— Есть ли возможность найти господина Сырнокса?
— Надеюсь, что Мирек узнает, на каком дилижансе он мог уехать. Я сегодня же отправлю курьера. Но, признаюсь, надежды у меня мало. Госпожа Кларк, поговорите с вашей подругой, может быть, она припомнит, где у Сырнокса есть родня или друзья. И вот что… До суда еще далеко, но послезавтра будет дознание. Было бы славно, если бы в городе решили: Лангин действовала по наущению любовника, под его давлением и угрозами. Я не буду объявлять сведения о Сырноксе секретными.
— О, я не собиралась…
Томпсон вздохнул и посмотрел на нее с сожалением:
— Госпожа Кларк, Шинтон — маленький город, и что бы вы ни произнесли в присутствии другого человека, назавтра об этом будут знать все.
Илона нахмурилась и непонимающе посмотрела на офицера. Что он хочет ей сказать? Будто объясняя ребенку, что огонь горячий, а лед холодный, дознаватель произнес:
— Уже завтра вашу Айси будут жалеть многие женщины Шинтона. Любовник отказался жениться, свалил всю вину на ту, что носит его дитя, а сам сбежал со всеми деньгами, ведь мы не нашли в квартире ни монеты. О том, что наверняка именно он, негодяй, и заставил ее затянуть шнурок на шее Диггинтона, наши дамы додумают сами. А комиссия на дознании — это шесть достойных горожан, каждый из которых, разумеется, добропорядочный семьянин.
— О! Я поняла вас. Разумеется, я удовлетворю любопытство госпожи Эббот. — Илона поняла, что офицер смотрит на нее с ожиданием продолжения. — И конечно же, непременно поболтаю с тем милым старичком, который приезжает к нам с бочкой квакиса. Очень интересный господин. А что такое дознание? Можно мне прийти?
Томпсон, только что глядевший на нее благосклонно, снова скривился.
— Ну что вас так тянет лезть в это дело? Дознание — скучная и малоприятная процедура. Магистрат просто должен формально установить обстоятельства дела, чтобы зарегистрировать смерть. Будут долго произносить речи, затем заслушают свидетелей, кто-нибудь рыдать начнет… Духота, шум, неудобные сиденья! В вашем положении… — Он покачал головой и спросил страшным голосом: — А если на дознание придет госпожа Дарсвик?
Илона со смирением сообщила, что не имеет удовольствия знать эту особу. Пришлось Томпсону напомнить:
— Это жена начальника тюрьмы. Она сама в тяжести, поэтому несколько нервно относится, если дамы в положении терпят неудобства. Когда узнала, что арестованная Лангин скоро родит, такое было! А теперь еще вы… Вдруг вы на дознании в обморок грохнетесь? Там про посмертное исследование тела рассказывать начнут, да в подробностях. Госпожа Дарсвик к нашим разговорам привыкла. А вам я не рекомендую там появляться.
Но Илона, вместо того чтобы ужаснуться и оробеть, внезапно почувствовала жгучее любопытство. Посмертное исследование тела! Наверное, будет выступать доктор, который его выполняет? В кожаном фартуке, в перчатках и со зловещим лицом… Действительно, о чем она только думает, вместо несчастной Айси с Барком, не говоря уж о малыше.
— Увидимся на дознании, майор. Благодарю вас, что прислушались к моей просьбе.
Подъезжая к дому в кэбе, Илона мечтала только об одном: снять обувь и прилечь. Увы, оказалось, что ради Айси придется потерпеть еще немного — дядюшка Фирц обосновался со своей бочкой чуть ли не у входа в дом госпожи Эббот. Судя по тому, что вокруг никого не было, все окрестные хозяйки уже закупились квакисом, поболтали с дядюшкой Фирцем, обсудили новости родных, близких, далеких и вовсе неведомых, и разошлись. Значит, дядюшка Фирц стоит здесь давно. Неужели он узнал, что Илона была в управлении?
Так оно и было — Фирц приветственно махнул ей рукой и засеменил навстречу. Вот и хорошо — как говорят, на полевого заяц сам бежит. Чем быстрее шинтонские дамы, а главное, их заседающие на дознании мужья начнут жалеть Айси, тем лучше.
— Госпожа Кларк, — старик учтиво приподнял котелок. — Как поживаете? Надеюсь, торгаши барахлом вас не очень утомили? Это же надо, какая наглость. Сами у вас вещь украли, а вы же им и помогай! Зря, зря вы согласились, это же словно иголку в стоге сена искать.
— Нет-нет, мы уже нашли того, кто обронил эту вещь, и завтра едем в «Корону и олень» с ним поговорить, — обескураженно произнесла Илона.
— Завтра, значит… Добро, вы хоть завтра так не утомляйтесь, госпожа Кларк.
Дядюшка Фирц уже собирался уходить, но Илона будто бы невзначай бросила:
— Я сегодня так устала с делом бедной Айси! Но не могу же я бросить подругу. Представьте себе, каков негодяй этот Сырнокс!
Дядюшка Фирц мигом оказался на прежнем месте и обратился в слух. Илона с удовольствием выложила всё, что они узнали в покинутой квартире. Дядюшка Фирц понятливо кивал, поддакивал и охал в нужных местах. Когда слухи были запущены в оборот, Илона заторопилась домой, а дядюшка Фирц забрался на бочку и подстегнул лошадку, чтобы успеть до ночи пересказать новости паре-тройке местных сплетниц.
Глава 10
Перед визитом в гостиницу Илона волновалась. С подмастерьем сапожника им повезло, но Сэм может оказаться взрослей и упрямей. Подумав, она приколола к пелерине брошь и выбрала для капора самую дорогую шляпную заколку, чтобы обозначить и доход, и статус.
До гостиницы добирались долго. «Олень и корона» расположилась в самом центре, с видом на ратушу. Повозок, кэбов и карет здесь было столько, что они подолгу стояли в очереди, чтобы проехать через перекресток, и тут же останавливались снова. Опрокинутая повозка торговца овощами стоила им чуть ли не получаса. Возница ругался, не стесняясь пассажиров, Барк на него даже прикрикнул.
Наконец, кэб подвез их к сияющим стеклом и сталью дверям гостиницы. Когда Илона с матушкой жили здесь сразу после приезда, они изрядно потешались над вкусом владельца: название выбито на мраморе среди бесчисленных завитушек, над входом красуется изваяние оленя в модном стиле, символизирующем буйство дикой природы, а мышцы у животного такие, будто он собирается участвовать в атлетических состязаниях наравне с быками. Изобразить королевскую регалию на голове оленя заказчик не решился, но ветвистые рога, расположенные кругом, намекали на корону.
В результате весь вид «Оленя и короны» кричал, что здесь останавливаются отнюдь не простые господа. Как сказала матушка, да, непростые, с деньгами, которых достаточно, чтобы оплатить номер в роскошной гостинице, но не хватает на хороший вкус.
Ждали они с Барком долго, чуть ли не четверть часа, пока носильщик искал племянника хозяина. Недовольный детина чуть ли не на голову выше Илоны смерил презрительным взглядом Барка в потрепанной рубахе и нахмурился еще больше, когда посмотрел на Илону — от обеспеченной вдовы просто так не отделаться.
— Господин Сэм, где бы мы могли поговорить?
— Да здесь прям и говорите, — скривился тот.
— Мне хотелось бы обсудить с вами дела, требующие некоторой конфиденциальности.
— Чего?
— Я предпочла бы поговорить с вами без свидетелей, — понизив голос, объяснила Илона, показав глазами на распорядителя за стойкой, посетителя с газетой в кресле у камина и некоего господина в ярко-синем сюртуке, который выглядывал из дверей чуть поодаль — наверняка хозяин этой самой гостиницы.
— Зачем это? Дядь, поди сюда, тут чего-то хотят! — Сэм обернулся к господину в синем.
Было несложно догадаться, отчего дядя не торопится давать племяннику должность повыше. Хозяин быстро подошел к ним, явно жалея, что не сделал этого раньше.
— Госпожа, не извольте беспокоиться, я все сделаю наилучшим образом. Сэм еще только осваивает науку обращения с клиентами, простите его, Звезд ради.
— Благодарю, но я бы все-таки хотела побеседовать с вашим племянником.
— Сотворил что? — забеспокоился хозяин. — Это ведь вы останавливались тут в прошлом месяце? Какие-то вещи ваши испортил?
Сам того не ведая, хозяин попал в точку; но просвещать его было ни к чему.
— Нет-нет, с вещами все в порядке. Просто хочу поговорить. Где можно это сделать?
