в эту комнату.
Напуганная, одетая только в ночную рубашку, с прилипшими к лицу прядями серовато-русых волос, Инна подняла руку, как бы защищаясь.
— Я не знаю. Я спала, а потом я просто… Я почувствовала что-то неладное. Я прибавила огня в лампе и… увидела ее!
— Дверь была заперта, — холодно ответил Яромир. — И здесь нет окон. Ты единственная, кто был в комнате.
— Я спала! — сквозь слезы сказла Инна. — Я ничего не слышала.
— Ищите пару перчаток, — сказала тихо Селин. — Пару длинных черных перчаток.
Возможно, осознав, что он не добьется ничего вразумительного от Инны, Яромир позвал еще своих людей, и они начали обыскивать комнату.
Следующие полчаса или около того прошли в суматохе и энергичной работе. Селин стояла на краю постели, уставившись на одеяло, в то время как охрана обыскивала комнату, — не находя никаких черных перчаток. Скоро прибыл Мастер Феодор. Амели была удивлена, увидев его одетым в шелковую тунику, в которой он был на ужине. Он казался немного недоволен, увидев Селин там, ничего необычного, просто вспышка неприязни промелькнула на его лице, когда он вошел.
— Ну? — Яромир спросил, но вопрос был излишним.
Феодор быстро осмотрел тело Сибил и вздохнул:
— Да. Как и все остальные.
— Кто-то должен разбудить Антона, — сказала Селин, это были ее первые слова за долгое время.
Нет! — плакала Инна.
Феодор взглянул на нее и сказал:
— Инна права, мой Господин нуждается в сне и его не нужно беспокоить. Это может подождать до утра.
Яромир поднес руку ко рту, как бы раздумывая, а потом кивнул. — Я сам сообщу родителям девушки.
— Если не Антон, то Леди Карина должна быть тем, кто сообщит им это, — прошептала Селин. — Это должен быть член королевской семьи.
Она посмотрела на Яромира:
— Ты обещал…защищать Сибил. Это не твоя вина, но родителям девушки должны сообщить Антон или Карина.
Мускулы на его челюсти дернулись, и Амели поняла, Селин была права.
Яромир сдержанно кивнул:
— Я разбужу ее.
Охранник в дверях нерешительно приблизился:
— Сэр, что нужно сделать с телом?
Если это возможно, Яромир напрягся еще больше.
— Положите его в погреб к другим.
Решив, что этого было достаточно, Амели направила Селин к двери. В проходе она спросила:
— Как ты узнала?
— Я не могла изменить этого, — прошептала Селин. — Я должна была изменить это. — Сибил была добрая. Она хотела от жизни большего, чем выйти замуж за чужака, которого ей выбрали родители.
Сестра снова замолчала, и Амели захотелось вернуться на день раньше, чтобы Селин могла сказать Рианнон выйти замуж за Дамека, тогда бы «Лаванда и чабрец» не загорелась бы, а она и Селин никогда бы сюда не пришли.
***
Через час после рассвета, Яромир проснулся голым в постели с Бриджит, спящей у него на груди.
Глядя на ее закрытые глаза и грудь, как она поднималась и опускалась, он испытывал чувство стыда за то, позвал ее к себе ночью, но после тягостной задачи рассказать Леди Карине новость о смерти Сибил — а затем просить ее проинформировать родителей Сибил — он не мог справиться с мыслью, что придется отправиться в кровать в одиночестве, лежать там и обдумывать всё, что он видел в этой небольшой комнате без окон.
Поэтому он искал забвения в Бриджит, используя ее, как способ освободиться от тягостных мыслей.
Но это не помогло.
Она была очень красива, с кремовой кожей и даже приличными формами. Но между ними было мало общего и еще меньше того что нужно чтобы разговаривать друг с другом. Он не мог сказать ей того, что он пережил — и она, конечно, не была заинтересована услышать это.
Теперь он жалел, что позвал ее сюда.
Осторожно, стараясь не разбудить девушку, он освободился от ее головы и выполз из-под одеяла. Пол под его босыми ногами был холодным, он надел одежду, сброшенную накануне, как будто он не мог выйти из своей комнаты достаточно быстро даже если потратит время на одевание в свежий наряд.
Он хотел побыть наедине со своими мыслями, со своими собственными угрызениями совести.
Выйдя в коридор, он закрыл за собой дверь и сделал глубокий вдох. Он подвел Антона прошлой ночью. Ему не удалось спасти Сибил, и тем самым, он выглядел перед Антоном не эффективным лидером — тем, кто не может защитить своих людей.
Яромир хотел сделать что-нибудь для Антона. Никто возможно не мог бы понять, за что он был в долгу перед Антоном…никто.
Яромир не любил рассматривать себя, как человека, который находиться в нужде или хочет, чтобы его спасали.
Но Антон спас его.
Стоя там в одиночестве в коридоре, за дверью своей комнаты, едва не дрожа от чувств беспомощности и вины, он не мог удержать свой разум, чтобы не вернуться в памяти обратно в то место, которое он бы скорее предпочел забыть…
Глава 6
Замок Ранхель
Пять лет назад
Яромир стоял в большом зале князя Ливена. На нем был темно-коричневый набедренник охранника замка Ливена, но камзол герольда был ложью. Он не был одним из солдат князя. Был всего лишь нанятым мечом, чтобы в течение недели увеличить силу Ливена для семейного сбора в замке.
Никто в зале не разговаривал с Яромиром и даже не замечал его.
Он был никем.
Тем не менее он не мог поверить в свою удачу, достигнув хотя бы недельной занятости здесь. Его волкодав, Лиззи, прижалась к его ноге. Его меч, его цепная броня и его собака было всем, что у него было.
Оглядевшись вокруг большого зала, он подумал о том, как многое из этого раньше было другим. Сейчас это все было, как огромная площадь. Тяжелые стулья, столы и скамейки были беспорядочно разбросаны вокруг, но огонь горел в очаге, и он наслаждался комфортом очага. Ему было жаль, что не смог взять бритву у кого-то, чтобы побрить лицо. Под его доспехами и одеждой он был грязным, потому что долгое время ему приходилось спать на открытом воздухе, и он знал, что его внешность заставляет желать лучшего.
Князь Ливен сидел в кресле на возвышении в верхней части зала. Грациозный человек с седой бородой, ему было больше сорока, но пока он
