— Скольких ты успела напоить?! — Потемневшие до черноты глаза обеспокоенно скользнули взглядом по моей пошатывающейся фигуре, задержавшись на перевязанном запястье.
— Ты — последний. И вообще, какая кому разница?!
— Сумасшедшая! — Вопреки ожиданиям голос принца звучал не раздраженно, а горько и растерянно.
— Мы уже обсуждали это… Пей, пока не свернулась! И не вздрагивай: обещаю, что не стану пользоваться кольцом во время твоих постельных подвигов!
— Да каких, к черту… — Принц не договорил, безнадежно махнул свободной рукой и опрокинул плошку в рот. Подхватил языком заблудившуюся на губе капельку и, машинально утираясь тыльной стороной ладони, мрачно поинтересовался: — Теперь, надеюсь, ваша благословленная богами светлость довольна?
— До предела!
На более длинную фразу меня уже не хватило. Накатившая волна дикой слабости окончательно развеяла все мои смелые иллюзии насчет собственной способности самостоятельно удерживаться в вертикальном положении. Или это земное притяжение сегодня разгулялось как никогда?! Сильные руки подхватили меня на полпути к застланному шкурами полу…
Ему не пришлось ничего рассказывать и ни о чем просить. Не знаю, кто и когда успел одарить его нужными сведениями, только… так меня не целовали даже в самые лучшие моменты жизни! Он словно поил меня своим жарким дыханием, бережно переливая из губ в губы тонкие золотящиеся струйки, постепенно заполняя все мое существо легкой искристой субстанцией, пронизанной мириадами стремительно снующих пузырьков. Я сама себе казалась похожей на мыльный пузырь, заполненный солнечным светом вперемешку с лунным — настолько мне стало спокойно, легко и свободно, впору оторваться от земли, чтобы лететь вверх, к звездам, позволяя ветру нести, как пушинку, свое невесомое тело…
Самым интересным было то, что это удивительное ощущение не исчезло даже после того, как я очнулась, хотя, конечно, звезды по-прежнему обходились без моей компании, а ветра внутри шатра не было и в помине. Моя «благословленная богами светлость» лежала на своей постели, заботливо укутанная одеялом, а рядом сидел Дин, закрыв глаза и прижавшись щекой к моей ладони, которую держал обеими руками как нечто хрупкое и бесценное — не дай бог уронить!
— Ваше высочество случайно с перепугу не перестаралось? — кашлянув, осведомилась я все еще хрипловато. — Возись потом опять с твоим воскрешением!..
— В самый раз, — отозвался принц, не поднимая головы.
— Ты о чем-то хотел поговорить? — вдруг вспомнилось мне.
— Хотел. И хочу. Вернее, просто не могу больше молчать. Неизвестно, будет ли у меня еще возможность объяснить…
— Что?
— Все происходящее с тех пор, как появилась ты.
— ???
— У нас не так уж много времени, поэтому постараюсь быть кратким, насколько это возможно… Первым шоком для меня было увидеть наяву девушку с удивительными глазами, снившуюся мне полтора года. — Он осторожно поцеловал мою ладонь и снова прижал к своей щеке.
— Про удивительные глаза кто бы говорил!
— Но к своим-то я уже привык за много лет, а твои… Они настолько переменчивы и выразительны, что говорят иной раз больше, чем сказано вслух… Правда, еще сильнее меня потрясла новость, что удивительное создание из моих снов и посланница небожителей — один и тот же человек. Потом получилось так, что «видящая», которой вообще-то не должно быть никакого дела до моих трудностей, усиленно спасает мне жизнь, рискуя своей…
— Не так все было и страшно…
— Даже Запределье? — Пронзительно-синие глаза взглянули на меня в упор. — Да и постоянный перерасход жизненной энергии мало кому идет на пользу. А после этой передряги меня ждал еще один сюрприз: оказалось, что суровая посланница небожителей совсем не против ответить взаимностью на проявление нежных чувств с моей стороны, что само по себе — нечто из ряда вон выходящее… Ко всему вдобавок выяснилось, что твое появление — тот самый знак, дающий ход Пророчеству!
— Но мы же вроде бы расставили точки над «ё»?
— Вроде бы, — кивнул принц, — только потом все пошло не так. Мне пришлось учиться тебя понимать — слишком уж ты непредсказуема! — но разобраться в себе оказалось еще сложнее: ты задела меня за живое! Ворх не зря закатывал тебе сцены, ведь он знает меня, как никто другой, и хорошо видел, насколько я поглощен тобой, как много ты для меня значишь, и не без причины опасался, что я ради тебя могу забыть обо всем на свете…
— Мне ты об этом никогда не говорил! — Я первая решилась нарушить возникшую паузу.
— Потому что не привык бросаться словами, — тихо сказал Дин, поглаживая кончиками горячих пальцев набухшие жилки на тыльной стороне моей ладони, — а понять, что за чувства испытываю — страсть, влюбленность, привязанность или всего лишь благодарность, — в тот момент было слишком сложно, ведь ничего подобного со мной до сих пор не случалось. К тому же надо было еще и о долге помнить, а военные мероприятия такого рода для меня в новинку, и время поджимало… Весь этот сумбур в голове и в сердце основательно мешал мне жить, а потом пришлось уехать и провести вдали от тебя почти две недели… Тогда-то и понял, что совсем пропал — окончательно и бесповоротно! Когда я уходил из твоего шатра после той, последней ночи, то поневоле был вынужден сделать выбор. Больше всего на свете мне хотелось бросить всю эту суету, подхватить на руки тебя — прямо как есть, спящую, в одеяле — и уйти не оглядываясь так далеко, насколько вообще возможно… Чтобы только ты и я, и никаких разговоров о войне, крови, троне, Пророчестве, будь оно неладно! Боги свидетели, как я этого хотел — но не мог!.. На два фронта меня просто не хватило бы, поэтому скрепя сердце пришлось держать на расстоянии тебя.
— Но ты же мог об этом сказать…
— …по-человечески! — закончил он за меня с невеселой усмешкой. — Наверное, мог бы, но рассудил опять же по-своему: решил, что, если ты на меня обидишься, тебе будет легче пережить временное отлучение…
Я с тихим стоном прикрыла глаза рукой:
— А ты не подумал, что я могу ненароком обидеться слишком сильно?!
— Ни черта ни о чем я тогда не думал! — мрачно сказал Дин, глядя в землю. — Не думал, что все так далеко зайдет. Не думал, что тебе будет настолько тяжело и как ты вообще все это переживешь. Не думал, что меня так заденет эта твоя независимость и самообладание. Не думал, какой пыткой будет видеть каждый день, как мое появление стирает с твоего лица улыбку и как безразлично смотрят сквозь меня твои «заиндевелые» глаза… Не думал, что стану так пристально следить за каждым новым лицом в твоем близком окружении. Ты же, как нарочно, собираешь вокруг себя самые неординарные личности! То, что ликуартисцы на тебя не надышатся — это еще куда ни шло, даже к лучшему, но потом добавились мои же лучшие друзья, сердцеед-мечник, легендарный наемный убийца, полудемон…
