Время, время... Главное -- потянуть время.
Не знаю, сколько прошло, когда зазвонил телефон, но слишком мало, чтобы можно было ждать хороших вестей. Если бы Алексу удалось обезвредить оставшуюся охрану, он бы остался исследовать лабораторию, а это потребовало бы времени. Если звонит, значит, ничего не вышло.
-- Ало, -- шепотом ответила я.
-- Уходи, -- быстро сказал Алекс. -- Они оставили шестерых. Дохлый номер, не убивать же их, -- судя по бешенству в голосе, ему как раз именно этого и хотелось. -- Так что давай, скажи, где ты, я тебя заберу.
Я обернулась на преследователей, преисполненная разочарования. Вот так просто? Просто отказаться от всего и уйти?
Интересно, а если я попаду в лабораторию, смогу что-нибудь разузнать? Сомневаюсь, что пароль написан кровавыми буквами на стене, но, может, что-то подтолкнет к разгадке, стоит только оказаться внутри?
-- Потом заберешь, -- ответила я, принимая решение. В конце концов, у меня был припасен козырь, о котором не знал даже Алекс.
-- Ты что задумала? -- зашипел он.
-- Я попробую, -- отозвалась я и решительно нажала клавишу "отбой".
Если выживу, он же меня и убьет.
Я направилась к выходу из супермаркета, на ходу замедляя шаг. Троица тут же сориентировалась и догнала меня. Что-то твердое уперлось в спину.
-- Дернешься, убью, -- сообщили мне.
Я не дернулась и не обернулась.
-- Я буду говорить только с вашим боссом, -- сказа я, вспомнив, как они называли Валентина.
***
Меня повели обратно к зданию лаборатории. Отлично, встретиться с Валентином, знающим пароль, да еще и в лаборатории его создателя -- двойной шанс на успех.
Мы вошли через ту самую черную дверь и оказались в просторном светлом холле. Потолки, и правда, оказались не ниже, чем в доме у Зои Иосифовны.
Здесь был большой обитый кожей диван и такие же кресла. Несколько стульев, столик. Все светлое и идеально между собой гармонирующее.
На стенах обнаружились большие картины с изображением цветов, без рам, просто под стеклом по всему периметру помещения. Что это за цветы, я не поняла, я все-таки не ботаник. Что-то знакомое, явно недавно попавшее на глаза, но не оставившее о себе впечатлений.
Розовые, желтые, белые, голубые и даже фиолетовые -- разноцветные цветы смотрели на меня со всех сторон, где-то был крупным планом один цветок, где-то целый кустарник. Кажется, дед Алекса питал к растениям нежные чувства. У меня так от их количества зарябило в глазах.
Меня усадили на стул и велели заткнуться и ждать. Хотя "заткнуться" -- явно лишнее, я молчала, как рыба, поговорить я хотела, но не с этими ребятами.
Валентин появился минут через пять и не через дверь. Вся охраняющая меня троица тут же встрепенулась и уважительно склонила головы, как при присутствии особы голубых кровей.
Я с любопытством уставилась на виновника моих бед, даже не пытаясь срыть своего интереса. Не до любезностей. Когда он посылал ко мне домой головорезов, о тактичности он, вряд ли, задумывался.
В общем-то, Валентин был похож на Алекса, такие же темно-русые волосы, серые глаза. Он был такого же роста и телосложения, но не такой спортивный, скорее, даже чуть-чуть одутловатый и с бледной кожей, так выглядят люди с сидячей работой, которые проводят гораздо больше времени за компьютером, нежели на свежем воздухе. Кажется, Валентин больше занимался разработкой заговоров, чем их воплощением в жизнь.
Старший Лазовский тоже одарил меня взглядом, именно "одарил", потому что свысока, и роста, и самомнения. Как там говорил Алекс? Относится к людям без дара, как к животным, если вы не любите животных? Да, кажется, Алексу удалось очень четко описать характер брата в двух словах.
-- Так и знал, что она замешана, -- сказал Валентин, впрочем, с таким видом, будто я ничего не вижу и не слышу, и вообще я так, предмет мебели. Наконец, он таки соизволил обратиться непосредственно ко мне. -- Говорить будешь?
А я зачем, по-вашему, пришла?
-- Угу, -- закивала я с самым смиренным видом.
-- В мой кабинет, -- распорядился Валентин и вышел в боковую дверь.
Значит, кабинет у него тут, наверное, дедов присвоил...
Я не додумала мысль, один из здоровяков взял меня за локоть, заставив встать, и повел вслед за "боссом".
***
"Кабинет" выглядел именно как кабинет. Небольшая комната. Письменный стол справа от большого окна, дающего помещению много света, кресло для посетителей, книжный стеллаж во всю стену и бар в углу. Ничего лишнего, не считая еще одного огромного изображения цветка (да сколько можно-то?!)
Валентин занял место за столом, меня усадили в кресло для посетителей, охранник встал у двери, заранее отрезая мне путь к бегству.
-- Итак, -- нынешний хозяин кабинета устремил на меня взгляд, -- что тебе известно об артефакте?
Странно, поймала я себя на мысли, у Алекса глаза точно такого же цвета, серые, но мне никогда не хотелось назвать их стальными. Сейчас же на меня будто направили сразу два дула.
-- Я знаю, где он, -- ответила я. Врать не буду, но сразу все карты не раскрою.
Я думала, Валентин тут же спросит, где булавка, но он почему-то просто разозлился.
-- У Алекса тяга к бездарным бабам, -- совершенно беспардонно изрек он. -- Вот открой мне секрет, мне просто интересно, почему ты влезла во все это? Что он тебе обещал? Любви? Денег?
В том-то и дело, что он мне вообще ничего не обещал.
-- Какая разница? -- ответила я. -- Вы же все равно уже пришли к выводу, что меня купили, -- пусть говорит, как хочет, а меня с ним официально не знакомили, а потому буду обращаться на "вы".
-- Втюрилась, значит, -- ой, как грубо. -- Братец умеет быть обаятельным, знаю.
Я смотрела на Валентина, не пытаясь скрыть презрения в своем взгляде. Как к животным относится? Похоже, меня он принял не просто за какое-то там животное, а за вполне конкретное -- тупую болонку.
В одном Валентин оказался прав, Алекс умеет быть обаятельным, во всяком случае, обаятельнее этом хама и грубияна в сто раз.
-- Ты хоть знаешь, что он женат? -- продолжал тот.
-- Знаю, -- я и бровью не повела.
Правда, я почему-то думала, что Алекс в разводе, хотя, вспоминая сейчас наш разговор о его меркантильной супруге, я поняла, что слово "развод" не было произнесено ни разу.
Да и вообще, какая мне разница? На что рассчитывал этот тип, просвещая меня? Что я, как истинная болонка, воспылаю праведным гневом, возненавижу Алекса, которого, кстати, по его убеждению, я люблю без памяти, и предам его в мгновение ока? Честно говоря, бред какой-то, даже для болонки и то нерелевантное поведение получается.
Но своим ответом мне все же удалось его удивить. Кажется, Валентин очень рассчитывал, что о жене Алекса мне ничего неизвестно.
