И Гарри узнал, что когда они были еще на первом курсе, Дамблдор тайно вызвал Рона к себе и провел с ним беседу. Типа на вас ребята очень важная миссия, всего, я, как всегда, рассказать не могу, когда подрастете — сами догадаетесь, больше всего геморроя, естественно, придется на долю Гарри, но и тебе, Рональд достанется, в смысле и славы, и наград, а я, типа, буду вам тихонечко помогать, но для этого мне надо знать, что вы творите и что собираетесь. А потому, Рональд, заходи ко мне, когда выпадет свободная минутка и рассказывай о том, что там в вашей компании происходит, а главное, что вы планируете, а я уж как могу, помогу. Где Филча в другую сторону пошлю, где отряд авроров на помощь позову. И вот тебе, Рон, горсточка серебряных сиклей, ибо ни одно доброе дело не должно остаться безнака… ээээ… без… награды. «А ведь старик не без чувства юмора,» — отметил про себя Гарри, когда, порывшись в памяти Рона, выяснил, что серебряных монет было именно тридцать.
Естественно, много узнать за один раз не удалось, но общую канву настроений своего друга и их источник Гарри понял. В частности, Дамблдор целенаправленно накручивал Рона на непримиримую вражду со Слизерином. Именно по наущению старика Рон устроил несколько провокаций, после которых слизеринцы начинали мстить, а все воспринимали эту месть как проявление слизеринской злобности. Слизеринцы, правда, и сами хороши, но, кто знает, как бы сложились отношения с ними без искусственного раздувания конфликта?
Позабавило и то, что Рон никогда не относился хорошо к Гермионе, считая ее занудой, заучкой и задавалой. Теперь Гарри стали понятны их постоянные размолвки. Просто Рон периодически срывался и говорил Гермионе то, что на самом деле о ней думает, а потом, после головомойки у Дамблдора, начинал восстанавливать отношения. Впрочем, без зазрения совести, он использовал Гермиону для получения подсказок и списывания.
Но самое интересное произошло сегодня. Сегодня Рон видел воркующих на сосне Гермиону и Драко. «А ведь они смотрели шоу с Поттером и Вольдемортом в главных ролях, — отметил про себя Гарри. — Значит, придется рассказать Гермионе все, пусть только сначала научится окклюменции.» А вечером был разговор с Дамблдором, который Гарри просмотрел во всех деталях, благо, сам Рон постоянно прокручивал его в памяти.
— …итак, Рональд. Вам следует помириться с Гарри. Как можно быстрее. Я вижу, что он устал от борьбы, помогите ему вспомнить, что враги, это только враги, не стоит видеть в них людей. У Вас уже есть богатый опыт обращения с Малфоем, помогите ему проявить свою сущность, желательно на глазах Гермионы, а то и она, похоже, стала забывать что этот субъект делал ей раньше.
— Да, сэр, я все сделаю…
План Рона относительно Малфоя был прост, груб и эффективен: Выпив оборотного зелья, получить внешность Малфоя, и в таком виде побить кого-нибудь из гриффиндорских первоклашек на глазах у Гермионы. При этом и ее обхамить, а может и стукнуть. Перед Гарри снова встал вопрос «Что делать?» Придушить Рона прямо сейчас подушкой, или разбудить, отвести в «Три Метлы», и там, за кружкой сливочного пива, по-дружески, объяснить что к чему в этом мире? Ведь Рон, по большому счету, ни в чем не виноват, он просто верит Дамблдору, как верил сам Гарри до случая в Министерстве. Но и воспринять что-либо адекватно Рон сейчас не сможет, а остановить его надо. Гарри даже страшно было подумать, что случится, если Рону удастся его задумка. Он сможет убедить Гермиону и Джинни, что это провокация, но остальным он не сможет сказать ничего, иначе придется рассказать почти все. Как, интересно, отнесется основная масса гриффиндорцев к тому, что Последняя Надежда Добра и Света гоняет чаи в компании Того, Кого к Ночи Не Поминают? Да и несчастные первоклашки ни в чем не виноваты.
Как одернуть Рона, так, чтобы уберечь Дамблдора от не предназначенного ему знания? В данном случае от знания о том, что он, Гарри, в курсе взаимоотношений старого мерзавца и малого балбеса. Хватит и того, что старик уже вычислил, что Гарри встречается с Джинни. После последних событий в Хогсмиде и донесения Рона — наверняка догадывается, что Гарри достиг определенного взаимопонимания с Вольдемортом и раскусил настоящую причину гибели Сириуса и Дурслей. И тут Гарри осенило…
«Увы, мой друг, завтра тебе предстоит выступить в роли дурака перед всей школой. Прости, но это необходимо — останавливать и уговаривать тебя бесполезно.» А самое обидное было то, что Рон искренне верил, что поступает правильно…
Гарри велел Шипуну прислать ему какую-нибудь змею, для почтовых нужд, и предупредить Джинни о готовящейся провокации. Пока малышка-василиск выполнял поручение, Гарри успел написать записку Малфою.
Приползла найденная Шипуном посыльная змея. Это оказалась та самая гадюка, которая сумела опознать Джона Булла, еще в той достопамятной истории с Черной Меткой. Гарри объяснил ей как найти Драко и передал записку. Змея зажала ее в пасти, и уползла прочь. Теперь можно было и поспать.
…Что-то больно ударило старосту Слизерина по лицу, и он проснулся. Резко открыв глаза, он прямо перед собой увидел треугольную змеиную голову. Страха не было, просто проплыла в сознании ленивая мысль: «Интересно, успею я ее схватить? Это ведь не снитч.» А змея вела себя как-то странно. Она снова ударила Малфоя своей мордой по лицу. Только тут он сообразил, что гадина держит в зубах какой-то предмет. Та, заметив, что человек наконец проснулся, громко зашипела, демонстрируя длинные ядовитые клыки, выронила свою ношу прямо на лицо слизеринского старосты, развернулась и сползла с кровати. Предмет оказался плотно свернутым пергаментом. Малфой вытер пот со лба, засветил палочку и развернул послание. «От Поттера? Блин! Змееуст долбаный! Видно, правду говорят, что все змееусты на голову нездоровы. Что Лорд, что этот, то-то они друг друга поняли…» Закончив перечислять достоинства автора послания, Малфой наконец вчитался в сам документ. «Ого! Поттер сдает своего дружка! Никак у Хагрида его переросший тарантул издох? Значит, завтра будет веселый день.»
Вообще-то, слизеринцы могли поймать Рона у котла с оборотным зельем, который, благодаря разгильдяйству Слизнорта, стоял в подземельях в режиме общего доступа. Могли схватить его в момент принятия этого зелья и сдать Снеггу. Но слизеринцы показали себя истинными мастерами подстав. Они не стали привлекать преподавателей и разобрались с Роном самостоятельно. И, надо сказать, очень эффектно и эффективно.
Утро началось с того, что не задолго до завтрака, когда почти все население Гриффиндора толклось в гостиной, раздался стук в дверь. За ней оказалась Пенси Паркинсон, староста девочек Слизерина.
