Принц успокаивающе поднял руки:
— Милорд, никто не ставит под сомнение. Нам ясно, что она — не человек. Смертная женщина не родит дочь такой красоты, а смертный портной не сошьет такую одежду. Но она слишком похожа на человека. И она мертва. Мы видим ее труп.
— Да, милорд, — кивнул герцог Айден. — В этом и состоит главная опасность.
— Какая опасность? О чем вы говорите?
— Влияние дворянских родов стоит на вере в исключительность и непогрешимость Праматерей, — произнес владыка Телуриан. — Данная находка подрывает эту веру. Мы видим Праматерь, очень похожую на обычного человека. Мы видим Праматерь, погибшую при Сошествии.
— Данная Праматерь прибыла с Семнадцатым Даром, — добавил герцог Альмера. — Это породит домыслы, что и в других Дарах могли быть Прародители. К семнадцати истинным Праматерям прибавятся семнадцать вымышленных. Мы не можем допустить этого.
Ориджин возразил:
— Такое решение нельзя принять без участия Церкви. Необходимо привести сюда архиматерь и приарха.
— Вы проявляете наивность, милорд, — качнул головой Альмера. — Церковь — главный источник опасности. Новое Сошествие ослабит Дома, но усилит духовенство. Павшая Праматерь породит орды фанатиков и станет мечом в руках прелатов. Баланс рухнет, Церковь обретет первенство.
— Милорд… — казалось, голос северянина дрогнул. — Мы же не можем просто скрыть! Наш долг перед всеми верующими… Это же новая Праматерь!
— Я полагаю, это богиня, — сказал принц Адриан.
— Богиня… — повторил кто-то шепотом, у самого уха.
Виттор вздрогнул. Дикарь неслышно подкрался к нему и тоже слушал разговор. А Дон и с расстояния все слышал прекрасно. Виттора бросило в жар. О чем бы ни договорились герцоги с императором, подлинным хозяином тайны останется он! Сейчас тихо уйти. Приказать Дону прикончить дикаря — тихо и быстро, на подъеме из пещеры. Самому Дону можно верить, он предан, как пес. Используй, что знаешь, продавай, что имеешь. Выйти из ложа — и унести величайшую тайну на свете!
По ту сторону завала владыка Телуриан сказал:
— Мое решение таково. Тайна будет сохранена любой ценой. Все вы дадите клятву, что никогда и никому, даже на смертном одре и даже собственному сыну вы не расскажете об увиденном здесь. Все вы также поклянетесь выступить гарантами сохранности тайны. Если кто-либо из вас нарушит слово, делом чести остальных будет уничтожить отступника, а также весь его род. Назовите свои имена и титулы и принесите клятву.
Оба гвардейца с готовностью отчеканили нужные слова.
Герцог Айден Альмера также произнес клятву.
Все повернулись к Ориджину.
— Ваше величество, я не считаю это правильным. Боги прислали ее. Мы не можем этого скрыть, что бы ни было на кону.
— Боги сделали вас моим вассалом, — ровно ответил Телуриан.
— Я прошу хотя бы поговорить с архиматерью. Эллина должна узнать…
— Этого не будет.
Оба гвардейца как по команде перекинули факелы в левые руки, освободив правые для шпаг. Принц Адриан встал рядом с ними, невзначай откинув плащ с эфеса. Айден Альмера сместился ближе к императору, капитан Хайрок занял позицию подле сюзерена. Пятеро против двоих, если что. Но Виттор вмиг забыл о подсчете шансов: впервые люди расступились, открыв его взгляду находку.
То был прозрачный ящик, формою весьма напоминающий гроб. Внутри него находилась девушка. Ее волосы походили на тончайшие нити серебра, одежда — на облако светлого газа, окутавшего фигуру. Ее смерть была очевидна: острый осколок породы торчал из груди, — но гниение нигде не коснулось кожи. Мертвое тело хранило идеальную красоту, невообразимую в подлунном мире, красоту Праматерей с классических полотен. Однако принц Адриан был прав: богиня опасно мало отличалась от смертных.
— Я жду клятвы, герцог, — сказал владыка Телуриан.
Теперь Виттор заметил: все изготовились к бою, но император не пошевелился. Спокойствие его позы и голоса выдавало абсолютную уверенность, что Ориджин подчинится. Владыка просто не допускал обратного.
Герцог Десмонд склонил голову:
— Ваше величество, клянусь своей честью и именем рода, что никогда и ни при каких условиях не раскрою тайны. Если я узнаю, что кто-либо другой раскрыл ее, то уничтожу и клятвопреступника, и весь его род.
— Благодарю, милорд.
— Ваше величество, я ожидаю такой же клятвы от вас и от принца.
— Вы не в праве что-либо требовать! — взвился Адриан.
— Я нахожу требование герцога справедливым, — сказал император и повторил слова клятвы.
Нехотя, под тяжелым взглядом отца то же сделал и принц.
— Насколько я понимаю, милорд Ориджин, — сказал владыка, — тело обнаружили ваши солдаты.
— Да, ваше величество, двое греев. Сейчас они под арестом.
— Я готов верить вашему слову, но не клятве грея. Оба должны умереть.
Пауза.
— Да, ваше величество.
— Тело Праматери следует уничтожить. Я поручу это гвардейцам, надеюсь, капитан Хайрок окажет им помощь.
Пауза.
— Как… уничтожить?
— Бесследно, герцог. Полагаю, разумно будет бросить его в яму с лавой.
— Это кощунство, ваше величество! Нужно похоронить ее по законам Церкви.
Адриан издал неприятный смешок:
— Она не разлагается, вы заметили? Хотите, чтобы через двадцать лет кто-нибудь откопал нетленную деву? Сожгите ее, будьте добры. А я… возьму кое-что на память.
Принц наклонился над телом и протянул руку к шее. Замер на миг, произнес тихо:
— Такая, как я…
И тут Виттор услышал голос брата:
— Тьма, чего вы тут так долго?
Мартин с послушницей стояли за спиною Виттора и пялились в проход.
— Что вообще там творится?..
Он даже не успел подумать — чертов идиот! События понеслись с быстротой молнии.
Император и гвардейцы обернулись на звук голоса. Владыка махнул рукой — и искровики метнулись в проход.
В тот же миг дикарь сорвался с места и помчался прочь. Виттор только поднял ногу — а дикарь уже был в десятке шагов, а первый гвардеец уже возник рядом. Бросив факел наземь, сорвал с пояса искровый нож. Дикарь уже выбегал в большую пещеру, еще вдох — и свернул бы за угол. Кинжал сверкнул в воздухе, щелкнул разряд. Ноги дикаря подогнулись, он рухнул прямиком во впадину с лавой. Вспыхнул свет — сгорели штаны и волосы. Тошнотворно запахло паленой плотью.
Лишь теперь Виттор собрался бежать — но теперь было уже мучительно поздно. Оба гвардейца стояли рядом с обнаженными шпагами. Из-за завала выходили герцоги, император с принцем.
Их вывели на свет — ближе к огненной яме. Построили в ряд: Виттора и Мартина, Сэма с Доннелом, монашку. Нужно было что-то сказать, очень нужно, но язык присох к зубам. Виттор стоял и дрожал, а Мартин рядом блеял: «Ваше величество, не гневайтесь, мы же ничего такого». Послушница шепотом молилась.
Какое-то время Телуриан молча смотрел на них. Затем произнес:
— Послушница архиматери Эллины ушла гулять ночью и пропала без вести. Сир Говард…
Гвардеец коснулся ее шеи кончиком клинка. Девушка обмякла, гвардеец подхватил ее и швырнул в огненную яму. Глаза Мартина полезли из орбит.
— Ваше величество, не нужно! Мы же ничего… Мы честно…
— Телохранители младших лордов Шейланд погибли на поединке чести против гвардейцев Короны.
Дон умер мгновенно, даже не успев обнажить меч. Сэм скорчился в конвульсии у ног Виттора, спустя время затих.
— Младшие лорды Шейланд… — начал Телуриан.
— Ваше величество, — залепетал Виттор, — мы дадим клятву. Такую же, как вы все. Мы же тоже лорды! Клянемся именем и честью рода, что…
Герцог Альмера издал тихий смешок:
— Какой еще честью?
Телуриан сказал:
— Я недостаточно верю вашей клятве. Милорды Айден и Десмонд, прошу вас взять этот труд на себя.
Альмера обнажил меч.
Он стоял перед Мартином, Десмонд — перед Виттором.
Лицо Айдена не выражало ничего. Лицо Десмонда…
Оставался примерно один вдох, чтобы…
Продавай, что имеешь. А если имеешь только страх? Море страха, океан страха — и ничего больше?
