Вынужденное бездействие, связанное с его заточением, а верней изоляцией в глубинах сознания Ареса, откуда он не мог выбраться из-за повреждения Руны Восприимчивости сосуда, обозляло Акхалы с каждым днём всё больше и больше. Он даже уже начинал дико выть на луну вместе с сущностью волка. Вместе с ним сидевшего в сыне короля оборотня.
Но наконец-то, промелькнул лучик надежды. И Акхалы буквально почувствовал свежий и нестерпимо манящий запах свободы.
Во время поединка Ареса с Бивальфом, когда его сосуду удалось на краткий миг временно активировать Руну Восприимчивости, Акхалы потеряв над собой контроль, чуть не бросился прочь через открывшуюся щель в дверях его темницы к новому сосуду.
Бифальф конечно был не так хорош, как сын короля оборотня и той перспективы на будущее развитие в боевых искусствах у него не было, как у Ареса. Но зато этот сосуд не был испорчен, ни Руной Тела, ни ещё одной сидевшей в нём сущностью волка.
Но Акхалы всё-таки смог совладать с охватившим его искушением, и не стал перемещаться в новое тело. А ведь в тот момент, когда Арес через Руну Восприимчивости вытягивал из Бивальфа, будоражившую того разум энергию мастера Животных, он мог попытаться перепрыгнуть в тело сына короля Южанских островов.
Как же Акхалы теперь радовался, что не поддался искушению покинуть свой сосуд. Немного, совсем чуть-чуть, еле-еле заметно, повреждение Руны Восприимчивости уменьшилось. Похоже, младший волшебник Ютиас был всё-таки прав. И со временем повреждённая Руна Тела сына короля оборотня восстановиться полностью. И вот тогда…
Акхалы умел ждать. Ждать терпеливо и, если это того стоило, очень долго. Но вот ждать, испытывая теперь различные чувства и эмоции, было для него в новинку. Хотя… Он просто всё это успел забыть и от всего этого отвыкнуть. И теперь предстояло научиться новому полному контролю над всеми этими чувствами и эмоциями. Научиться, не обращать на них внимание. И когда этого требовалось, полностью от них отказываться. А лучше всего, следовало научиться использовать все эти чувства и эмоции себе на пользу.
От внимания Полуночного генерала не ускользнуло, что его племянник сев на землю под деревом и скрестив ноги в позе Лотоса, погрузился в медитацию.
— Медитация, это, конечно хорошо. — Обратился он к Великому Мастеру Стихий, постаравшись при этом дать понять, что какие-либо ненужные задержки с началом поединка, неприемлемы. — Но может не стоит задерживаться с началом поединка. Мы вообще-то собирались покинуть вашу прекрасную школу Боевого Совершенства ещё до наступления ночи.
Великий Мастер Стихий знаком руки позвал подойти к ним наставника Боя. Сам он не спешил давать ответа и назначать срок начала поединка. Для начала следовало выяснить готов ли уже к этому поединку Арес, или нет?
Смерив приблизившегося к ним наставника Боя оценивающим взглядом, Полуночный генерал незаметно втянул носом воздух. Запоминая запах возможного врага. Он и запах Великого Мастера Стихий уже успел запомнить, так же, как и запахи попадавшихся им наставников монастыря.
Все эти запоминания запахов, конечно, не означали, что брать короля оборотня собирался воевать с монастырём Стихий. Просто так было заложено в его природу чистокровного оборотня.
Люди ведь тоже, по возможности, запоминали лица тех, с кем когда-либо пересекался их жизненный путь. И это называлось зрительная память. Будь у них такой же превосходный нюх, как у оборотней, то они наверняка держали бы в своей памяти не только зрительные образы, а ещё и запахи.
— Через сколько Арес будет готов к поединку? — Заданный главой монастыря вопрос, заставил наставника Боя понимающе посмотреть на гостей.
— Сколько ещё будет продолжаться медитация? И неужели она ему так необходима?
Полуночный генерал недовольно сверкнул глазами, на открыто проявившего нетерпение советника Орфа. Если, кому-то и стоило сейчас, высказывать недовольство, то это ему. Брату короля оборотня. Но никак не советнику.
— Советник Орф! — Гневный взгляд Полуночного генерала, заставил того заткнуться и с видом побитой собаки, отодвинуться назад. Но от Великого Мастера Стихий не ускользнула, мимолётно промелькнувшая на лице советника торжественная ухмылка. — Я и сам могу прекрасно сам обо всё сказать.
— Медитация скоро закончиться. — Спокойно заверил гостей наставник Боя. Кивнув головой на продолжавшего спокойно стоять в стороне Кербера, он дал профессиональный совет. — Почему бы вашему парню не начать разминаться перед поединком.
Улыбнувшись, Тифан посмотрев на сидевшую за столом дочь, после чего, переведя взгляд на сына, заверил:
— Кербер в любой момент готов вступить в поединок. И ему не нужно перед этим ни разминаться, ни медитировать.
Оба главы монастыря Стихий прекрасно поняли, что сделанное только что замечание, было очередным намёком на неэффективность обучения их школы Боевого Совершенства. И просто необходимо было ответить, жёсткими, эффективными действиями. А верней победой Ареса в предстоящем поединке.
Как и заверял наставник Боя, медитация Ареса заняла не так уж и много времени. И уже через полчаса оба противника стояли друг перед другом на площадке для поединка.
Оба мальчишки были одеты в одни только штаны. Давняя традиция, благодаря которой показывалось, что на телах противников не было скрыто никакого оружия. Даже обувь была снята, ведь её тоже можно было использовать в качестве оружия. Ведь довольно часто, многими практикующими мастерами боевых искусств использовалась обувь с усиленными железными, а иногда даже и заострёнными носками и пятками.
Занятия всех групп были отменены, и теперь вокруг площадки для поединков собрались все ученики и наставники монастыря. Великий Мастер Стихий позаботился о том, чтобы превратить поединок Ареса с Кербером в событие, о котором будут говорить ещё в течение многих лет. Говорить везде. По всему континенту. Но вот только от сына короля оборотня зависело, как будут говорить про этот поединок.
Превознося эффективность обучения и величие монастыря Стихий, или…
— Давайте ещё раз обговорим правила поединка. — Великий Мастер Стихий приблизился вместе с Полуночным генералом к площадке для поединка. Его взгляд был обращён прямо на Тифана, ведь именно от того власти и влияния, зависело, будет ли придерживаться того сын установленных правил или нет. — Никакого применения оружия или энергий в поединке. Сражаться только при помощи своих тел и боевых искусств, которыми владеет каждый из бойцов.
Согласно кивнув головой, Полуночный генерал, почему-то довольно улыбнулся.
— Никакого оружия. Только их тела и мастерство владения боевыми искусствами. — Получив ответный кивок головы главы монастыря, Тифан решил кое о чём уточнить. — Этот поединок проходит между членами рода Берсеков. И никто из посторонних не должен вмешиваться, пока не закончиться этот поединок. — Заметив, каким встревоженным стал взгляд Великого Мастера Стихий, он поспешил его успокоить. — Не стоит волновать. Все участники этого поединка останутся живы. Как ни как, Арес наследный принц, и мой племянник. И никто не собирается наживать себе смертельного врага в лице его отца — короля оборотня Джорука.
— Ну, раз с правилами мы всё уточнили, то можем начинать поединок. — Великий Мастер Стихий, посмотрев на наставника Боя, утвердительно кивнул головой.
— Начинайте. — Дал разрешение Аресу и Керберу Юпериус, тут же покинув площадку для поединка.
Несмотря на расстояние в два метра между ним и его противником, Арес сразу же принял классическую защитную стойку «Несокрушимой скалы». Но уже через две секунды, как только Керебер сделал к нему шаг на сближение, он, сдвинувшись назад, перешёл в стойку «Плакучей ивы».
Глаза сына Полуночного генерала довольно блеснули, так как тот решил, что Арес решил померяться с ним в борьбе, как это делал в поединке с Бивальфом.
Стремительно рванувшись вперёд, в надежде сцепиться в жёстких силовых объятиях со своим младшим кузеном, Кербер поймал лишь пустоту.
