Чем дольше он говорил, тем больше крепло моё ощущение, что наставник неспроста завёл этот разговор. Заключённой в кристалл тени должно быть параллельно, что творится в мире, в который он больше никогда не попадёт.
— Ты мне хочешь что-то предложить? — не стал я ходить вокруг да около. — Если да — предлагай.
— Сделку, — еле слышный голос грозил исчезнуть. — Я хочу предложить тебе сделку.
Внимание!
Теневой наставник предлагает сделку.
Уступите своё тело Тени на время Суда Стали и Тени, которые он обязуется выиграть.
Награда: право три раза призвать на помощь Теневого наставника.
Штрафы: окончание обучение у Теневого наставника, потеря возможности переноса в теневой зал, потеря игрового уровня.
Внимание: в период, когда игровой персонаж будет находиться не под вашим управлением, весь болевой спектр персонажа будет продолжать ощущаться вами.
Принять: Да/ Нет?.
Пробежав глазами текст, я долго не раздумывал. Возможность выиграть бой сейчас стоила гораздо дороже, нежели продолжение обучения. Если разобраться, большая часть игроков, если не все, слыхом не слыхивали ни о каких наставниках в кристаллах.
Играют же как-то?
— Что мне нужно сделать, чтобы отдать тело?
Фигура теневика растаяла на моих глазах, а я понял — моё тело мне больше не принадлежит. Рука поднялась на уровень глаз, кулак несколько раз сжался разжался, словно заново привыкая…
— Ты уже всё сделал, — произнесли мои губы.
Краткий момент переноса, сумрак теней, и я снова оказываюсь напротив летящего на меня Реола.
Глава 13
Правильного выбора в реальности не существует — есть только сделанный выбор и его последствия.
(Эльчин Сафарли, «Мне тебя обещали»).
Бывает так, что в моменты наивысшего пика стресса события не несутся вскачь. Они, будто повинуясь воле высших сил, замедляются, предоставляя необходимые мгновения на принятие нужного решения.
Я решения уже принять не мог, как бы ни хотел.
В момент, когда клинок Реола был готов вгрызться в мою ключицу, первое, что я сделал — попытался ринуться в сторону. Я видел, что не успеваю, но рефлексы, заложенные в наше тело, когда времени на раздумья уже нет, бывают порою намного сильнее. Именно рефлексы помогают нам ухватиться, к примеру, за ветку дерева, когда вы падаете, или совершить резкий прыжок, почувствовав, как поверхность уходит из-под ног.
Причём, сами объяснить впоследствии не сможете: как удалось предотвратить встречу с землёй, повиснув на одной руке, судорожно вцепившись в спасительную ветку, которую до своего падения вы даже не видели.
Мозг человека — наивысшее творение природы.
Он видит, запоминает и анализирует, раскладывает по полочкам всю полученную информацию, чтобы потом в краткие минуты опасности активировать доселе дремавшие рефлексы и скрытые резервы тела.
В тот момент, когда острое лезвие меча коснулось меня, виртуальное сердце пропустило удар, а я остался стоять на месте, более не имея возможности управлять своим телом. Я мог только наблюдать, оставаясь безмолвным свидетелем в схватке Теневого мастера и Реола.
Я только почувствовал, как тело стало невесомой взвесью, а Реол пролетел сквозь меня, будто я был соткан из дыма.
Советник был ошарашен не меньше меня.
Развернувшись, как разъяренная пантера, он несколько раз попробовал достать меня, но клинки проходили сквозь моё тело, не причиняя вреда. Более того — не было никаких ощущений.
— Это невозможно, — прошептал он, разрывая дистанцию. — Кто ты такой, сожри тебя Ллос?
На моё лицо наползла ироничная улыбка, а затем помимо своей воли я произнёс:
— Я тот, кого ты вызвал на Суд Стали и Крови, Реол-вонючка. Тебя ведь так называли товарищи?
— Тварь! — моментально взъярился советник, взорвавшись вихрем стали.
В окружающем мире что-то изменилось. Создалось ощущение, что теней стало меньше, а воздух чище. Такое впечатление, что серый туман, коим был пронизан весь зал, меньше стал давить на плечи.
Тут я изумился во второй раз.
Все до единого удары Реола были отведены моими клинками. Именно сейчас я наглядно увидел пропасть между тем, как фехтовал я, и что творил Теневой наставник. Если бы мог — я бы горько усмехнулся.
Скупые экономные движения, филигранно рассчитанные шаги… Сейчас я двигался, как бог фехтования. Арес во плоти.
В душе было спокойствие и чёткое понимание рисунка боя. Не знаю, что этому послужило причиной: либо я как-то мог ощущать эмоции «теневика», или сам мастер полностью заблокировал мои, безраздельно завладев телом по договору.
Это было… страшно.
Страшно, но настолько притягательно, что мне удалось отпустить сковавшее меня напряжение, полностью отдавшись искусству боя. Искусству, которого мне никогда не достичь, сколько бы я не махал мечами в «Даяне I».
Даже запишись я в секцию исторического фехтования и уделяй тренировкам по двадцать часов в сутки… Всё равно, бы не смог.
Да и кто меня там обучит? Такие же дилетанты, которые могут красиво выписывать восьмёрки на потеху публике, словно скоморохи, и за свою жизнь не участвовавшие ни в одной смертельной схватке?
Нет.
Здесь нужны были годы тренировок, вёдра пота и литры крови. А также — сражения и те, кто будет умирать от твоей руки. Даже самый подкованный теоретик, изучивший три тысячи приёмов кунг-фу, познавший сотни способов убийства подручными предметами с треском проиграет уголовнику, который об этих приёмах даже не слышал, но с лёгкостью сможет постоять за себя, а если нужно, то и отнять жизнь, чтобы не умереть самому.
Теория без практики — просто багаж знаний.
Моё тело двигалось, как хорошо отрегулированный механизм, маятником уходя от коварных ударов, пропуская смерть в микронах от себя.
Это было очень похоже на способность высших вампиров: мгновенно рассыпаться туманом, чтобы как дух мщения возникнуть за спиной соперника, нанеся смертельный удар.
Выпады, не достигавшие цели, или проходящие сквозь меня, уже не злили Реола. Теперь в его глазах я видел неприкрытый страх, поскольку уровень «теневика» с уровнем Реола имел едва не больший разрыв, чем мой и советника. И я это понимал.
Понимал это и Реол, который теперь не пытался атаковать, с головой уйдя в оборону. Его движения становились всё более отрывистыми, будто он из последних сил пытался меня достать выпадами. Атака-отскок, снова атака и разрыв дистанции. Он боялся, хотя уже, наверняка, знал — сегодня он умрёт.
Не могу сказать, что скорость моих движений была выше скорости Реола, но каждый раз советник на доли секунды не успевал уйти, обзаводясь незначительными порезами. «Теневик» с ним играл, как сытая кошка с перепуганной мышью, на ходу просчитывая его движения, и оказываясь там, где Реол только намеревался оказаться.
— Кто ты такой? — не сдержавшись заорал Реол, выставив перед собой клинки. — И откуда ты знаешь искусство Теней.
— Слугам не дозволено знать дела хозяина, — ответил «теневик» моими устами. — Ты будешь первым, Реол.
— Первым? — недоумённо спросил советник, и это стало его ошибкой.
Наткнувшись, будто на бетонную стену, он с неверием опустил голову, чтобы посмотреть на мой клинок, вонзившийся ему в сердце.
— Иблиз, — прошептал он, а из его рта показалась струйка крови. — Иб… — он обессиленно опустился на колени.
— Реол-вонючка, — наклонившись, я прошептал ему в ухо. — Ты так и не подчинил себе третий срез Тени. А я предупреждал, — провернув клинок в ране, я рывком вытащил его, чтобы небрежно, крутнув в руке, стряхнуть капли крови на каменный пол…
— Т-т-ы!? — просипел уже мертвец, а в его глазах в последний раз мелькнула тень узнавания.
