Осознав, что от антимагии толку мало, маг, видимо, убрал ее, потому что Кайндел ощутила приток энергии, телекинезом притянула к себе чашу и выплеснула оттуда еще одно заклятие, припасенное на крайний случай. Оно хлынуло вперед волной, ударило наотмашь, накрыло бойцов. Ни боли, ни смерти чары не несли – лишь немного сковывали движения. Она постаралась швырнуть заклятие так, чтоб ни в коем случае не зацепить Рейра, остальное зависело от него – сможет увернуться или нет. Мужчина двигался так быстро и своеобразно, что она иной раз не могла рассмотреть его среди сражающихся.
А потом рядом просвистела стрела, рванула за одежду, оцарапала предплечье. Не вонзилась лишь оттого, что в тот момент чародейка качнулась влево, пытаясь пропустить через себя поток энергии и снабдить им артефакт, не способный воспринимать ее напрямую. Обернувшись, девушка заметила того, кто стрелял, но лишь благодаря своему особому зрению и еще тому, что стрелявший как раз в этот момент шевельнулся, поднимая другой взведенный арбалет.
Кайндел подбросила на пальцах чашу, а поймала уже меч – длинный, с узорным лезвием и широкой гардой. Это была лишь иллюзия оружия, но противник этого знать не мог. Легко управляясь с огромным клинком, она демонстративно двинулась в сторону иавернца с арбалетом. Он поспешил спустить тетиву, потом выхватил у спутника еще один взведенный арбалет и снова попытался попасть в чародейку.
Внешне все выглядело так, словно девушка просто отбила летящие в нее стрелы. В действительности здесь сработала целая система защитных заклятий, рассчитанных на отражение как физической, так и магической атаки (мало ли, вдруг на стрелах есть чары?). Смотрелось это очень эффектно. Она видела страх в глазах стрелка, и к ее глубокому удовольствию он не выдержал – развернулся и бросился бежать. Его напарник умчался спасать свою душу от магии альвийки еще раньше.
«Эдак недолго схлопотать стрелу в спину», – подумала она сумрачно, вполне понимая, что ей просто повезло. Отбивая стрелы, она ясно почувствовала, что они нашпигованы магией, как домашняя колбаса – кусочками сала, и если б не хитросплетение нескольких защитных систем, поддерживаемых всей мощью артефакта, вряд ли их удалось бы так легко отразить.
Она подняла чашу над головой, и в небо ударила упругая струя огня. Из замка Иедавана ее должны были увидеть. Тем более не могли пропустить такой сигнал отряды, ждущие в отдалении и готовые помочь (в том, что они будут наготове, чародейку заверил сам правитель). После этого она окружила себя мощным подвижным защитным барьером и обернулась посмотреть, как там Рейр – в случае, если ему нужна помощь, она всегда могла «приподнять» защиту и что-нибудь сколдовать.
Однако чтоб понять, в каком состоянии находятся дела ее спутника, надо было, по крайней мере, разглядеть его. Но это оказалось не так просто. Сперва девушка с испугом подумала, будто с ним что-то случилось. Однако на это было не похоже. Нападающие толпились все там же, у валунов, мельтешили, что-то затевали и не спешили бросаться в ее сторону. Значит, он еще жив и в достаточной мере невредим.
«Кстати, лучше б тебе держаться поближе, – подумала она, направляясь в сторону засады. – И ему можно будет помочь, и он тебе поможет, если что…» Страха она не испытывала – только азарт, любопытство, желание разобраться и понять, что движет этими людьми, что движет их хозяевами. Вскарабкавшись на невысокий валун с плоской вершиной, девушка собралась было бить магией, но задержала руку. Она наконец увидела, как бьется Рейр.
Он уже не прижимался спиной к камням, а ввинчивался в толпу нападавших, беспрестанно двигался, каким-то образом прокладывая себе безопасный путь в гуще человеческих тел, как лодка спасателей среди льдин. Не раз и не два получалось так, что направленный на него удар был принужден отбивать от себя соратник нападающего, потому что там, где мгновение назад находился гость из другого мира, уже не оказывалось никого. Мастер Круга не спешил вступать в драку – он уворачивался, отклонялся и сгибался, протискиваясь в щелку между чужими клинками и нападавшими, и бил лишь в тот момент, когда противник открывался. В пластике Рейра несомненно было что-то от змеи, слишком быстрой и опытной, чтоб попасться на рогатинку змеелова.
Она наблюдала бой лишь пару мгновений. Потом шум листьев на ветру сменил топот множества копыт, через минуту он стал слышен не только ей, но всем, и иавернцы бросились врассыпную – большинство по берегу реки, но нашлись и те, кто кинулся в воду. Из-за пышно раскинувшихся, густо зеленеющих ив вылетел конный отряд правителя Ромалена.
Рейр опустил меч и спокойно посмотрел на воинов, примчавшихся на выручку. Направился к Кайндел.
– Ты в следующий раз поаккуратнее стреляй, ладно?
– Я тебя задела?
– Чуть-чуть не задела. Все-таки от пули труднее уворачиваться, чем от стрелы.
– А это вообще возможно?! – у нее округлились глаза.
– Магия, детка, магия… Как еще это может быть возможно… Скажи им, что там раненых несколько человек, их вполне можно будет допросить.
Девушка повернулась к иавернцу, остановившему коня в паре шагов от нее. Это был молодой офицер, она не знала его имени, однако помнила в лицо. Весьма почтительный с названой сестрой правителя, он поспешил спрыгнуть с седла и с вежливым поклоном осведомился, цела ли она. Выслушал ее объяснения и громогласно приказал своим людям – тем, кто не получил ранее приказ преследовать бандитов, – перевязать раненых и посмотреть, от кого из них будет больше толку. Спутник чародейки внимательно и с любопытством прислушивался к беседе.
– Красивый язык, ничего не скажешь. Немного похож на гэльский.
– Ты знаешь гэльский?
– Ну куда мне… А ты откуда знаешь местный?
– Магия, детка, магия… Как еще это может быть возможно… Ромаленское наречие довольно сложное, но, к счастью, довольно распространенное в мире, обиходное. В том числе и поэтому у Иедавана больше шансов.
– Местным правителям отдается предпочтение по языковому признаку?
– Нет, конечно. Ромален большой, Иедаван правит лишь третьей его частью, северными областями. Когда-то королевство Ромален имело огромное политическое и военное значение – как Франция в начале четырнадцатого века, при Филиппе Красивом, как США в конце двадцатого века… Отсюда и распространенность местного языка. К тому же, строго говоря, в Иаверне аж три обиходных языка – ромаленский (торговое наречие), иато, он же олвоэрский, и ниалва, или сангарский – язык науки. Два последних я ни ухом, ни рылом. Но все впереди.
– Правильно, язык – движущая сила политических взаимоотношений между мирами, – одобрительно закивал Рейр.
– … Так что, как видишь, иавернцы – талантливые лингвисты. Три языка в обиходе – ерунда, распространенное явление.
– Им можно позавидовать. Еще и воины неплохие. – Рейр потянулся, поводил плечами. – Давненько я так хорошо не разминался. Молодцы, ребята, хоть и не мастера.
– Ты здорово дерешься…
– А ты этого не знала?
Кайндел вспыхнула и отвернулась. Фраза показалась ей элементом флирта, но уже через пару мгновений она готова была смеяться над собой, потому что, будто обычная романтически настроенная девчонка, готова увидеть флирт в любой ерунде. «Ничто человеческое не чуждо и профессионалу, – заметила она себе самой. – Завязывай с этим».
И, выплеснув из чаши остатки воды – они были уже не нужны, отправилась смотреть раненых. Мало ли, вдруг будет нужна ее помощь… Рейр взялся ей помогать, с удивительной ловкостью разматывал бинты и фиксировал ломаные конечности – чувствовался немалый опыт. Он был весел, чрезвычайно оживлен и всем доволен, не отказался даже глотнуть винца из фляжки молодого офицера, хотя к спиртному относился с опаской и подозрением.
– Кстати, надо отметить, что успехом в этой схватке я в какой-то степени обязан тебе, – сказал он. – Эта энергия… Я имею в виду старый источник… Она меня будто обновила. То, что происходило со мной, даже близко не напоминает эти «посвящения» из фэнтезюшных романов, однако ж… – Он наконец затянул повязку на плече раненого и красноречиво развел освободившимися руками.
– А ты всерьез полагал, что посвящение в источнике – это когда тебе добавляются очки силы и ловкости?
– Вроде того, – ответил он, улыбаясь.
И, хотя девушка видела, что он лишь потешается, она возразила ему (потому что рассчитывала вызвать на диалог и уже в ходе беседы выудить из собеседника что-нибудь интересное или даже важное):
– При погружении в источник, превосходящий по мощи естественную, «врожденную» силу, маг вынужден, образно говоря, подчинять себе энергетическое средоточие, иначе он просто-напросто будет растворен. В ходе этого поединка чародей поневоле пропускает через себя большие объемы энергии, отчего и происходит физиологическое преобразование. В дальнейшем оно в свою очередь позволяет магу управлять бульшими объемами чистой магической силы и, соответственно, создавать более мощные заклинания. Так что в понятии «посвящение» есть свой резон.
