«Убей его, Клоц!» — послал он мысленную команду, продолжая железной хваткой сжимать безжизненное тело девушки.
Он знал, что его приказ будет исполнен.
Большой лорс повернул чуть влево и помчался так, чтобы пересечь дорогу предводителю врагов. Шаман, опасаясь упустить беглецов, ринулся вперед еще быстрее. С воплем он поднял свой меч — и умер.
Не прерывая стремительного бега, лорс нанес страшный удар передней ногой. Огромное копыто попало жрецу в живот и отбросило его тело, изломанное и залитое кровью, в толпу помощников. Клоц мчался вдоль пляжа, и первые крики ярости и горя долетели до ушей его всадника, когда они уже выехали на мелководье и огибали скалу.
Иеро с радостью увидел, что за ней на несколько миль простирается ровное побережье. Теперь никто, ни двуногое, ни четвероногое создание, не сумел бы их настичь. И священник погнал лорса вперед, намереваясь двигаться до тех пор, пока хватит силы. Единственным препятствием, которое он мог заметить, была маленькая речка, чьи воды сверкали в лучах послеполуденного солнца полумилей дальше. Она не показалась Иеро особенно широкой, и он решил, что только ее середину придется преодолевать вплавь.
Взглянув назад, священник ядовито усмехнулся при виде маленьких фигурок, размахивающих копьями у скалы. Внезапно, будто резкое движение всколыхнуло его память, тревожная мысль мелькнула в голове. Горм! Куда подевался его товарищ и проводник? Может, он погиб? Или попал в плен? Иеро не успел еще обдумать до конца все возможные версии, как получил ответ от своего скакуна. Это поразило священника; внезапно он почувствовал, что никогда, вероятно, не сможет до конца оценить ум и сообразительность Клоца.
«Мохнатый найдет (нас) по следу/запаху (позднее), — пришел сигнал от лорса. — Он идет (в отдалении) не около воды».
Передав эту весть, лорс погрузился в молчание и еще быстрее помчался по белому песку, устремляясь к быстро приближавшейся реке.
Далекий пронзительный вопль одной из гигантских чаек долетел до Иеро, снова заставив его оглянуться. Он подумал, что шаманы этих дикарей, возможно, умеют телепатически управлять птицами, и тогда скорая погоня и кровавая схватка неизбежны. Он не забыл про одинокий череп на куче плавника с дырой, пробитой в виске; здесь наверняка поработали птичьи клювы. Но для проверки этой гипотезы у него не было времени. Вскоре, к своему облегчению, он заметил, что птицы кружат высоко в небесах; наконец вся стая потянулась в сторону моря.
Внезапно спасенная девушка что-то крикнула, затем разразилась потоком непонятных, но явно сердитых слов; одновременно она начала дрыгать ногами и извиваться, как ящерица. Иеро придержал лорса и огляделся. До реки еще оставалось несколько сотен ярдов, а крошечные фигурки их врагов едва виднелись позади.
— Я уже могу отпустить тебя, женщина, — произнес он вслух, помогая девушке устроиться на спине лорса у передней луки. Он потянулся за ножом, чтобы перерезать ремень, который все еще стягивал запястья пленницы, но первый же внимательный взгляд на нее заставил Иеро замереть в изумлении. Совершенно не смутившись, девушка ответила ему таким же пристальным взглядом.
Она была совершенно не похожа на любую из женщин, которых он видел раньше, но, несмотря на это, показалась ему прелестной. Что-то дикое, неукротимое и одновременно своеобразное и бесконечно пленительное ощущалось в ней. Ее кожа была темнее, чем у него, цвета густого шоколада; ее большие черные глаза были не светлее его собственных. Ее нос имел изящные правильные очертания, темные губы казались непривычно полными. Огромная масса спутанных волос состояла из множества вьющихся локонов, похожих на черную проволоку. Взгляд на ее крепкие небольшие груди привел Иеро к убеждению, что она значительно моложе, чем ему вначале показалось. Женщины метсов прикрывали верхнюю часть тела, но сейчас он инстинктивно почувствовал, что нагота была естественной и привычной для беглянки. Он не сомневался, что даже утрата очень короткой и порядком изношенной юбки не слишком смутила бы ее.
В свою очередь недавняя пленница изучала его бронзовое лицо с орлиным носом и короткими черными усами. Очевидно, осмотр удовлетворил ее; она подняла свои связанные руки и что-то нетерпеливо произнесла на своем непонятном языке. Иеро вытащил нож, перерезал ремень, стягивающий тонкие запястья девушки, и усадил ее лицом в сторону движения. Касаясь ее рук и стройной талии, он чувствовал, что мышцы под бархатистой кожей имеют крепость стали.
Затем священник направил Клоца к реке. По какой-то причине, которую он не мог понять, его мысли обратились к этому не очень внушительному потоку. Казалось, с рекой было связано нечто очень важное, какое-то обстоятельство, которое непременно полагалось вспомнить. Имело ли оно отношение к людям, бесновавшимся позади, в амфитеатре на маленьком пляже? Или это ощущение вины — из-за того, что он рискнул успехом своего предприятия, поддавшись чувству жалости к девушке, которую никогда не видел раньше? Нет, дьявольщина, не то! Проклятье, думай о реке, это как-то связано с рекой!
Предчувствие, что так мучило его, превратилось в ясную и четкую мысль с некоторым опозданием. Они уже достигли реки, и священник увидел длинное каноэ, пересекавшее мутный поток под ударами дюжины весел. Когда белокожие гребцы заметили их, свирепые крики огласили окрестность и весла заработали еще быстрее.
Конечно же — деревня или временный лагерь! Укрытый от налета с моря, поселок должен лежать у реки, коль не встретился раньше! Там, на пляже, Иеро почти догадался об этом. Среди зрителей было множество женщин и детей; значит, поселок где-то неподалеку, иначе они не смогли бы дойти сюда. Вероятно, сообщение о случившемся передали в лагерь с помощью примитивной, но действенной телепатической связи. Это искусство было известно не только в Канде; им, хотя и в меньшей степени, владели все народы континента. Очевидно, у этого племени белых дикарей были неплохие шаманы.
Пока эти мысли проносились у Иеро в голове, он лихорадочно заряжал метатель, одновременно посылая Клоца в воду. Если они попадут в ловушку на берегу… Нет, это не годится! Лучше рискнуть и войти в реку. Поток был не больше нескольких ярдов шириной; за ним простирался ровный и заманчиво пустой пляж.
Сидевшая перед ним девушка, не говоря ни слова, потянулась назад и вытащила копье, притороченное к седлу. Непроизвольное высокомерие этого жеста заставило Иеро усмехнуться. Она, похоже, была весьма упорным созданием — и не робким!
С метателем его постигла неудача. Он долго целился, но, когда Клоц шагнул в воду, от толчка случайно надавил на спусковой крючок. Выстрел был безнадежно испорчен, ракета ушла в сторону. Времени перезарядить карабин не было, каноэ слишком приблизилось к ним. Его острый нос плясал уже в нескольких ярдах от лорса, энергично плывущего к противоположному берегу.
Но экипаж этой лодки никогда не видел северного зверя и не имел представления об опасности, которой грозил им союз опытного киллмена с могучим животным. Обхватив обеими руками девушку, Иеро крепко сжал ногами лорсиные бока и приказал Клоцу нырнуть.
«Вниз, парень, вниз! — послал он мысленную команду. — Двигайся под ними!»
Опускаясь вместе со своим скакуном под воду, он видел ошеломленные лица гребцов; некоторые из них уже отложили весла и взялись за оружие, изготовившись к схватке.
Клоц, вследствие своей ловкости или удачи — с этим Иеро никогда не смог бы до конца разобраться, — беспрепятственно шел по речному дну, ступая осторожно, но уверенно. Священник, закрыв глаза, согнулся над своим неожиданным призом, защищая девушку от удара сверху. Он почувствовал, как каноэ скользнуло над ним, задев спину. В следующий момент лодка наткнулась на круп Клоца, который не собирался разводить лишние церемонии. Слегка присев на задние ноги, он мощным толчком послал суденышко вверх.
Когда два полузадохнувшихся человека и лорс явились из-под воды на свет дня, каноэ, подброшенное в воздух, развалилось, раскидав свой бравый экипаж в разных направлениях. Эти люди умели плавать, и Иеро с облегчением заметил, что на этот раз дело, кажется, обойдется без смертельного исхода. Священник умел быть безжалостным к врагам аббатств, но ему претило убивать людей, чьей единственной виной являлось невежество.
Лорс нес своих всадников среди бессильных угроз и невнятных воплей, заглушаемых плеском воды. Они достигли восточного берега, и Иеро, насмешливо прищурив глаза, помахал рукой барахтающимся в воде врагам.
В косых лучах заходящего солнца перед всадниками неслись их гигантские тени. Иеро отпустил девушку, и она, слегка согнув ноги, сидела прямо перед ним. Длинная царапина на ее плече и спине начала кровоточить, и мили через две священник велел лорсу остановиться. Спрыгнув на землю, он усмехнулся, увидев, что девушка все еще сжимает копье.
