Он не сразу поехал в замок, а переправился через Камнегонку, чтобы повидать Эдвина Фрея и договориться о передаче пленников, содержащихся в Близнецах. Знаменосцы и вольные всадники лорда Уолдера понемногу снимались с лагеря, но шатер Эдвина оставался на месте — в нем Джейме и застал Фрея с его дядей-бастардом.
Эти двое, горячо спорившее о чем-то над картой, умолкли при виде Джейме.
— Лорд-командующий, — с холодной учтивостью молвил Риверс, а Эдвин выпалил:
— Кровь моего отца на ваших руках!
— Как так? — опешил Джейме.
— Это вы послали его домой, не так ли?
Кто-то должен был это сделать.
— С сиром Риманом случилось несчастье?
— Повешен вместе со всем отрядом, — ответил Уолдер Риверс. — Разбойники перехватили их в двух лигах южнее Ярмарочного Поля.
— Дондаррион?
— Либо он, либо Торос, либо эта женщина, Бессердечная.
Джейме нахмурился. Риман Фрей был дурак, трус и пьяница. Плакать о нем никто особо не станет, а его родичи меньше всего — даже сыновья, судя по сухим глазам Эдвина. Но разбойники слишком уж обнаглели. Виданное ли дело, вешать наследника лорда Уолдера в каком-нибудь дневном переходе от Близнецов.
— Сколько человек было с сиром Риманом?
— Трое рыцарей и дюжина латников, — сказал Риверс. — Злодеи будто знали, что он направляется в Близнецы с небольшим эскортом.
— Бьюсь об заклад, тут не обошлось без моего братца, — скривил рот Эдвин. — Он не зря дал злодеям уйти, когда они расправились с Мерретом и Петиром. Со смертью отца между Близнецами и Черным Уолдером стою я один.
— Ты не можешь этого доказать, — заметил Риверс.
— Мне доказательства ни к чему. Я знаю своего брата.
— Твой брат в Сигарде, — не уступал Риверс. — Как он мог знать, что сир Риман возвращается в Близнецы?
— В нашем лагере у него есть шпионы, можешь не сомневаться.
Как и у тебя в Сигарде, мысленно произнес Джейме. Он знал о заклятой вражде между Эдвином и Уолдером Черным, но который из них станет лордом Переправы после кончины прадеда, ничуть не волновало его.
— Простите, что беспокою вас, когда вы скорбите, — сухо промолвил он, — но нам нужно кое-что обсудить. Прошу вас по приезде в Близнецы уведомить лорда Уолдера, что король Томмен требует отдать ему всех пленных, взятых на Красной Свадьбе.
— Это ценные пленники, сир, — нахмурился Риверс.
— Кого попало его величество требовать бы не стал.
Фрей с Риверсом переглянулись, и Эдвин сказал:
— Мой лорд-прадед захочет, чтобы ему возместили ущерб.
Он получит возмещение, когда у меня новая рука отрастет, подумал Джейме, а вслух сказал мягко:
— Все мы чего-то хотим. Сир Рейнальд Вестерлинг тоже находится в числе пленных?
— Ракушечный рыцарь? — осклабился Эдвин. — Он кормит рыб в Зеленом Зубце.
— Он был во дворе, когда наши люди пришли убивать лютоволка, — пояснил Риверс. — Уэйлен велел ему отдать меч, и он подчинился, но когда арбалетчики принялись шпиговать лютоволка болтами, он выхватил топор из рук Уэйлена и разрубил сеть, которой накрыли чудовище. Уэйлен говорит, что он получил два болта, в плечо и в живот, но нашел в себе силы взобраться на стену и броситься в реку.
— На ступенях за ним остался кровавый след, — вставил Эдвин.
— Вы нашли его тело? — спросил Джейме.
— Мы нашли тысячу мертвецов. После пары дней в реке они все одинаковы.
— Я слышал, с повешенными дело обстоит точно так же, — сказал Джейме и вышел вон.
К утру от лагеря Фреев не осталось почти ничего, кроме лошадиного навоза, мух и виселицы, воздвигнутой сиром Риманом. Кузен спросил Джейме, что делать с ней и с осадным снаряжением, которое он, Давен, построил. Может быть, переправить в Древорон и пустить в дело там? Джейме велел ему сжечь все, начиная с виселицы.
— С лордом Титосом я разберусь сам. Осадных башен для этого не понадобится.
Давен усмехнулся в косматую бороду.
— Поединок, кузен? Не слишком-то честно. Титос уже старик.
Старик, но при двух руках.
Ночью Джейме дрался с сиром Илином целых три часа и добился больших успехов. Будь это всерьез, Пейн убил бы его только два раза — вместо шести в среднем, как обычно.
— Если я потружусь так еще год, то, пожалуй, сравняюсь с Пеком, — заявил Джейме, и сир Илин издал свой клокочущий смех. — Пошли-ка выпьем доброго красного винца из запасов Хостера Талли.
Вино сделалось частью их еженощного ритуала. О лучшем собутыльнике, чем сир Илин, и мечтать было трудно — он никогда не перебивал Джейме, не спорил, не жаловался, ни о чем не просил и не рассказывал длинных нудных историй. Только пил да слушал.
— Хорошо бы всем моим друзьям вырезать языки, — говорил, наполняя чаши, Джейме, — да и родичам заодно. Безмолвная Серсея была бы прелестна, но при поцелуях мне недоставало бы ее язычка. — Вино, густо-красное, сладкое и тяжелое, согревало его изнутри. — Я уж и не помню, когда мы впервые поцеловались. Сначала это было невинно, а потом уже нет. — Он допил вино и отставил чашу. — Тирион как-то сказал мне, что шлюхи почти никогда не целуют своих клиентов. Паши ее сколько хочешь, но губы — ни-ни. Как по-твоему, моя сестра целует Кеттлблэка?
Сир Илин молчал.
— Вряд ли мне подобает убивать своего брата по оружию. Довольно будет просто выхолостить его и послать на Стену. С Люкамором-Любострастником поступили именно так. Но сир Осмунд не смирится с тем, что его сделали евнухом, это уж точно. С его братьями тоже надо считаться. От них, братьев, всегда жди беды. Когда Эйегон Недостойный казнил сира Терренса Тойна за шашни с королевской любовницей, братья Тойн вознамерились отомстить королю. Благодаря Рыцарю-Дракону у них ничего не вышло, но это не значит, что они не старались. Это записано в Белой Книге. Там все есть, не сказано только, что делать с Серсеей.
Сир Илин провел пальцем по горлу.
— Нет. Томмен потерял брата и человека, которого считает своим отцом. Если лишить его к тому же и матери, он меня возненавидит за это… а его маленькая женушка не замедлит обратить эту ненависть в пользу Хайгардена.
Улыбка сира Илина не нравилась Джейме. Какова у человека улыбка, такова и душа.
— Слишком много болтаешь, — сказал он Пейну.
На другой день сир Дермот из Дождливого леса вернулся в замок с пустыми руками. На расспросы Джейме он ответил, что не нашел никого, кроме волков, которых там сотни. Они у него загрызли двух часовых.
— Эти звери не испугались вооруженных людей, одетых в кольчугу и вареную кожу. Джет перед смертью успел сказать, что стаю водит волчица чудовищной величины. Лютоволчица, по его описанию. В лошадиный загон они тоже пробрались и сожрали моего любимого жеребца.
