— Леди Териза не была приглашена, — громко заявил один из Мастеров.
— Но ее присутствие все же желательно, — хрипло возразил Смотритель Леббик. — Не так ли, Мастер Квилон?
Похожий на кролика магистр встал, посмотрел на всех и никого одновременно, затем, шмыгнув носом, ответил:
— Желательно в той же мере, как и ваше присутствие, Смотритель Леббик.
Смотритель расплылся в улыбке, более похожей на оскал.
Мастер Эремис сидел с противоположной от Смотрителя стороны.
— Нет, я даже буду настаивать, — заявил он поспешно. — Если уж Смотрителю Леббику и Найлу позволено находиться здесь, то было бы честно позволить появиться здесь и леди Теризе. — Трудно было понять выражение его лица. По какой-то непонятной причине он казался довольным.
— Почему он здесь? — спросил Джерадин. Его голос был каким-то странным, монотонным.
Все без объяснений поняли, о ком говорит Джерадин. Мастер Квилон собрался было отвечать, но Смотритель Леббик опередил его. Продолжая улыбаться, он сказал:
— Мастер Эремис утверждает, что поможет поддержать обвинения, выдвинутые против вас.
— Найл! — тихо воскликнула Териза.
Все Мастера разом уставились на нее, но ни у одного из них, казалось, не было лица. Ни одного из них она не знала.
Джерадин подошел к ближайшей скамье и сел на нее так, словно его ноги вдруг подкосились.
Найл крепче вцепился в свой плащ. Он не поднял головы.
— Смотритель Леббик, — Мастер Квилон говорил так, словно думал о чем-то еще, — это собрание Гильдии, а не сходка ваших стражников. У вас здесь нет власти. Вам разрешено присутствовать лишь потому, что вы отказались отпустить к нам Найла без сопровождения. Так что, пожалуйста, ведите себя тихо.
Смотритель воспринял это замечание без комментариев, но при этом всей своей позой выражал несогласие.
— Миледи, — продолжал магистр тем же тоном, — не благоволите ли вы присесть, чтобы мы могли начать?
Териза подавила в себе желание закричать. Она резко повернулась и села рядом с Джерадином.
Он выглядел настолько ошарашенным, что она прошептала:
— Что Найл может сказать про тебя?
Пригодник не ответил.
Мастер Эремис с любопытством смотрел на Джерадина, словно ему было интересно выяснить, о чем тот думал.
— Хорошо, — произнес Мастер Квилон. Он сделал один или два шажка, выходя на середину свободного пространства между скамьями. — Начнем.
Скамьи были очень старыми, возможно, они сохранились здесь еще с тех дней, когда лорды и леди Орисона любили наблюдать за пытками пленников. Дерево было сухое и пористое и, может быть, на нем даже сохранились пятна крови.
— Мы собрали наш совет, чтобы рассмотреть вопрос, который я не собираюсь хоть сколько-то смягчать. — Поведение Квилона было таким, словно он все искал, куда бы спрятаться, но голос его звучал уверенно. — Как всем вам уже известно, Мастер Эремис утверждает, что Джерадин — предатель. Предатель Гильдии и Орисона, короля Джойса и Морданта. Кроме того, он утверждает, что пригодник Джерадин выдвигает против него точно такие же обвинения. Мы выслушаем их обоих. Они представят на наш суд свои доводы. И все, что смогут, для их подтверждения. Нам предстоит попытаться выяснить правду.
— И когда правда станет известна, — небрежно заметил Смотритель Леббик, — настанет моя очередь.
Мастер Квилон проигнорировал его реплику:
— Этот вопрос следует решить как можно скорее. Это пятно на чести нашей Гильдии, и оно должно быть смыто немедленно. Орисон находится в осаде из-за нас, потому что мы представляем лакомый кусок для врагов короля. А нам и в лучшие времена не очень-то доверяли. Таким образом, необходимо выяснить правду — и, если среди нас окажется предатель, его следует передать в руки Смотрителя.
— Пригодник Джерадин, — глаза магистра сверкнули, — вы будете говорить первым?
Все обратили свои взгляды на Джерадина — все, за исключением Найла, который скорчился на скамье так, словно помышлял о самоубийстве.
Териза хотела сказать, потребовать: нет. Пусть Мастер Эремис начнет первым. Но слова застряли в ее горле. Вместе со всеми воплотителями она смотрела, как Джерадин медленно поднимается на ноги.
Пятна румянца на его щеках потемнели, словно он совершал усилие поднять слишком тяжелую ношу. Его движения были скованными, неловкими. Грудь вздымалась и опускалась, словно он пытался вдохнуть поглубже и не мог. Он не смотрел на Найла; он не смотрел ни на кого. Он выглядел совершено растерянным и был неспособен справиться с выражением своего лица.
— Мастера… — Джерадину пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы прочистить горло. Голос, казалось, не слушался его. Все его жизненные устремления были связаны с Гильдией. Он провел много лет, подчиняясь им и уважая этих людей. — Мы все оказались преданы. Но я не могу доказать этого.
О, Джерадин.
Мастер Эремис с трудом подавил желание рассмеяться.
— Вы должны попытаться, пригодник. — Слова магистра были более суровыми, чем его тон. — Мастер Эремис готов представить доказательства своих слов. Вы имеете в виду Мастера Гилбура или кого-то еще?
Джерадин бесцельно кивнул. Его взгляд уперся в пол. И он ничего не сказал.
При виде его боли в Теризе что-то перевернулось. Он выстрадал слишком много, слишком много пережил. А сейчас его брат причиняет ему такие страдания — сам, по своей воле. Джерадин в конце концов не выдержал давления обстоятельств.
— Это очень просто, — сказала она голосом, которого не узнала сама. — Здесь должен быть предатель. Кто-то еще, не только Мастер Гилбур.
Мастер Квилон повернулся к ней. Его нос дергался, но все остальное лицо оставалось неподвижным.
— Это очень просто, — бездушно повторил Джерадин. — Здесь должен быть предатель. Кто-то еще.
Затем он поднял голову.
— Это должен быть кто-то другой.
Териза затаила дыхание молясь, чтобы он продолжал.
— На Теризу четырежды нападал Гарт, — его тон был слегка неуверенным, но пелена с его глаз начала спадать. — Третий раз это произошло на базаре. Но это ничего не доказывает. Однако четвертый раз Гарт появился через тайный ход в ее комнате. Кто-то должен был сообщить ему об этом ходе.
Он остановился.
— Это правда, — заметил Мастер Эремис, словно соглашаясь с Джерадином. — Кто-то должен был сообщить ему. Я сам находился там и на себе испытал его нападение. У меня есть основания считать, что именно я был его предполагаемой жертвой.
— Мастер Эремис, — сказал магистр с неожиданной силой, — вам еще предоставят время, которое потребуется для ваших речей. Тогда и будете защищать себя. А пока пригодник будет говорить все, что пожелает.
