дымил и пылил трактор, ковыряя что-то в поле. Стояли в разные цвета окрашенные домишки, лежали огороды, зеленея ботвой еще не убранной картошки.
— Сергеич, здорóво! — крикнули откуда-то, и проводник приветственно махнул рукой.
Когната с любопытством смотрела на сухие коровьи лепешки в дорожной пыли, кинулась было к стаду баранов на лужайке, но Максим Сергеевич перехватил ее за руку. Интерес у нее вызвала и коза, взобравшаяся на ветки черемухи и с уверенным хозяйским видом объедавшая листья.
— Козам вроде плохеет с черемухи, — озаботился Максим Сергеевич.
— Да как ее сгонишь? — сказала Настя. — Раз решила жрать, так и будет, пока что-нибудь другое не найдет для развлечения.
— Кого-то она мне напоминает, — обратился проводник к Когнате, однако та шутки не выкупила.
— Здрасьте, дядя Максим, — поздоровались с проводником дети, проезжавшие мимо на велосипедах, при этом косились на чужих.
Максим Сергеевич поздоровался, а Настя успела сказать:
— Глаза не сломайте!
Во дворе одного из домов, куда завели их девочка с Максимом Сергеевичем, ждали гостей. Женщина-дракон в ярком платье, похожем на халат, тоже в косынке, как и Настя, накрывала на стол прямо под открытым небом. Из трубы летней кухни исходил слабый синий дымок.
— Вот как! — сказала она, обнимаясь с проводником. — Ты уже и взрослых водишь!
— Я тоже взрослая есть, — не смогла промолчать Когната.
Женщина-дракон весело окинула ее взглядом, чуть дольше, чем стоило, как показалось Косте, задержав внимание на иероглифах номена.
— Ужас какой, — упрекнула она Максима Сергеевича. — Вы ее в кусты швыряли всю дорогу, не пойму, болотами шли? Да и вы оба красавцы, конечно. Как быстро разумные существа дичают в лесу. Взять ту же Настьку, ужас что, когда возвращается оттуда. Вы есть сначала будете или мыться?
— Мы сначала есть будем, — опередила всех Когната категорично.
— Я бы помылся, — сказал Константин.
— Да ради бога, — сказала хозяйка. — Баня, правда, нетопленая, а вода в баке не думаю, что холодная. А для девочки я уже накипятила кастрюль.
Константин, удивляясь нахлынувшей усталости, посидел в предбаннике, чуть ли не задремал, сполоснулся тепловатой водой, неспешно переоделся в смену одежды, которую не зря захватил из дома, выпил таблетку, подождал, пока она подействует, а это заняло не так уж мало времени, но, когда снова вышел на белый свет, Когната, пусть и перекусила, но все не могла выбрать, во что переоденется после купания.
— А вот, Настя, не надо было вытаскивать все вещи, — говорил Максим Сергеевич на это.
— Да где «все»? — сказала ему женщина-дракон. — Это и так уже осталось чуть ли не на тряпки. Что-то Настя еще маленькая износила, что-то раздали.
Наконец Когнате приглянулась идея ходить в футболке и юбке, и она оказалась в тазу, где женщина-дракон принялась обрабатывать ее снизу вверх: мылить, тереть мочалкой и поливать из лейки. Когната сняла заколку, но выпускать ее из рук отказалась, так и держала ее то в одной руке, то в другой, лучи синей звезды торчали у нее между пальцами.
— Луция, не сотри нам ее в ноль, нам что-то надо на границу доставить, — пошутил Максим Сергеевич, когда до него долетело несколько мыльных пузырей. Он пил чай спиной к тазу, где происходило мытье.
Женщина дошла до спины Когнаты, до места между лопатками. Там, чуть левее желобка над позвоночником, розовел шрам на месте бывшего выходного отверстия кумулятивной пули, которыми гарантированно можно было пробить драконью шкуру, так что и доспехи им не всегда помогали.
— Ничего себе, — изумилась Луция с сочувствием. — Это кто это тебя, бедолажку?
— Я не помню, — быстро сказала Когната.
— У меня почти такое же есть, — утешающе сказала женщина, слегка сдвинула воротник платья и показала ей шрам под ключицей. — И еще кое-где, но там я уже показывать не буду.
— А тебя кто подстрелил? — спросила Когната, задумчиво дотрагиваясь до шрама Луции.
— Много кто, — улыбнулась Луция. — Я тоже, как ты, могу сказать, что не совсем помню. Но и я от них тоже не цветочками отбрасывалась.
— Вот дела! Кто бы мог подумать! — воскликнул Максим Сергеевич, когда слегка развернулся, заинтересованный разговором. — Когната, ты прямо драконий рыцарь, оказывается. Ты повоевать успела?
— Я не успела повоевать, — сказала Когната, и в ее голосе слышалась нотка разочарования. — Я только упала.
— Так многие могут сказать, кто успел повоевать. «Просто упал». «Просто упала». Так что ты…
— Максим Сергеевич, — как можно более твердым голосом попросил Константин и через стол дотронулся до локтя проводника.
— Ты в курсе ведь, откуда у нее это? — тихо спросил Максим Сергеевич.
Константин кивнул.
— Но не можешь об этом говорить, да?
— Не могу, да и не хочу, — сказал Константин очень спокойно.
Синие вещи Когнаты, которые он видел краем зрения, лежали на завалинке и казались пятном драконьей крови. Проще и приятнее было смотреть в другую сторону: там ярко зеленели кусты малины, чернели грядки со всякой огородной мелочевкой, а на клумбе цвели розовые и белые астры. И это слегка отвлекало от слов, которые Константина тянуло бросить проводнику и всем остальным взрослым во дворе. Например, Константин мог едко заметить: «А что вас удивляет в этом шраме, Максим Сергеевич? Вы же сами предлагали меня застрелить, когда мне было лет десять. И ничего, тогда вас это не сильно беспокоило. Или вот, во двор заходит дракон, один из тех, что были с вами тем вечером, и я помню его лицо, но никто его не арестовал. Вот он, довольно бодрый. Не убит и не за решеткой, хотя я, если хотите знать, некоторое время состоял в группе по поимке, аресту или уничтожению военных преступников, а вы явно прячетесь в Зеркале не просто так. Не от того, что вы все тут такие скромные, ребята».
Действительно, во двор вошел дракон в комбинезоне, кепке, сапогах, поздоровался с Максимом Сергеевичем:
— Привет, командир. Давно ты не заходил. Смотри, так тебя Настя забудет. Начнет нас папой и мамой называть.
— Даже и не мечтай! — сразу же ответила Настя.
Дракон обратил внимание на Константина.
— О! — сказал он. — Ничего себе ты вымахал с того раза.
«Да, подрос немного», — едва не ляпнул Константин, но решил изобразить недоумение.
—
