ни старался, но определить, кто именно за ним следит, Рау не удавалось. Хотя – самокритично подумал он, навыки позволяющие заметить слежку в лесу, полях, или снежной пустыне, не очень-то годятся для столь густо населенного города, где он находился.
Но что означает, эта слежка? Одноклассники, решившие расквитаться с ним за подставу? – Бред. Уж на то, чтобы заметить толпу подростков, его умения точно хватило бы. А меньше чем толпой с ним связываться не рискнут. Значит?
Вывод Рау не понравился. Очень не понравился. Похоже, Ольгины опасения о том, что её выходка с заморозкой пристававшего к ней 'ларечного короля' не останется незамеченной, были справедливы. А значит, – следят не только, и даже не столько за ним, – он-то последнее время свои возможности, в общем, не демонстрировал, – сколько за ней.
Хотя, это дело времени. Учитывая, насколько развит в этом мире контроль за гражданами, установить, что он – вовсе не является её кровным родичем, да и вообще – Марком Найденовым, год назад, на свою беду бежавшим из Кировского детского дома, не представляет проблем.
Так что же делать? Рау подавил позыв немедленно избавиться от следящего и со всех ног бежать к Ольгиной работе. Проблем это не представляло. Вряд ли в этом, немагическом мире нашлись бы люди, которые смогли бы удержать его в поле своего внимания, примени он даже простейшее заклинание, рассеивающее внимание, частенько использовавшееся детьми альфаров при играх в прятки.
Ну а в случае использования 'снежной слепоты' 'буранной тени' или на самый крайний случай 'ледяного призрака', он и вовсе мог бы стать практически невидимым не только для людских глаз, но и для большинства из следящих приборов. По крайней мере, простенькая Ольгина видеокамера, когда он для эксперимента предстал перед ней с наложенным на себя 'ледяным призраком' – маскирующим заклинанием, призванным защищать снайперов-альфаров при работе в эльфийских лесах, фиксировать его 'светлый облик' наотрез отказалась.
Однако пропади он внезапно с глаз наблюдателей – явно, немалых специалистов в своей работе, – уж на дилетантов-то, его умения, пусть и в непривычной обстановке, хватило бы, – не сочтут ли они это как враждебный акт? Помнится, у дроу, если посол хоть на миг пропадал из поля зрения специально приставленных соглядатаев, то он немедленно объявлялся шпионом со всеми вытекающими (частенько вместе с кровью на жертвеннике Ллос) последствиями.
С другой стороны, а имеет ли ему смысл скрывать свои возможности? Раз приставили слежку, значит, имеют некоторое представление о его умениях. Так не лучше ли будет акцентировать внимание следящих именно на себе, – в конце концов, в случае если эти 'органы' как называет их Ольга, проявят враждебность, – пусть лучше атакуют сначала его, а не названную сестренку. У него, по крайней мере, шансов отбиться куда как больше будет.
Но вот как это сделать? Начать творить какое-нибудь заклинание поярче прямо тут, в центре города? Глупо. Сочтут дураком, причем дураком опасным, и постараются поскорее уничтожить. Просто исчезнуть из их поля зрения? – уже обсуждалось. Так что делать? – Подумав, Рау решил попробовать сформулировать вставшую перед ним проблему в виде тактической задачи.
Ему требовалось, во первых, обозначить себя, как опасного противника в случаи боевых действий, причем не просто опасного, а опасного настолько, чтобы ни у кого из его возможных оппонентов и мысли не возникло о нападении. При этом, действовать следует таким образом, чтобы не спровоцировать враждебные действия, и более того, создать впечатление достаточно разумного создания, с которым проще договориться, или оставить в покое, но не атаковать.
– А если они пойдут на переговоры, но решат шантажировать меня Ольгой? – подумал Рау, мерно шагая по направлению к дому, и старательно игнорируя давящее ощущение чужого взгляда на своем затылке. Судя по силе давления, следящие за ним, не имели ни малейшего представления о правилах слежки за магами. Иначе они бы позаботились хоть чуть-чуть экранировать свой интерес.
