Истинная любовь феи (СИ) - Лыкова Соня

Горничные присели в коротких вежливых реверансах и, опустив глаза, поспешно вышли из комнаты. Мурашки пробежали по коже: защитный купол закрылся за ними. С тех пор, как я впервые прошла сквозь него, он словно стал моей второй кожей, и любые изменения отзывались внутри, хоть сотворила его и чужая магия. Это к лучшему, говорил Дортмунд, зато никто не проникнет в комнату незаметно.

Жёлтый цветок лежал на прикроватном столике, грустно опустив свои лепестки. Жизнь стремительно покидала его, и мне стало жаль крошку. Я открыла дверь, ведущую в сад, глубоко вдохнула аромат ночи и, взяв цветок, вышла на улицу как была, босиком и в одной рубахе. Трава под ногами оказалась прохладной и мокрой от росы.

В свете луны я отыскала знакомый уже шкафчик с садовыми инструментами и вытащила из него небольшой горшочек, который тут же наполнила водой из бочки. Аккуратно поставив поникший цветок в горшочек, я села на скамью и повела пальцами по нежным лепесткам. А потом запела. Песня полилась сама собой, словно только и ждала момента, когда придёт её время.

И тут с пальцев, которыми я касалась цветка, посыпались крошечные искорки. Они опускались на лепестки, они словно впитывали эти искорки и начинали сами сиять изнутри. Цветок приподнял головку, раскрылся, да так и замер. Я удивлённо отставила его в сторону.

— Что ж, наверное, так и должно быть, — сказала сама себе и, зевнув, устало потянулась. Час был поздний.

— Вы прекрасно поёте, — раздался знакомый мужской голос, и я вздрогнула. — Под такое пение и захочешь — не уснёшь, заслушаешься.

— Джек, вы меня напугали.

— Простите, я не хотел.

— Почему не спите?

— Не спится. Знаете, я привык к жизни вблизи от природы, и находиться в замке мне довольно трудно. А здесь хоть дышать можно.

— О, как я вас понимаю! — улыбнулась я и по привычке уже подошла к живой изгороди, коснулась щекой листьев, приложила к ним руки. В такой темноте, пусть и при свете луны, разглядеть невидимого друга надежды никакой не было, но хоть услышать его поближе — уже было приятно. — Я тоже здесь как не в своей тарелке. Иногда даже грешным делом подумываю, не сбежать ли.

— Мы с вами во многом похожи, — ответил он, и мне показалось, что услышала, как Джек улыбнулся. — Мне кажется, когда-нибудь мы могли бы встретиться лично.

Я опустила глаза. В голове, словно кровь в венах, бились слова предостережения Дортмунда. Вдруг он — охотник за бессмертием, который втирается в доверие?

«Нет, — сказала я сама себе. — Он считает меня новенькой садовницей и ни разу не видел моего лица.»

— Когда-нибудь, — слабо ответила я.

— Но не завтра, — прошептал он. — Завтра никак не могу.

Я опустила глаза и промолчала. На завтра мы с наставницей запланировали устроить избранным испытания, и сколько они продлятся, предположить не мог никто. Но, несмотря на это, всё равно было немного грустно.

Жаль, что Джек не избранный.

— Спокойной ночи, — шёпотом вторила я. — Надеюсь ещё услышать вас, Джек.

— Спокойно ночи, — ответил он, и я пошла босыми ногами по мокрой траве в свою комнату. Ветер гулял в волосах, убаюкивал и успокаивал. Всё будет хорошо. Не знаю, как, но будет.

Мягкая кровать скрипнула подо мной пружинами. Несмотря на усталость, сна не было ни в одном глазу. Я откинулась спиной на кровать и уставилась в потолок, украшенный едва заметными в темноте вензелями.

«А вдруг, — подумалось мне, — среди тех избранных, кого им удалось найти, и вовсе нет предназначенного мне? Вдруг всё это зря? Вдруг он просто не пришёл?»

Я вспомнила про пустой восьмой стул во время смотрин. Кто должен был на нём сидеть? А вдруг — Джек?

Улыбнувшись своей мысли, я перевернулась на живот и посмотрела на окна, что выходили в сад, словно могла мельком углядеть тень проходящего мимо Джека. С ним было так легко, и в немалой степени потому, что ему не было известно, с кем он говорит. А ещё, потому что он — простой рабочий, ничего о себе не мнящий. В отличие от некоторых.

И тут раздался стук в дверь. Я чуть не подпрыгнула на кровати: кого это могло принести ко мне среди ночи. Рука тут же метнулась к сигнальному колокольчику, а глаза отыскали на всякий случай огненный артефакт принца Артаура.

— Кто? — крикнула я, а сама уже бесшумно ползла на другую сторону кровати, чтобы взять артефакт. Он представлял собою крупный, идеально круглый камень, закреплённый через центр внутри металлического кольца. Принц даже в двух словах мне поведал, как им пользоваться, так что я аккуратно взялась за металлическое кольцо и готовилась в случае чего активировать подарок.

— Рэйнольд, — раздалось из-за двери. — Можно войти?

Кажется, так звали дракона. Вот уж от кого ничего хорошего ждать не стоит.

— Простите, уже слишком поздно.

— Леди Лорелея, — его голос прозвучал чуть громче, но в то же время глухо: повернулся к двери и встал совсем близко. — Я не просто так. Мне есть, что вам сказать.

— Скажете утром.

Глухой звук: ударил кулаком по двери.

— Это не займёт больше пары минут.

Я раздражённо вздохнула, но всё же потрясла колокольчиком.

— Вы что-то хотели? — раздался мрачный голос Дортмунда. Интересно, я могу призвать кого-то конкретного из них?

— Это наше личное дело, — рыкнул в ответ дракон.

— А что это у вас в руках?

— Я же сказал, это касается только меня и леди!

— А вдруг вы желаете выкрасть леди или ещё как-нибудь над ней надругаться? Я такого допустить не могу.

— Мои помыслы чисты, — неожиданно покорным тоном сказал дракон и я, приподняв брови, встала с кровати. Что-то было в его тоне такое… — Можете убедиться.

— Я верю тебе, дракон, — ответил Дортмунд. Моё сердце глухо стукнуло в рёбра: опытного мага дракон бы не провёл, значит, он пришёл с миром? — Но учти. Я рядом, всё слышу, вижу и чувствую. И если хоть что-нибудь покажется мне подозрительным…

Дракон его не дослушал. Он вновь постучал в дверь и чуть повысил голос:

— Леди Лорелея, я могу войти? Ваш соглядатай уже на посту.

— Да-да, — ответила я, повязывая поясок халата. — Входите.

Защитный купол на мгновение ослабел, впуская гостя, и тут же окреп, вновь превратившись в неприступную крепость. В дверном проёме мелькнул грозный взгляд Дортмунда. Маг явно не доверял дракону, и я могла его понять, а потому всё ещё крепко сжимала в руке артефакт огня.

— Я пришёл извиниться, — хмуро проговорил дракон, остановившись посреди комнаты. — Вот.

Он положил на ближайший столик чёрный свёрток, от которого у меня внутри всё похолодело. Мало ли что могло быть внутри. Вдруг дракон запудрил Дортмунду голову с помощью какой-нибудь тёмной магии?

— Что это? — с трудом произнесла я, не сводя взгляда со свёртка.

Дракон взялся за края и потянул, а мои пальцы крепче сжали артефакт, ожидая то ли тумана забвения, то ли какого-то монстра. Но из свёртка выкатился… ананас.

— Это… зачем?

— Я виноват перед вами и должен объясниться, — произнёс дракон, а в следующее мгновение что-то блеснуло в полутьме.

Я даже сообразить не успела. Увидев, как превратился его палец в длинный острый коготь, лишь провела пальцем по артефакту, заставляя шарик крутиться внутри и направила на дракона струю пламени. В следующее мгновение мужчина превратился в огромного крылатого ящера, который занял своим телом половину комнаты, и прикрылся крылом от огня. Дверь распахнулась, внутри оказался Дортмунд, а потом всё вокруг замерло, включая пламя, дракона и даже… меня.

Оглядев нас, маг озадаченно нахмурился.