— Отец, ты здесь? — закричал я, — это Свит.
Мне послышался стон в углу за печкой и тут же по окнам ударила очередь, разнося в щепки внутренности дома и уцелевшие стекла.
Я упал закрыв руками голову и на карачках пополз туда, где слышал стон. Пламя взялось лизать дальнюю стенку и дым начал быстро заполнять внутренность жилища. Отец лежал укрывшись за каменной кладкой. В руках был переломленный обрез и несколько патронов валялось рядом.
— Что с тобой? — я аккуратно осмотрел его, стараясь понять куда ранен. Вся стена около него, была заляпана кровавыми отпечатками рук.
— Уходи!
Глаза его неожиданно раскрылись и он, схватив меня за грудки, попытался повторить:
— Уход…, - но закашлялся и сплюнул на пол кровью.
Снова ударила очередь, обдав нас осколками штукатурки и щепок. Я схватил обрез и засунув туда два патрона, не целясь, выстрелил сначала в одно, а потом в другое окно.
Тут же перезарядился и откинув куртку на груди отца, под ней была красная от крови рубашка.
Я заплакал в бессильной злобе, увидев страшную рану и понимая, что это конец. Схватив со стола скатерть, скомкал ее и прижал к его груди.
— Послушай меня, — глаза Каса снова открылись и он прохрипел. — Ты не мой сын. Ты и Улика не мои дети. Возьми, — он сдернул с шеи свой янтарный камень. Покажи это Сайрису, он поможет. Так получилось, что ваш отец правитель Арисарха и… аа-с-хр..
Он захрипел, голова откинулась назад. Я попытался поддержать его обмякшее тело, но он был уже мертв.
Я зарычал, затряс Каса и ничего не понимая поднялся. Дым заполнил все вокруг. Меня душил кашель. В голове все плыло и я не соображал от чего больше, от угара или от того, что сейчас услышал. Вытирая слезы, понял, еще немного и потеряю сознание. Послышались голоса, выстрелы, тело сильно рвануло за рукав и за штанину. Упал и понял — в меня попали, правда боли не чувствовал. Мозг туманился и я пополз к месту, где у нас был подпол. Сдирая ногти, подковырнул одну доску, затем другую и свалился в спасительную прохладу земляного подвала. Ударился о землю так, что почувствовал, как из меня чуть не вышел дух, к счастью, сознание не потерял. Узкий ход вел чуть в сторону от дома и заканчивался за выгребной ямой, накрытый несколькими досками, присыпанными землей. Я подполз к выходу и аккуратно приподняв настил выглянул наружу, вдыхая свежий воздух в отравленные легкие. Недалеко, с оружием в руках, стояли люди. Я сразу узнал Пастэра, его отца и еще нескольких из их группы. Обрез по-прежнему был у меня. Я проверил, патронов нет. Когда успел выстрелить не помнил. Немного придя в себя, опустился вниз и ощупал тело, стараясь понять на сколько серьезно ранен.
— Собакам собачья смерть, — разобрал я голос младшего в ревущем пламени и рушащихся остатков своего дома. Пока пожар не утих, я то и дело поднимался и дышал через небольшое отверстие наверху. Когда он стал слабеть, дым уменьшился и свернувшись калачиком на земле, отключился от пережитого кошмара. Очнулся от жуткого холода и вначале испугался, не сразу поняв где я. Вспомнил, застонал от утраты и внутренней боли. Потом пришла физическая и тоже дала о себе знать. Руки и ноги вроде действовали, но было так плохо, что я еле-еле держался и меня постоянно рвало.
Пора вылезать и убираться отсюда, — подумал я и приподняв доски выбрался наружу. Посмотрел на дымящиеся остатки жилища и к горлу подступил комок. Я даже не смог похоронить отц… На ум пришли его последние слова о том, кто мой настоящий родитель. Пока я не мог об этом думать. Вначале надо выбраться отсюда и остаться в живых. Я видел раны на теле и осмотрел места куда по касательной попали пули. Из бедра был вырван небольшой кусок плоти, а рука по сути, просто оцарапана. К счастью, сухожилия и артерии не повреждены. Прикрываясь тенью заборов, прячась от голосов, начал пробираться к месту, от которого всегда уходил в ночь.
А как же учитель? — пришла мысль. Я застонал, вернулся и задами стал приближаться к темным окнам в доме мастера.
Меня колотил озноб, силы таяли, но я заставил подойти себя ближе, лечь на землю и понаблюдать какое-то время за домом. Здесь тоже царил хаос. Дверь и окна выбиты, видны такие же отверстия от пуль. Это и понятно, как иначе справиться с тем, кого нельзя победить. Они не смогли переманить его на свою сторону и рискнули убить. Если бы не автоматическое оружие, шансов у всех этих мутантов просто бы не было. Сил оставалось все меньше и поднявшись вошел внутрь и постарался осмотреться в темноте. Все разрушено и перебито, но трупов нет. Это вселило надежду, что учитель жив и смог уйти. Надо уходить и мне. Я вышел и снова стал пробираться к своему месту. С огромным трудом преодолел стену и буквально кулем свалился с обратной стороны. Надо было убегать, уходить, уползать от этого места. Пока не отключился помнил, что затащил свое тело в густые, колючие кусты, а дальше была темнота.
Я разлепил веки ничего не понимая. Что-то липкое скользило по моему лицу. Тело словно целиком погрузили в печь и я попытался сглотнуть, мечтая о капле воды. Попробовал облокотиться на руку и сквозь щелки глаз с трудом увидел, как меня лижет Хруст. Он старался толи привести в чувство, толи зализывал порезы на лице.
— Привет! — прошептал я, сделав попытку погладить мохнатую голову.
Рука бессильно упала и снова потерял сознание.
Меня окружили обнаженные по пояс мутанты, которые еще недавно были соседями. Их грудные клетки бешено пульсировали. Смеясь и радуясь тому, кого поймали, они тащили мое тело на огромный, разожженный костер, затем раскачали и бросили в его пылающую середину.
Я дико закричал, ощущая, как приближается огненная пасть и очнулся.
Смог сесть, голова тут же закружилась. Дышать очень тяжело, пришлось опуститься на землю. Рысь была рядом и я чувствовал, что она нервничает не зная как помочь.
В голове шумел ураган, жар расходился по телу. Я попытался выползти из кустарника, но передо мной все плыло и качалось. Опять вырвало и понимая, что улетаю в темноту, постарался этому помешать, но не смог.
Кто-то тащил меня и казалось, словно костер опять приближается своим жаром. Я терял сознание, затем приходил в себя, осознавая, что мое тело движется и снова впадал в небытие.
— Ну вот, наконец-то, — услышал я голос и разлепил глаза.
Обрывками сознания помнил, как было плохо, как куда-то полз и проваливался в черноту. И вдруг вспомнил все и застонал.
— Ничего, ничего, — кто-то знакомый похлопал меня по плечу и расплывчатый силуэт, принял очертание мастера.
Попытался подняться, но он силой уложил обратно.
— Лежи Свит, теперь придется долго восстанавливаться. К счастью, я тебя вовремя нашел, точнее меня привели.
— Хруст? — спросил я.
— Кто? — не понял мастер.
— Рысь!
— Да-да она самая. Уж не знаю как такое возможно, но я ее понял и теперь ты здесь.
Снова прикрыл глаза, мастер тихонько поднялся и отошел.
В следующий раз я уже смог встать и осмотреться. Тускло горела свеча, стоя в небольшой деревянной плошке, освещая земляные стены.
Рядом кто-то фыркнул и тут же почувствовал под рукой мохнатую голову.
— Ах ты друг мой ненаглядный, спаситель, — гладил я притихшего зверя.
Мутант заурчал от удовольствия, потом перебрался ко мне в ноги и свернулся калачиком. Я приподнялся и сел. Голова легко зашумела, но через несколько минут головокружение прошло. Поднявшись, осмотрелся, понюхал стоящую на столе кружку с водой и тут же залпом выпил. Моя лежка находилась на грубо сколоченных бревнах, накрытых матрасами. Вдоль стены тянулась полка в два ряда. На верхней стояло несколько тарелок, чашек, лежали ложки и вилки. Нижняя почти вся была уставлена банками. Три пенька заменяли стулья и стол. На верх, к люку, приставлена лестница и превозмогая боль подошел и начал подниматься. Аккуратно приподнял крышку и осмотрелся. День выдался пасмурный. Верхушки деревьев заметно шумели играющим в кронах ветром. Я понял, что вылезти не смогу. Подъем отнял много сил, к тому же почувствовал, как разошлись несколько ран и из них засочилась кровь. Спустился и придерживаясь за стену, обошел небольшое помещение и увидел ранее незамеченное ведро. Справив природную нужду, перенес свечу ближе к ложу и с удовольствием лег. Рысь подобралась к руке и уткнувшись в нее снова задремала.
