и повозки для их доставки.
— Благодарю, — кивнул мне Любомир, вглядываясь в текст договора.
— Не меня, правителей эльфийских благодарите. Я лишь передала им информацию о наших затруднениях. Со своей стороны могу порекомендовать Борислава, мою правую руку во всем, что касается управления деревней. Он выделит вам нужных людей — печника, кровельщика и все, что нужно, но… Как я уже говорил, не бесплатно. Кроме того, я должна знать, что у вас с припасами?
— Крупы и солонину мы с собой привезли, — Любомир непонимающе похлопал глазами.
Если мяса у них нет, значит, у меня появилась возможность и оборотней пристроить к делу.
— В таком случае обратитесь к Данияру — вожаку стаи, они обитают в лесу, окружающем нашу деревню. — я указала на Данияра рукой, — Оборотни — непревзойденные охотники, так что в мясе мы не нуждаемся.
— Оборотни охотятся для вас? — и снова у бедного сотника глаза как плошки.
— У нас взаимовыгодный союз, — поправила я, — Мы им муку, крупы, а они нам — мясо. Все по-честному. Получая что-то, нужно быть готовым что-то отдавать взамен, — ну и плевать, что придумали мы это совсем недавно.
Я заочно ознакомилась с проблемами стаи. Как огородники оборотни ноль, не получается у них толком. Мясо мясом, хлеба тоже иногда хочется. Вот мы и сварганили договор на коленке.
Сотник явно смутился, услышав меня, а я порадовалась этому. Если он в состоянии слушать, то мы с ним вполне можем договориться. После того как Любомир позавтракал, я прогулялась вместе с ним туда, где его солдаты разбили лагерь с целью инспекции. Короткая экскурсия быстро окончилась, когда воины начали подсаживаться к кострам, чтобы перекусить. Почему? Потому что мне предложили отведать солдатской каши. Вот той ужасной бурды, что варилась в их котлах. Да меня сразу затошнило, когда я представила, как я ЭТО есть буду. Она же даже на кашу не похожа. Помои. Кстати, это напомнило мне об одной маленькой детали.
— Любомир, а разве вас не снабжают деньгами на закупку продуктов?
— Нет, конечно, — ответил он, — Содержать нас должны деревни, к которым приписываются заставы или полки.
— А если неурожай, пожар, да что угодно может случиться, как тогда? — дотошно уточнила я.
Любомир в ответ только пожал плечами.
— Понятно, — вздохнула я, — Так не годится. Если крестьяне сами голодать будут, то и вас ничем не накормят.
— Ну, нам в таких случаях обозы с продовольствием присылают.
Я ткнул пальцем на котлы:
— Это и есть ваше продовольствие? Нет, я не спорю, из крупы можно вкусную кашу готовить, но не такую же. Там же ни жиринки, ни витаминки. Как вы вообще это едите?
— Мне отдельно готовят, — Любомир смутился и отвернулся.
Мы медленно шли в сторону деревни, и я все поглядывала на сотника. Он действительно мой ровесник, только лицо грубее. Что ни говори, а жизнь накладывает свои отпечатки на лица и характер людей. Гонористый парень на поверку оказался не таким уж плохим, просто, как говорится, должность обязывает. Распрощавшись на границе лагеря, я направилась к себе, предвкушая приличный обед. Поразмыслив, я решила спросить у Борислава, не найдется ли какая баба одинокая, чтобы согласилась готовить у этих вояк, а то они потравятся раньше, чем построят свою заставу. Подходя к дому, я испытывала удовольствие от того, что все так удачно складывается. Летела, как на крыльях, предвкушая скорую встречу с Данияром, к которому оказывается, очень сильно привязалась, тем страшнее оказалось для меня увиденное возле дома…
Знакомый оборотень стоял, положив руки на плечи какой-то эффектной девицы, и что-то ей нашептывал на ушко. В нашей деревне я ее раньше не видела, она не эльф, значит… Оборотень. Они так гармонично смотрелись вместе, что у меня просто дыхание перехватило, и сердце замерло в груди, а потом зачастило, сгорая от боли. Я попятилась, пока они меня не заметили, а скрывшись за углом ближайшего дома, попыталась куда-то уйти подальше. Не хотела я, чтобы меня сейчас кто-то видел… сильно не хотела. И в самом деле, какой прок ему может быть от простого человека? Я не оборотень. Молодость моя уйдет через десять лет. А может, он потерпит меня лет пятнадцать-двадцать, а когда я состарюсь… Почему так больно? К чему были тогда цветы? Столько заботы и поддержки? К чему и зачем? Не знаю, как я оказалась на границе с лесом… Жизнь вокруг меня словно замерла, и я застыла, пережидая рвущую душу боль. Что если я сама себе все придумала? Сама придумала, сама расстроилась? И не было никаких знаков внимания… А ну да, букетик земляники и завывания под окном я сама себе придумала тоже!
Неразумно было рубить с горяча и нестись куда-то, устраивать допросы, истерики… Вообще-то я не всегда такая рассудительная. Исключительно после попадания в чужой мир. В какой-то степени я все еще не верила в происходящее и ожидала однажды утром очнуться в палате с мягкими стенами.
Остановившись на краю деревни, я поняла лишь одно, чтобы не наделать глупостей, надо остудить закипающие мозги, а как это сделать? Взгляд медленно переместился в сторону одного небольшого домика… А почему бы и нет? Глубоко вздохнув, направляюсь к низкой калитке, авось у травницы найдется для меня какое дело.
Стоило мне войти, как от крыльца мне навстречу бросился Мотя, как всегда радостно вывалив язык. Никак опять где-то морковку зарыл и ходит теперь довольный.
— Где твоя хозяйка? — спросила я пса, но тот, конечно же, мне ничего не ответил, пришлось самой идти к двери и стучаться, — Кто-кто в теремочке живет?
— Если ты тоже пришла сказать, что я неразумно распоряжаюсь своей жизнью, то советую бежать, — донеслось из-за двери, потом короткий чих и, проигнорировав мое “будь здорова”, более гнусаво, — Потому что я сейчас вылью на тебя новый отвар — от чего он, я не знаю, но побочные эффекты гарантирую!
— Да не, — я потерла задумчиво затылок, угроза действительно пугала, — Завали меня работой, а? Мне отвлечься надо!
— Что случилось? — дверь тут же распахнулась, являя мне травницу, которая тут же закрыла ладонями лицо и отвернувшись, чихнула.
— Будь здорова, — вздохнула и шмыгнув носом, честно ответила, — Еще сама не знаю.
— Ладно, не хочешь, потом расскажешь, — кивнула она чему-то своему.
— Ты тоже, — напомнила я, — Ну так что? Работа есть?
— Валом, — кивнула она, — Я из дома выйти не могу, за варевом слежу, а в деревне люди ждут, сходишь? Я тебе все подробно расскажу, не бойся.
По словам травницы, меня ей сами небеса
