Риск себя оправдал: Огненный Демон попросту спалил быстро, дотла и повсеместно всю ядовитую прожорливую напасть и ее не менее ядовитые следы, но взамен забрал Шаллорна из этого Мира.
— Зачем?! — не выдержала я. — Просто убить мог бы и на месте, хотя… в любом случае, неправильно как-то вышло, и пошло до безобразия!
— Кто его знает! — вздохнул дядюшка, поправляя поленья в костре. — Может, решил, что таких одаренных и умелых магов нельзя оставлять среди нас, чтобы больше не лезли без спроса. Может, попросту выпил его энергию взамен затраченной — потрудиться-то и впрямь пришлось нешуточно! Может, ему помощник умный требовался, или собеседник, или экзотический сувенир… Никому из живущих не дано знать, что у «темных» иномирцев на уме!..
— А дальше?
У Нариáрны, ставшей супругой моего родственника, была младшая сестра — всеми любимая озорница, красавица и умница. Когда пришло время подумать и насчет ее замужества, родители даже не собирались беспокоиться, ведь в дополнение к личным дочкиным достоинствам прилагалось весьма солидное приданое, так что кандидатура Оллеáнсы непоколебимо возглавляла местный список самых престижных невест. Переживания начались потом, когда ею были отвергнуты один за другим все мало-мальски стоящие женихи. Причиной такой несговорчивости оказался молодой аристократ из числа доверенных придворных короля. Обожаемый народом правитель, будучи как-то проездом в тех местах, остановился на несколько дней в главном портовом городе и устроил прием для местной знати, где и встретились главные герои этой истории…
Сначала все шло как в сказке. Младший сын одного из эдлов тоже сразу обратил внимание на юную прелестницу и был так ею очарован, что в немыслимо короткие сроки добился разрешения на брак от родителей, которые сначала ни в какую не желали связываться с потомками «захудалого рода из провинции», но, познакомившись ближе, в конце концов сменили гнев на милость.
Подготовка к свадьбе шла полным ходом, когда в «сказку» решила вмешаться жестокая правда жизни. Жених, возвращаясь из поездки в приграничный город, где он выполнял какое-то поручение короля, тяжело заболел и, кое-как добравшись до владений родителей невесты, слег окончательно. Поразившая его «серая немочь» была уже давно печально известна в тех краях, потому что словно косой косила стариков и детей. Люди помоложе и покрепче, особенно мужчины, большей частью выживали, хоть и ценой долгих мучений, но Холлорáн попал в руки знающих умельцев слишком поздно, поэтому все усилия тут же вызванных магов и знахарей были тщетны.
Убитую горем Оллеансу к жениху, само собой, даже не пустили, она могла лишь смотреть на него через плотно закрытое окно, да и то нечасто. Ей оставалось лить слезы да метаться в поисках пятого угла, сходя с ума от сознания собственной беспомощности, когда буквально за стеной в муках угасал возлюбленный… К счастью (или к несчастью — как посмотреть!), всеобщая любимица обладала не только редкой красотой, но и стойким характером в сочетании с незаурядным умом. История героического предка, сумевшего найти выход в безнадежной ситуации, была с детства ей знакома и заменяла всевозможные сказки, а теперь вдруг вспомнилась в минуту отчаяния…
Потратив почти трое суток на раскопки семейных архивов, Оллеанса отыскала записи, когда-то сделанные Шаллорном, смогла их расшифровать и заново составить забытое заклинание, а потом еще и провести в одиночку, втайне от всех, сложный магический ритуал. Огненный Демон был до крайности удивлен очередным нежданным вызовом, но согласился помочь в исцелении умирающего…
— Как же он помог? — снова не выдержав, перебила я. — Выжег заразу вместе с ее носителем?!
— Добрая ты! — покачал головой дядюшка, подбрасывая в огонь пару поленьев. — И в кого только уродилась?.. Наберись терпения и дослушай!
Как именно шло лечение, какие манипуляции проделывал «темный» иномирец — не знает никто, так как он действовал один и тайно, сначала напустив сонные чары на всех обитателей замка, включая собак и летучих мышей. А наутро приставленные к больному знахари проснулись оттого, что умирающий, последнюю неделю вообще не приходивший в сознание, самостоятельно, хоть и сильно шатаясь от слабости, добрался до наглухо закрытого окна и распахнул его настежь, заявив, что смертельно соскучился по свежему воздуху…
Невероятная новость вызвала целую бурю в округе, и во всеобщей суматохе никто не обратил особого внимания на то, что младшей дочери нигде не видно (скорее всего и здесь не обошлось без каких-нибудь специальных чар). Нет, иномирец не стал похищать Оллеансу, и жизнь ее осталась при ней. В качестве оплаты за свои услуги он всего лишь потребовал провести с ним пару ночей…
Дальнейшие события стали развиваться совсем не по-сказочному, и никакого счастливого финала у этой истории не вышло. Холлоран по мере выздоровления все чаще задавался вопросом: с чего бы, собственно, вдруг именно с ним произошло этакое чудо?! В конце концов он добился, что невеста сама поведала ему обо всем, и отреагировал сообразно воспитанию. Никаких сцен или скандалов — просто молча собрал пожитки, лично расплатился со всеми, кто выхаживал его во время болезни, а хозяевам передал расписку на внушительную сумму «в качестве возмещения затрат на содержание» и краткое письмо, написанное весьма изящным стилем, в котором благодарил за приют и заботу, извинялся за причиненное беспокойство и… отменял свадьбу «в силу своего несогласия с моральными устоями, принятыми в провинции». Мол, среди мужской части аристократии все еще не в моде начинать носить рога задолго до свадьбы…
— Вот же … …! — тут же вскипела я. — Стоило по этому… так убиваться, тем более чем-то жертвовать!..
— Бедная девочка действительно его любила. — Роклдорн украдкой смахнул слезу. — Мы тогда с нее глаз не спускали: думали, с ума сойдет или руки на себя наложит… Она же сама прочитала то письмо, буквально каменея на глазах, аккуратно порвала листок, сожгла и тщательно развеяла пепел. Потом две недели провела взаперти в своей комнате, выходя разве что на балкон, и то глубокой ночью, а после и вовсе переселилась в давно пустовавший домик садовника в самой глубине заброшенной части старого парка…
С момента отъезда бывшего жениха Оллеанса больше не произнесла ни слова и ни разу не вышла за ограду своей новой «резиденции». Родные, разумеется, пытались как-то ее образумить, уговорить, вернуть, но замкнувшаяся в своем отчаянии девушка просто ни на что не реагировала, глядя мимо собеседника в никуда потухшими глазами. Раз в день доходила до калитки, у которой домочадцы оставляли принесенную еду, и снова скрывалась в разросшейся чаще…
