-Если бы я был Чистильщиком, я мог бы воспользоваться... связями и покопаться в документах отеля, но...
-Теперь это невозможно. Нужно действовать иначе, - Виктор кивнул. - У меня есть его фотография, как насчет того, чтобы притвориться, что ты его, не знаю, лучший друг и пытаешься найти его. Расскажи, как беспокоятся его родители, все такое... - Гадатель сам сомневался в своем предложении, но Иероним не потратил ни секунды на сомнения.
-Ладно. Скорее всего, мне придется столкнуться с отказом отвечать кому-то, кроме полиции.
-Ты все еще умеешь заставлять людей чувствовать себя так, словно мысленно ты уже спустил с них кожу или иголки им под ногти загоняешь? - Виктор подпер подбородок рукой и скептически сощурился, глядя на Иеронима. - Дознание - это ведь твоя работа. Поэтому я и хочу, чтобы этим занялся ты.
Альбинос равнодушно пожал плечами и отвернулся, притворяясь, что рассматривает комнату.
Виктор поймал себя на том, что все отчетливее чувствует себя больным. Его ломало, кончики пальцев немели, да и температура, похоже, поднималась все выше, а дышать становилось сложнее. Понимая, что даже так он ничем себе не поможет, Виктор все же сделал несколько больших глотков кофе и потянулся к новой колоде, лежащей на столе.
-Что ты будешь делать, пока я буду искать Джека? - спросил Иероним.
-Я буду искать своего отца. Или хотя бы то, чем Джек его напугал, - Виктор перетасовал карты, прислуживаясь к их неразборчивому шепоту. Сейчас, когда он держал их в руках, ему казалось, что он постепенно погружается в другой мир, еще немного - и этот самый мир предстанет у него перед глазами.
Виктор вытащил три карты. Это были: Звезда, изображающая обнаженную девушку с кувшином; Королева кубков, с теплым взглядом, скрывшаяся в складках своих одежд, показав Виктору, словно непослушному мальчишке, лишь свое лицо, кончики пальцев и чашу; и Колесо Фортуны, с печальным мужчиной, ставшим единым с множеством шестеренок, частью огромного механизма, подчиняющегося движению рычагов и тоненьких колес.
-Начну поиск с Анны, - наконец произнес Виктор. Казалось, ответы карт так просты, что он мог бы догадаться и сам. - Спрошу ее о любимых местах Учителя. Одно из них должно быть связано со звездами, и вот с него-то я и начну.
Виктор снова перетасовал карты и собрался убрать колоду, но, выронив из нее одну карту, тут же осекся. Обычно он смеялся над такими вещами, даже не смотрел, что именно за карта выпала и не пытался понять, что именно она ему говорит, воспринимая это как шутку или лишнее привлечение внимания.
Но подняв эту карту, едва увидев рисунок, Виктор удивленно замер, не в силах поверить сам себе. Буквально на пару секунд он будто оказался там, внутри рисунка, и услышал знакомый голос - смутно знакомый, чужой, услышанный во сне.
-Это будет хорошее приданое, Юнона, - произнесла какая-то женщина над самым его ухом, и Виктор снова уставился на рисунок.
На нем была изображена высокая, худая девушка с темными глазами и неровно остриженными волосами. Она была облачена в костюм тройку, носила красный галстук и была совершенно этим довольна, в отличие от себя же на другом изображении.
И Виктор узнал ее. Это ее он видел сегодня во сне, но только совсем другой. Иной.
Была ли возможность того, что Учитель шагнул в другой мир, в мир этой девушки, который Виктор видит сквозь карты? Гадатель не знал этого. Без помощи Пенелопы теперь ему было бы так сложно разобраться во всех этих пересечениях разных миров, но он все равно больше не хотел останавливаться.
Пытаясь запомнить эта карту, чтобы потом достать ее снова, Виктор пробежался взглядом по ее заглавию, золотистым буквам на самом верху и тут же закашлялся, словно от резкого удара под дых.
Этой картой была "Девятка пентаклей".
Иероним подхватил Гадателя под локоть, не давая ему упасть. Превозмогая боль, почти не в силах сделать нормальный вдох, Виктор снова сел.
-Эта карта, - он протянул карту Карателю. - Что ты видишь?
-Девушку. Я вижу девушку в мужском костюме.
-Я смотрел на эту карту сегодня утром. Там был другой рисунок, - Виктор не знал, сходит ли он с ума, или эти карты, оставленные отцом, действительно нечто большее, чем кажутся?
-Тебе нужно отдохнуть, Виктор, - коротко констатировал Иероним и вышел, чтобы позвать Анну.
Виктор не стал с ним спорить.
Утром его разбудил резкий звук - хлопнула дверь в комнату. Гадатель нехотя открыл глаза и попытался заставить себя вылезти из-под одеяла, но едва высовывая руку или ногу, тут же прятал их обратно. В комнате снова было слишком холодно. Он сел, все еще кутаясь в одеяло.
На пороге замерла Анна.
-Я ночью не топлю печку. Чтобы не сгореть. Простите, - она улыбнулась и поежилась. - Но хотите, я достану для Вас обогреватель?
Не дожидаясь ответа, девушка ушла обратно в коридор. Скрипнула какая-то дверь, послышался грохот. Виктор устало вздохнул и, все-таки вытащив руки из-под одеяла, потер лицо.
Он смутно помнил, как лег спать, не раздеваясь, и не помнил, что ему снилось, но, отчего-то, ему не хотелось просыпаться.
Ему все еще было тяжело дышать - легкие, словно набили стеклом, и каждый вздох был ужасно болезненным.
Анна прикатила за собой обогреватель, поставила его напротив Гадателя и воткнула в розетку.
-Простите, что разбудила. Я беспокоилась о Вас, - она села на край кровати и чуть наклонилась к Виктору. Гадатель кивнул ей и отвернулся, закашлявшись. Девушка покачала головой и всплеснула руками. - И все-таки мне ужасно не нравится Ваш кашель, он даже страшнее, чем он говорил, - она спохватилась, - Грег говорил.
-О. Он и об этом говорил, - Виктор натянул на руки свитер и, нехотя, спустил ноги на пол.
Он встал, натянул тапочки, в надежде, что так ноги у него замерзнут меньше, и побрел вниз. Девушка разочарованно вздохнула и пошла следом за ним.
-Вы же приехали не только из-за массовых убийств, так? Но и его искать? Грега, - девушка оперлась плечом о дверной косяк, наблюдая, как Гадатель набирает воду в чайник, зажигает огонь.
-А твоё какое дело? - хмуро протянул Виктор. Ему меньше всего сейчас хотелось быть грубым с ней, но ужасная боль раздражала, и он готов был огрызаться по любому поводу.
-Мне кажется, что Вам понадобится помощь, - Анна обхватила себя руками. - Едва ли люди будут сильно разговорчивы с тем, кого не знают. Я и подумала, что я в качестве помощи подойду...
-Ну, - Виктор поставил на стол две кружки и насыпал в обе заварки. Бросил на Анну короткий взгляд и снова отвернулся, - Свою помощь Вы можете начать с того, что расскажете мне, где он любил бывать и с кем общался.
