— Макс, скажи мне честно, — я устало потерла лицо руками, украдкой смахивая непрошеную слезу, — Что на самом деле происходит с этим домом?
Дворецкий молчал, смотря прямо перед собой. Молчание затягивалось.
— Я все уже вам сказал, юная мадемуазель, — вздохнул он, с какой-то горечью в голосе, — Больше мне добавить нечего.
— То что ты сказал мне — не правда, — решила я надавить на дворецкого, — Ну, или по крайней мере не все. Макс, я должна знать, что происходит!
Общительную тишину между мной и дворецким нарушил быстрый стук копыт. По потолку.
— Сидите здесь, мадемуазель. — приказным тоном отчеканил Макс, а мне стало как-то не по себе. — И заприте дверь. Кроме меня никому не открывайте. Понятно?
Я кивнула, проводила дворецкого и защелкнула замок. Странно, но я впервые слышала подобный звук в этом доме.
— Да что там! — испуганно прошептала я, когда топот повторился. За ним последовали мерные шаги и что-то еще. Это не может быть Макс! Создавалось, что у того, кто шел за копытным имел три ноги.
Вот таких красот я точно не видела! И не хочу! Ничего не хочу! Я домой хочу! Пусть провалятся вместе со своим Блэкширом! Со своей розой. И со своим Васей.
Шаги повторились снова. Я пыталась прикинуть, что там такое трехногое может быть, и смогу ли я от этого убежать. Ну, так, в случае чего. Три ноги, три ноги… Стоп! А это не может быть трость?
В мою дверь постучали — я поспешила к ней, но открывать не стала. Что такое? Я прислушалась. Макс голос не подал. Странно. Я медленно отходила спиной к своей кровати, и тут же подпрыгнула от внезапного голоса гостя.
— Вот. Держи, — проговорило чудовище, а на полу, рядом с зеркалом появилась ваза. А в ней — та самая роза. — Теперь ты довольна? Я выполнил то, что обещал. Теперь мы можем начать все с начала?
Чудовище растворилось в зеркале, оставляя меня один на один, с уже начинающей вянуть феей.
— Ну, что? — я злорадненько потерла ручки. Настроение резко поползло вверх, — Теперь ты знаешь, кто тут хозяйка в доме. И это не ты, моя дорогая!
Я легонько щелкнула цветок по бутону. Фея не шевелилась.
— Я оказалась красивее, — проговорила я, больше скорее себе, чем фее. Покрутившись перед зеркалом, я вернулась к диалогу. — Столько времени! Столько нервов! Ты мне испортила! А теперь просто стоишь и вянешь. Увядаешь.
Я чувствовала, как во мне поднимает голову злорадство и превосходство. Но было и одно но, что мешало насладиться победой. Радости от того, что произошло у меня не было.
Почему-то я чувствовала себя виноватой. Мне казалось, что это неправильно.
Зная одну извилину Адама, на которой держаться уши и рога, идею отравить отца подкинул явно не сериал по первому каналу. Но если так, то фея действительно опасна. Опасна для тех, кто стоит между ею и Адамом. А, следовательно, для меня.
Но я была уверена, что Адам никогда такого не сделает! Мне казалось, что он искренне любит свою фею. И даже как-то по своему заботился. И мог бы сказать, что: “Нет, никогда!”. И тогда бы стало все понятно. А теперь что? Засушить ее в гербарий? Что мне с ней делать?
Смех темного властелина, которой раздавался в голове, когда я произносила свою речь, куда-то внезапно улетучился. А на смену ему пришло разочарование.
Я понимала, что увидев фамильное кольцо на моем пальце, Адам наплевал на свою любовь к фее, на свои клятвы. Он настоящее чудовище.
— Юная мадемуазель, — позвал меня Макс из-за закрытой двери, — Уже все в порядке. Можете открыть дверь.
Я впустила дворецкого. И показушно ему улыбнулась.
— Смотри, Макс! Это победа! — изрекла я, ткнув пальцем в цветок, — Адам принес мне его. Несколько минут назад.
— Надо уже, — удивился дворецкий, — А я то думаю… Сегодня, ровно в четыре часа утра, юный лорд попросил у меня малый садовый инвентарь и горшочек. Сказал, что ему надоело бездельничать, и он решил заняться садом.
— Горшочек говоришь, — нехорошо сощурилась я, хватая цветок и принюхиваясь. Удобрениями не пахло. — Так, Макс! Я должна поговорить с этим прокурором! Я должна знать, куда этот юный волосатый натуралист пересадил свою фею!
Меня бессовестно обманули! Ну ничего, теперь я зла! Очень зла!
Адам выкопал и спрятал свою фею. А если это так, то я обязана ее найти! И ткнуть бессовестное чудовище в его ложь! С чего начнем? Наверное, с сада!
— Настоящий мужчина должен посадить печень и фею, — промурлыкал Макс.
— Что? — спросила я, погруженная в свои мысли.
— Ничего, юная мадемуазель! — послышался голос дворецкого. — Вы знаете, искать любовницу — истинной занятие для благородной леди!
— Так вы мне поможете? — спросила я, в надежде, что Макс согласится.
— У меня много работы, — кротко заметил дворецкий. — Но если вы соизволите мне помочь. Мне нужно почесать ковры, похлопать дверцами шкафов, выгнать моль, протереть сундуки, а то они чихают, поменять воду в купальнях, протереть плинтусы… Вы не согласитесь мне помочь?
Представив объемы работы, я тихо выскользнула из комнаты. Макс проводил меня взглядом.
— Так, если бы я была чудовищем, куда бы я посадила свою фею? — спросила я, тревожась, что она теперь стала ближе. А раз она ближе, то пакостей будет больше. Это сейчас она такая добренькая. Пока проклятие наложенное невесть кем на невесть какой срок не снято! А как только мне удастся снять проклятие, с меня в лучшем случае снимут последние штаны!
Я решила обыскать сад. Стоило мне накинуть плащ и выйти в знакомую унылость и тоску, как на меня с героическим криком спикировал Вася. Он вынашивал план мести достаточно долго. Поэтому мне пришлось уворачиваться от каменной какашки размером с половину моей головы. Сбросив балласт, Вася триумфально удалился запасаться патронами. Я зажгла фонарь и стала двигаться по туманным аллеям.
Пока что я нигде не видела разрытой земли или следов земледелия. Пока Чудовище занималось земледелием, я занималась скотоводством, считая его крупным и редкостным рогатым скотом.
На том месте, где раньше росла роза была ямка. И следы на земле. Больше никаких улик не было. И меня это огорчало. Я посветила фонарем вокруг. И целый трехэтажный особняк матов одному предприимчивому чудовищу!
Пока я накручивала себя и наворачивала круги по саду, вспоминался разговор Адама с Феей. Про отравление отца Адама. За недвижимость. И меня отравят точно так же! И никто меня не спасет! Даже горгульи… Хотя стоп! Если я не ошибаюсь, горгульи охраняют цветок?
И в саду их нет. А это значит, что кто-то переехал в дом. В горшочке. Вон как вьются над поместьем верные каменные стражи.
Расправив плечи, я двинулась в поместье. Громко хлопнув дверью, я повесила плащ и вооружившись крепкими нервами решила осмотреть особняк. С какого коридора начнем?
Как приличная девушка я направилась направо. В первой комнате с потолка что-то капало, похожее на кровь. На полу образовалась внушительная лужа. На полу лежало что-то похожее на труп.
— О, юная мадемуазель решила мне помочь? Как благородно и хозяйственно с вашей стороны! — обрадовался Макс. Он вошел в комнату.
И тут же пододвинул труп к стенке.
— Ворочался во сне, — заметил дворецкий, вытирая труп, похожий на мумию, тряпочкой. — Весь испачкался! Не хотите ли вытереть?
— Эм… — замялась я, видя жуткие мощи и вслушиваясь в капанье крови на мозги.
Чистенький труп лежал в уголке. Макс взмахнул тряпкой, и в комнате стало еще грязнее.
— Вы говорили, что прибираетесь! — возмутилась я, глядя на мусор, появившийся из-ниоткуда.
Уборка, юная мадемуазель, дело тонкое! — философски заметил Макс, закрывая двери.
Я уже двинулась в соседнюю комнату. Но она была закрыта.
— Позвольте, юная мадемуазель, — послышался голос Макса. И по мановению его руки дверь в комнату распахнулась. — Прошу!
Отовсюду на меня бросились какие-то мелкие пушистые твари, похожие на хищных хомяков. Я завизжала. Макс прошуршал чем-то, и от меня отлипли.
