Он покраснел и, как тогда, в комнате, стал сверкать на меня своими маленькими глазами. Когда хоть до него дойдет, что плевать я хотела на правила? Что все равно сделаю так, как считаю нужным.
– Минерва! Уйми свою внучку!
А вот это уже что-то новенькое! Но бабушка не отреагировала на его выпад. Лишь внимательно следила за нашей перепалкой, пристально рассматривая меня. Она вообще не проронила ни слова с начала собрания, а мне было очень важно именно ее мнение.
Но годы покорности Душе наложили свой отпечаток. Он просматривался в поведении и жестах женщины. В ее проницательности. Я вздернула бровь, а она лишь настороженно ответила:
– Отец, если ты немного успокоишься, то поймешь, что сейчас перед тобой и мной стоит гораздо более болезненная тема. И, как я поняла, Мими, как ее здесь называют, не успокоится, пока не получит ответы.
Какая умная женщина. Сразу поймала мое настроение и деловой взгляд. Эмолиус наконец-то немного сбавил обороты. Деда я сюда намеренно не взяла, чтобы не давать им повода дракониться между собой и отвлекать от еще одного важного разговора.
Наконец-то возникло долгожданное молчание. Такое густое, что казалось, что его можно пощупать. Специально выдержала паузу, чтобы, когда мой голос прозвучал, ни у кого из присутствующих не осталось сомнения в серьезности происходящего.
И это было действительно так. Есть темы, которые пока не следует обсуждать с общественностью, но они не становятся от этого менее важными. Тихо сказала:
– А сейчас, дорогие прадедушка и бабушка, вы нам расскажете о своей родине и о том, как оказались здесь. Если откажетесь, клянусь святыми правящими, я достану эту информацию с помощью Дара разума. Либердар. Я хочу знать о седьмом полисе все.
Глава 23. Мими
Ну все. Сказанное произвело эффект разорвавшейся бомбы. Только вместо взрыва меня встретило странное оцепенение. Причем не только тех, кого спрашивала.
Первым очнулся отец. Он негромко сказал, поднимаясь и нависая над парочкой свободолюбивых личностей:
– Седьмой полис? Они из седьмого полиса?
Глаза Коула Перейя ярко блестели, словно к нему в руки попала невероятная драгоценность. Он выглядел странно. Жадно и алчно. Но мне эти чувства здесь ни к чему, у меня своя история. И свои цели.
– Сядь. Сейчас они расскажут, как так вышло, что про седьмой полис никто не знает. Кто им правит. И пояснят для меня главный момент: где там находится Спирея – главный хрустальный дракон. Так называемый Дух.
Бабушка побледнела, а Эмолиус сразу постарел лет на десять. Они переглянулись, и в этих взглядах, которые они посылали друг другу, было столько всего…
Страх, отчаяние и констатация, что их приперли к стенке.
Я мельком прошлась по лицам других присутствующих. Эва переглядывалась с Коулом, и они не меньше моего ждали ответов. А может, даже и больше.
Словно тишина натянулась тетивой. Она трещала и звенела, а молчание парочки затягивалось. Я посмотрела на Тима, а тот одними золотистыми глазами передал мне крупицу спокойствия. Он здесь в первую очередь для меня. Эдакое эгоистичное желание. Могу себе позволить.
Когда прошла пара минут, а ответа на мой вопрос не последовало, я повернулась к Эве и тихо скомандовала:
– Достань из них нужную информацию.
А сама выпустила сияющие путы, заключившие обоих в хрустальные тиски. Жестоко? Возможно. Но слишком много тайн сейчас связано с этим местом. Слишком многое в моей жизни теперь зависит от того, чем на самом деле окажется Либердар.
К моему удивлению, мачеха ответила на мой зов моментально и беспристрастно. Просто поднялась и стала приближаться к парочке. Правда, была несколько бледнее, чем обычно.
Первым сдался именно прадед. Сейчас он как никогда напоминал мужчину, которого я встретила в первый свой поход в лабиринт. Старый и уморенный жизнью. На грани усталости и безделья.
Он воскликнул, пытаясь высвободиться:
– Мы не можем ничего сказать! Мы связаны Даром! Часть воспоминаний заблокирована. Это стандартная процедура для всех, кто покидает полис по каким-либо причинам.
Эва остановилась, а потом тяжело вздохнула. С досадой на лице повернулась к Коулу, и между ними произошел один из тех немых диалогов, которые так меня раздражали.
Потому что я не могла проникнуть в их мысли. Но в этот раз они решили пояснить. Эва обернулась к нам и негромко сказала:
– Скорее всего, Мими, он говорит правду. Мы услышали о седьмом полисе много лет назад, но пока не смогли найти ничего того, что могло бы пролить свет на факт его существования хотя бы.
Коул Перей встал и добавил:
– Да, все, что нам удалось узнать, это то, что такое место, вероятнее всего, есть. Оно хранится в тайне. Трис и Тобиас знают немного, но они тоже связаны блоком.
Трис и Тобиас… Родители Венуса? Они хотят сказать, что тайна седьмого полиса всегда была так близко, а они так и не докопались до сути? Закатила глаза и обратилась к Эве:
– Любой блок можно сломать. И этот наверняка тоже. Ломай! Если надо, то подождем Пассия.
Эва отрицательно покачала головой.
– Отец знаком с этим блоком. Он не станет его трогать. Нельзя вытащить информацию, не повредив разум человека. Он думает, что блок – дело рук кого-то особо одаренного.
В голове промелькнул образ сияющего дракона. Все становилось на свои места. Не человека. Выдохнула:
– Я думаю, это блок не человека. Это блок Духа, Спирея. Я же права, бабушка?
Обернулась к женщине, притихшей в хрустальных путах. В отличие от деда, те ее совершенно не смущали. Она спокойно сидела в них, без каких-либо эмоций наблюдая за нашим разговором.
В памяти всплыло ее заявление, что Душа влияет на нее по-другому, потому что она из седьмого полиса. Но почему? Эмолиус так не говорил. И Душа не просто наказала ее за своеволие, оставила при себе под присмотром. Подчинила ее волю.
Почему?!
Медленно приблизилась к ней и посмотрела прямо в глаза. В них больше не было той хрустальной пленки. Воля вернулась к женщине, но она продолжала молчать.
Все застыли, наблюдая за нами. Словно завороженные следили за происходящим. Потому что, кажется, я нащупала слабое место седьмого полиса и Спирея. Спросила ее:
– Бабушка, а ты не хочешь ли увидеть свою дочь? Дитя, ради которого ты отдалась в рабство на столько лет? Не хочешь ли вернуть свою молодость, полную нормальной жизни и близких? Ведь у тебя однажды уже хватило смелости пойти против всех?
Эмолиус дернулся, а передо мной на мгновение показалась совсем юная девочка, которая имела несгибаемый характер. Она наплевала на вековые устои и пошла за отцом.
Это виделось мне именно в таком ключе. Кажется, из всех моих родственников я похожа на нее больше всех. Тем самым несгибаемым характером. Только годы взяли свое и потрепали ее со всей жестокостью, на которую были способны.
Она смотрела прямо, почти не мигая, и в конце концов сказала:
– Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.
– Минерва, замолчи! Ты не имеешь права так делать! Ты не можешь ей выложить все, блок ставится не просто так, ты просто не способна…
В его голосе сквозило отчаяние, и становилось ясно, что он блефует. Знает, что у его дочери нет никакого блока. Скорее всего, на эту тему они всегда и спорили. Возможно, поэтому Минерва Либерадар и не могла открыться отцу полностью и принять его помощь.
А еще не могла сказать никому, что происходит с ней, пока не настала такая необходимость. А Анимея распознал уроженку седьмого полиса и решил обезопасить. Пока не появилась я.
Когда хрустальная Душа очнется после своего же нападения на мой разум, ее ждет масса сюрпризов. Не факт, что приятных. Освободила бабушку от пут, которые все равно не наносили ей никакого эффекта.
Она изящно двинулась в сторону мягкого кресла и элегантно уселась в него. Начала свой рассказ:
– Я сбежала из седьмого полиса много лет назад, потому что хотела последовать за отцом. Правящая запретила это. Она вообще очень ревностно относится к тем, кто полис покидает. Это всегда большой риск, а на плечах жителей Либердара лежит слишком страшная тайна.
